Энн Стюарт - Повелитель тьмы

А Томас де Реймер отнюдь не был святым.

Он положил ладонь на затылок Клер и поцеловал ее со всей нежностью и страстью своего сердца. Поцелуй был медленным, долгим. Клер сильнее прижалась к Томасу — так, что теперь он чувствовал своей грудью ее упругую маленькую грудь.

Он давно успел забыть, какое это чудо — женщина. А может быть, ему и забывать было нечего и первым чудом, первой настоящей женщиной в его жизни стала Клер из Соммерседжа. Во всяком случае, именно так казалось сейчас Томасу.

Он нежно запустил пальцы в ее пышные волосы и еще сильнее, еще нежнее прильнул к губам Клер. Наверное, поцелуй их был грешен, но время для покаяния наступит позже.

Оба уже задыхались, но так не хотелось отрываться друг от друга.

Наконец Томас отпрянул и сказал виноватым, охрипшим голосом:

— Прошу простить меня, миледи. Клянусь, что больше никогда не посмею прикоснуться к вам…

— Я обязательно заставлю вас сделать это, — тихим голосом перебила его Клер

Томас боялся поднять глаза — это он-то, привыкший смотреть в лицо любой опасности, даже самой смерти!

— Нет, — покачал он головой. — Вы были расстроены и не отдавали себе отчета в своих действиях. Можно сказать, что я воспользовался вашей слабостью.

— Да прекратите же! — воскликнула Клер. Теперь ее голос звучал уверенно и громко. Томас пересилил себя, поднял глаза и обомлел. Лицо Клер сияло, на щеках ее появился румянец, глаза весело блестели. Пять минут тому назад она выглядела убитой, теперь — счастливой.

— Это скорее я воспользовалась вашей добротой, — сказала Клер, — и готова просить у вас прощения.

— Я не имею больше права находиться рядом с вами, — сказал Томас, — и постараюсь найти кого-нибудь, кто будет охранять вас лучше, чем я.

— Нет! — испуганно закричала Клер. — Не делайте этого! Я знаю, что только вы один можете уберечь меня от Ричарда. И вы сами это прекрасно знаете.

Разумеется, Томас знал это. Выбор у него был небогат. Если он останется при леди Клер, его душе будет угрожать смертельная опасность. Ведь искушение будет становиться все сильнее день ото дня, и, как бы он ни сдерживал свои чувства, они все равно рано или поздно прорвутся наружу. Леди Клер из Соммерседжа была для него желаннее любой другой женщины на свете, и такой сильной любви Томас не испытывал еще ни к кому, возможно, даже к самому господу богу.

Если же он покинет Клер, она окажется во власти лорда Ричарда. А самого Томаса проклянут небеса за то, что он изменил своей клятве и не спас от гибели слабую девушку.

Впрочем, в эту минуту Клер не выглядела такой уж слабой, скорее напротив — уверенной в себе. И Томасу вдруг безумно захотелось еще раз поцеловать ее.

— Этого больше не повторится, — севшим голосом сказал он. — Никогда.

Клер скромно опустила глаза — так, словно соглашалась со словами Томаса. А может быть, совсем наоборот.

«Она никогда не узнает о том, что этот поцелуй сделал с моей душой, — подумал Томас. — Я ничего не скажу ей. Пройдет много лет, и она, может быть, вспомнит и этот день, и этот поцелуй в полумраке коридоров Соммерседж-Кип. А может быть, она навсегда забудет об этом, и так будет лучше всего».

Томас знал, что ему самому этот поцелуй не забыть до самой своей смерти. Он всегда будет помнить нежные губы Клер, и ее маленькую грудь, прижатую к его груди, и просыхающие слезы на ее щеках, и запах ее волос. Все это останется с ним до последнего часа.

Он хотел лишь надеяться, что этот смертный час у него не за горами.

— Я отведу вас к брату Джерому, — сказал Томас.

— Чтобы я могла немедленно покаяться во всех своих грехах? — улыбнулась Клер.

Томас был уверен, что грех лежит только на нем, но не на Клер, однако спорить не стал. Он согрешил и будет каяться в своем грехе, а она… Она просто оказалась жертвой своей красоты и коварства окружающих ее мужчин. И его самого в том числе.

— Я сказал вашему… сказал лорду Ричарду, что отведу вас к брату Джерому. Будет лучше, если мы так и поступим.

— Ричард действительно мой брат, — сказала Клер, уловив секундную заминку Томаса.

— Я это знаю. Когда лорд Ричард был моложе, он очень походил на вас. Я не сомневаюсь в том, что вы с ним кровная родня.

Клер повела плечами, помолчала, а затем предложила с улыбкой:

— Пойдемте искать брата Джерома. Томас взял Клер за руку и повел за собой, чувствуя, как взволнованно забилось его сердце.

— Она спасена.

Элис быстро повернула голову и уставилась на мага. Последние полчаса она провела в какой-то прострации, не видя и не слыша ничего вокруг, уйдя с головой в свои переживания и страхи. Во всем она, разумеется, винила только себя. Если бы она меньше занималась самой собой и больше внимания уделяла своей младшей сестре, ничего страшного с Клер не случилось бы.

Беда подкралась с той стороны, откуда ее не ждали, и самым опасным оказался самый близкий им с Клер человек — Ричард, их брат. Это стало для Элис самым большим ударом.

Она неприязненно посмотрела снизу вверх на подошедшего к ней Саймона и спросила:

— Откуда вам это известно?

— Пришел слуга и все рассказал мне. Сэр Томас отвел вашу сестру к брату Джерому. Там она будет в полной безопасности.

— Но я ничего не слышала.

— Годфри немой.

— Тогда каким образом…

— Мы умеем с ним общаться без слов. Самое главное — ваша сестра в безопасности.

— ПОКА в безопасности, — подчеркнула Элис. — А что, если сэра Томаса не окажется рядом в следующий раз, когда Ричард вновь захочет нарушить законы, данные от бога?

— Ричард постоянно нарушает божественные заповеди, — спокойно ответил Саймон, — но завтра здесь будет леди Хедвига, которую Ричард боится как огня. Кроме того, и сэр Томас теперь, как мне думается, утроит свою бдительность. Он, не задумываясь, отдаст свою жизнь, чтобы защитить вашу сестру.

— А вы?

— Что — я?

— Вы смогли бы отдать свою жизнь за другого? За женщину, например?

— Надо понимать, что под словом «женщина» ы имеете в виду себя? — спросил Саймон, и Элис вдруг почувствовала, как мучительно краснеют щеки. — Навряд ли. Я привык превыше всего ставить свои собственные интересы. В конце концов, если умрет одна женщина, всегда найдется другая.

Элис очень не хотелось верить в то, что он говорит искренне. Она вспомнила о той служанке с обваренной рукой, затем о том, как Саймон пытался помочь Клер, и сказала:

— Вы лжете, милорд. Я вам не верю.

Янтарные глаза Саймона потемнели.

— Многие мужья убивают своих жен и за меньшее оскорбление, — сказал он.

— Да, но я пока не ваша жена, — ответила Элис, — и к тому же уверена в том, что вы не способны убивать женщин.

Жесткая улыбка тронула уголки его губ.

— А я уверен в том, что вы — престранное существо, моя дорогая Элис. Вы, несомненно, ошибаетесь, если думаете, что я могу принести свою выгоду в жертву другим. Нет, я не такой и к людям отношусь без особой любви. Ну, умрет человек, и что с того? Всегда ему найдется замена, будь он кем угодно — женщиной, слугой или самим королем.