Энн Стюарт - Повелитель тьмы

Элис открыла глаза, посмотрела в лицо Саймону и сказала:

— Я ненавижу тебя.

— Я знаю, — ответил он.

— Если ты снова притронешься ко мне, я решу, что ты и в самом деле не мужчина.

— Я знаю.

Элис нашла глаза Саймона своими глазами — широко раскрытыми, удивленными, разгневанными.

— Я люблю тебя, — низким голосом выдохнула она, и слова ее прозвучали как стон.

— Я знаю, — в третий раз ответил Саймон и поцеловал ее.

Глаза Элис закатились, и она снова погрузилась в сон, но на сей раз самый обыкновенный, и легко задышала, свернувшись клубочком рядом с Саймоном.

Саймон замер, не веря своим глазам, затем осторожно прилег рядом с Элис и наконец расхохотался — громко и свободно, так, как не смеялся уже много лет. Чего только не бывает в этой жизни! Всего лишь полчаса тому назад Элис умирала, и вот она уже спокойно спит, и совершенно очевидно, что больше ей ничто не угрожает.

Она не умрет, его маленькая, спящая возле него жена.

Он не убил ее — так же, как не сможет теперь убить и мальчика-короля. Он не сделает этого ни ради денег, ни ради власти, которую мог бы получить взамен. Нет, вместо этого он, воспользовавшись своим положением мага, объявит Ричарду о том, что убийство короля невозможно, ибо так говорят звезды. Главное — подвести Ричарда к отмене прежних планов таким образом, чтобы это выглядело его собственным решением. Что ж, до сих пор подобные трюки Саймону удавались. Как-то будет на этот раз…

Элис прижалась к Саймону еще теснее, бормоча что-то сквозь сон. Саймон нежно погладил ее по волосам. Она вздохнула. Саймон подумал о том, что наутро, проснувшись, она уже не станет так доверчиво прижиматься к нему. Она преисполнится к нему отвращением — как мог он так грубо и нелепо лишить ее девственности. Впрочем, не только Элис проснется наутро другим человеком, другим человеком стал в эту ночь и он сам. Ему никогда уже не быть прежним Саймоном Наваррским, придворным магом и чародеем Честного Ричарда, его Гренделем.

Клер лежала одна в комнате, которую до сегодняшнего дня делила с сестрой. Она страдала от собственного бессилия. Глаза ее оставались сухими. Сэр Томас давно ушел, сразу после того, как довел Клер до двери спальни, и с тех пор больше не возвращался. Не было никого из служанок, даже Мадлен куда-то запропастилась. Клер была предоставлена самой себе, и некому было прийти ей на помощь, вздумай ее похотливый брат повторить свою попытку силой овладеть ею, попирая все законы — и человеческие, и те, что даны нам самим богом.

Клер вспомнила разговор с сэром Томасом, который произошел возле двери перед тем, как рыцарь покинул ее.

Она протянула тогда руку, коснулась руки сэра Томаса и сказала:

— Останься. Помоги мне. Я боюсь.

Но Томас отдернул руку так, словно обжегся.

— Никто вас не побеспокоит, миледи, — ответил он. — Ручаюсь головой.

— Но я не хочу оставаться одна в этой комнате, — возразила тогда Клер. — Мне нужно, чтобы ты меня охранял. Ты мог бы лечь на другую кровать.

— Нет! — Он отступил назад так быстро, словно намеревался немедленно сбежать. — Я буду сражаться за вас, я готов отдать ради вас свою жизнь, но я не стану лежать у ваших ног, словно домашняя собачонка. И еще я не хочу поддаться соблазну.

— Соблазну? — удивленно переспросила Клер и продолжила, холодно переходя на «вы»:

— Сэр Томас, вы хотите сказать, будто я соблазняю вас?

Она заглянула в его глаза и увидела, что они смотрят на нее уже не так, как прежде. В них читались сейчас и страсть, и горячее желание, и это оказалось так неожиданно, что теперь и Клер, в свою очередь, отступила на шаг, чувствуя себя смущенной и потрясенной тем, что ей открылось во взгляде Томаса.

— Этот соблазн может окончательно погубить мою душу, миледи, — слегка охрипшим голосом сказал сэр Томас. — Но даже если пренебречь моей собственной душой, я не хочу губить вашу.

С этими словами он круто развернулся и быстро ушел, оставив Клер в одиночестве перед дверью ее спальни.

Ночь казалась бесконечной. Клер постоянно прислушивалась — не раздадутся ли возле двери шаги сэра Томаса. Клер давно уже научилась распознавать их по звуку — его кованые сапоги всегда так уверенно ступали по каменным плитам пола…

Несколько раз ей казалось, что она слышит его шаги, и Клер вскакивала с кровати. С замиранием сердца она ждала, что дверь сейчас откроется, но каждый раз ее ожидания были напрасны.

Тогда она снова ложилась и принималась думать о Томасе. Она никогда не слышала, чтобы он смеялся. Интересно, умеет ли он вообще смеяться? Клер постепенно погружалась в сон, и ей представлялось, что Томас держит ее на руках и она медленно тает от счастья. Она вглядывалась в его лицо, но перед нею вдруг всплывало другое, ненавистное, и на нее смотрели глаза Ричарда — красные от вина и похоти. Клер закричала.

— Я здесь, я здесь, миледи, — послышался вдруг голос Мадлен. Она сидела на кровати рядом с Клер и держала ее за руку. — Это просто дурной сон, не пугайтесь. Давайте, я помогу вам снять платье.

За окном уже брезжил рассвет — серенькое, дождливое утро.

Клер повернулась, чтобы Мадлен могла расшнуровать ее платье.

— Ты не видела мою сестру? — спросила она.

— Нет, — покачала головой Мадлен. — Она по-прежнему в комнате со своим мужем. Насколько мне известно, молодые супруги иногда не выходят из своей спальни после брачной ночи и сутки, и двое. Правда, никто не может предсказать, чего можно ждать от Гренделя… От лорда Саймона, — быстро поправилась Мадлен. — Но не волнуйтесь, миледи. Я уверена в том, что с вашей сестрой все в порядке. Есть вещи, которые поначалу кажутся невозможными, особенно для девушек, которые выросли в монастыре, но очень скоро они привыкают к ним и даже начинают находить их весьма приятными.

Лицо Мадлен выглядело озабоченным, что не вязалось с ее словами.

— А сейчас вам нужно что-нибудь поесть, — продолжала служанка, — и выйти на свежий воздух. Сэр Томас сказал, чтобы я проводила вас на конюшню навестить лошадь, которая теперь принадлежит вашему брату. В любом случае вы не останетесь без защиты.

— А где сам сэр Томас? — замерла Клер. — Он поклялся не оставлять меня…

— Его срочно отозвали, миледи, и он уехал. Да и от кого ему сейчас защищать вас, миледи? Никто не может причинить вам зла.

— Кроме моего брата, — хмуро вставила Клер.

— Нет, миледи. Лорд Ричард не тронет и единого волоса на вашей голове, поверьте, — сказала Мадлен, не замечая странного румянца, появившегося на щеках ее госпожи. — А сэр Томас скоро вернется, наверное, уже сегодня к вечеру. А пока его нет, вам может составить компанию сэр Гектор, он будет только счастлив, если вы позволите ему…

— Сэр Гектор не справится с моим братом.