Ольга Свириденкова - Ведьмины цветы

– То есть, уже после вашего несчастья?

– Вот именно!

– Но, значит… значит, она все же боялась разоблачения?

– Наверное, так! Ведь она же ведунья и должна обо всем знать наперед.

– Боже мой! – Елена взволнованно покачала головой. – Но ведь это же только подтверждает ее вину!

Взяв молодую женщину под руку, Павел вышел вместе с ней из избушки. Затем достал черепаховый портсигар, вытащил оттуда сигару и неспешно закурил.

– Подождите, Елена, не суетитесь, дайте спокойно обо всем подумать. Черт, мне кажется, еще немного – и я смогу свести воедино эти разорванные концы… Скажите, – вдруг спросил он, – а вам не кажется странным такое совпадение? Сначала сбегает Арина, затем Пелагея… Когда, кстати, сбежала эта девица?

– Да, пожалуй… Недели три назад.

– Значит, одновременно с Пелагеей! Говорите, с каким-то заезжим барином? Да только откуда ему здесь взяться? У вас есть на кого-нибудь подозрение? Ну, скажем, какой-нибудь соседский родственник, гость?

– Да нет, – ответила Елена после короткого раздумья. – Никого я не подозреваю. У наших ближайших соседей не было гостей в этом месяце. И потом, ведь Арина практически не выходила из дома.

– Ага! – Павел сосредоточенно наморщил лоб. – Значит, Арина почти все время находилась на виду у хозяев. Но, конечно, она могла незаметно отлучиться на часок-другой… Чтобы встретиться с тем самым «барином», который и увез ее потом.

Елена прерывисто вздохнула.

– Ради бога, Павел! К чему вы клоните?

– А к тому, что этот «барин» все время находился у нас под боком! Но он слишком хорошо прятался, поэтому мы и не видели его. Где? Да хотя бы здесь, в избушке Пелагеи. Или в Глебовке, до которой от ваших Ловцов рукой подать.

– Святые угодники! – со стоном воскликнула Елена. – Значит, вы думаете, что это наследник Глебова? И он уже давно тайно живет здесь?

– Увы, дорогая моя Элен, – мрачно ответил Павел. – Я имею все основания предположить, что его здесь уже давно нет. И это меня очень беспокоит.

– Почему?

– Потому что этот человек наверняка и является тем «неизвестным злодеем», который доставил столько неприятностей вашей бедной сестре. А ваша любезная Арина была его сообщницей.

Елена устало встряхнула спутавшимися волосами.

– Арина… – пробормотала она, недоверчиво качая головой. – Арина шпионила за Лизой и помогала ее врагам… Бред какой-то!

– Но отчего же? – горячо возразил Павел. – Если она решилась бежать с этим человеком, значит, она очень сильно его любила. А следовательно, должна была делать все, что он ей прикажет! Да и кому, кроме нее, был известен каждый шаг Лизы?

– Это правда, – печально подтвердила Елена. – Лиза полностью доверяла служанке. Ведь это Арина передавала ее записки Андрею.

– Так она знала, что Лиза тайно встречается с Тупицыным? А побег? Об этом ей тоже было известно? Ну конечно же да! Наверняка она еще и помогала Лизе укладывать вещи, – бросив сигару, Павел взволнованно прошелся по лужайке. – Пелагея, Арина, родственник Глебова, – повторял он снова и снова, будто в забытье. – Между этими людьми определенно существует какая-то связь. Этот неизвестный мужчина приказал Арине шпионить за Лизой. И он же велел Пелагее околдовать моего коня… потому что Арина донесла ему, что я веду расследование его злодейств.

Внезапно он резко замолчал и указал на заросшую сорняками грядку.

– Цветы! Вы видите эти цветы, Элен? Вон те, оранжевые, между осотом и еще какой-то травой.

– А, бессмертник! Да, вижу. А почему они вас так заинтересовали?

– Потому что сегодня утром я нашел у себя в кармане точно такой же цветок.

– В кармане? Вот странно! А как он туда попал?

– Вот уж не знаю, я его туда не клал.

– Значит, опять повторяется та же история, – Елена раздраженно поправила сбившиеся перчатки. – Представьте себе, Павел, месяца полтора назад этот злосчастный сухоцвет оказался в волосах у Лизы. И она тоже не смогла объяснить, как он туда попал. Дело в том, что у нас в Ловцах не растет бессмертник. Мы не любим сухоцветы и никогда не ставим их на зиму, только живые цветы.

Павел неопределенно хмыкнул.

– А что это вообще за цветок? Уж не колдовской ли какой?

– Как сказать… есть такое поверье, что его любят ведьмы. Вроде бы на него можно наколдовать, как на вещь, на носовой платок, например.

– Ну, про то, как на вещи ворожат, даже я слышал, – Павел задумчиво посмотрел на цветы и вдруг, глухо застонав, хлопнул себя ладонью по лбу. – О Господи! – воскликнул он. – Скорее, дорогая моя Элен! Скорее возвращаемся в Ловцы! Я должен опросить всю вашу прислугу и проверить одну чудовищную догадку. В самом деле, должен же был хоть кто-то видеть, запомнить, когда Лиза… Едемте, Элен, нам больше нечего здесь делать!

– Павел, вы меня пугаете, – пробормотала Елена, торопливо отвязывая лошадь. – Что еще за догадка? Хотя бы выскажите мне ее!

Но он лишь непреклонно покачал головой.

– Нет. Не выскажу. Потому что не хочу, чтобы вы упали в обморок прямо в этом злосчастном лесу!

Спустя час после встречи со Стрешневым Алексей заступил на дежурство во Дворце Коттедже. В середине дня он снова столкнулся с поручиком. Они заговорили о служебных делах, а в конце разговора Стрешнев мимоходом поинтересовался, не собирается ли Тверской возвращаться в Петербург.

– С какой это радости? – непонимающе возразил Алексей. – Даже и в мыслях не держу. Я вернусь в столицу только вместе с двором.

Каково же было удивление Стрешнева, когда вечером, на малом императорском приеме, ему сообщили, что Тверской отпросился у полковника и спешно уехал в столицу. Впрочем, сам Алексей не меньше поручика изумлялся своему поступку, когда в начале восьмого часа стремительно входил в гостиную особняка на Фонтанке.

– Где княгиня? – был его первый вопрос дворецкому.

– Ее сиятельство изволили поехать в театр, – растерянно отвечал слуга, сбитый с толку его нежданным приездом.

По лицу Алексея пробежала легкая тень.

– В какой театр? – сердито спросил он. – Их несколько в Петербурге. В какой из них поехала моя жена?

– Ваше сиятельство! Да откуда же мне знать? – взмолился дворецкий. – Ведь они не докладывали мне!

Отпустив дворецкого, Алексей вызвал камердинера и велел подать чистый мундир. Следующие полтора часа он колесил в карете по всему Петербургу, ругаясь на чем свет стоит. Первым делом он отправился в Александринский театр, логически рассудив, что Лиза должна была поехать на водевиль. Не найдя ее там, направился к Большому. Этот театр оказался и вовсе закрыт. Зато при выходе Алексею встретился один знакомый театральный критик. Он заверил его, что сегодня все высшее общество собралось в домашнем театре графов Юсуповых. Разумеется, никакого спектакля в юсуповском театре не было! Осыпая проклятиями злосчастного шутника, Алексей снова уселся в карету и потащился через всю Мойку в центр города. Наконец, усталый и злой как черт, он вошел в залу Михайловского театра. И сразу увидел Лизу.