Кэтрин Коултер - Блондинка в черном парике

— Даже так? — Джеймс взглянул на Ноэль с удивлением. Она же смотрела так, словно с большим удовольствием влепила бы ему пощечину. — Лично мне она не кажется «психически неуравновешенной». Готов поклясться, она бы выдержала, если бы ее избивали резиновым шлангом или вырывали ногти. В мозгу Салли нет ни одной неуравновешенной клеточки.

— В последние полгода Салли была очень больна. Ноэль отступила, пропуская их в дверь. Они прошли мимо нее в холл. На прекрасном столике старинной работы, над которым висело большое позолоченное зеркало, стояли свежие цветы. «В этой жуткой восточной вазе всегда стояли свежие цветы, — подумала Салли, — обычно белые и желтые хризантемы».

— Проходи в кабинет отца, Салли. Давай покончим с этим, а потом я позабочусь о том, чтобы ты снова была в безопасности.

— Снова в безопасности? — прошептала Салли. — Она что, рехнулась?

Квинлан быстро обнял ее и прижал к себе, и когда Салли подняла на него глаза, подмигнул и тихо шепнул: «Не волнуйся».

— Ну и ну, какой сюрприз! — произнес он вслух, громко.

У камина стоял доктор Бидермейер. Квинлан столько раз рассматривал его фотографию, что у него сложилось впечатление, будто он уже допрашивал доктора, хотя они еще не разу не встречались. Не этот ли мерзавец оглушил его по голове тогда в Коуве? Скоро, скоро он это выяснит.

Он повернулся ко второму мужчине:

— А это, насколько я понимаю, твой муж, Салли? Тот знаменитый делец Скотт Брэйнерд? Тот, что работал на твоего отца? Кто, возможно, женился на тебе потому, что так приказал Эймори Сет-Джон?

— Ее зовут Сьюзен, — вмешался мужчина. — Салли — это уменьшительное детское имя, мне оно никогда не нравилось. Я звал ее Сьюзен. — Он шагнул было вперед, но потом остановился. — Ты выглядишь несколько взвинченной, Сьюзен, и это неудивительно. Что ты делаешь рядом с этим человеком? Ноэль только что рассказала нам, что он — агент ФБР…

— …Специальный агент, — уточнил Квинлан. Ему хотелось так поддеть этого хлыща, чтобы он заскрежетал зубами от злости. — Я всегда был специальным агентом.

— Он ее догнал, — вставила Ноэль, — и привез обратно. Я не знаю, зачем он здесь, но считаю, мы просто обязаны его убедить, что Салли не совсем здорова, и поэтому она не может нести ответственность за убийство отца. Мы можем защитить ее от преследований. Доктор Бидермейер может снова принять ее в свою лечебницу, и Салли будет в безопасности.

Салли посмотрела прямо в глаза матери.

— Поскольку отец мертв, — сказала она, — возникает сразу несколько вопросов. Например: теперь, когда его с нами нет, кто будет навещать меня в лечебнице каждую неделю, чтобы бить, лапать и унижать?

Мать уставилась на Салли с открытым ртом. Губы шевелились, но наружу не вылетало ни звука. Лицо Ноэль потеряло все краски. Теперь она выглядела неуверенной и почти больной.

— О Господи, Салли, нет! Это невозможно. И твой отец, и Скотт, и доктор Бидермейер — все они каждую неделю рассказывали, как хорошо ты поправляешься, какой прекрасный уход ты получаешь в лечебнице. Нет, не может быть, чтобы это было правдой.

— Ей не следует говорить в таком тоне о своем покойном отце, — раздался голос Бидермейера.

— Доктор прав. — Это был Скотт. — Все это только лишний раз доказывает, насколько она больна. Эймори избивает собственную дочь? Лапает ее? Это же бред сумасшедшего. Она безумна и только что подтвердила это.

Бидермейер встал у камина, приняв картинную позу.

— Классический случай, — изрек он. — Фантазии некоторых пациентов настолько сильны, что они сами начинают верить в плод своего больного воображения. Обычно им представляются вещи, о которых они всегда подсознательно мечтали.

Твой отец был красивым мужчиной, Салли. Он вызывал у девушек физическое влечение. Здесь нечего стыдиться. Единственная причина, по которой тебе пригрезилось, что приходил отец, заключается в том, что ты сама страстно этого желала. Та часть галлюцинаций, которая связана с избиением и унижениями, тоже объяснима. Ты как бы мысленно обращала себя в беспомощное состояние, и это помогало тебе простить саму себя за недостойные чувства.

— Ну и дерьмо! — в сердцах бросил Квинлан. — Я понял, вы — доктор Бидермейер. Как приятно, наконец встретиться с вами лично.

— Сожалею, но не могу сказать то же самое о вас. Я здесь для того, чтобы забрать Салли, вы ничего не сможете с этим поделать.

— Зачем вы три часа назад пытались похитить Салли из «Бонхоми-клуб»?

— Альфред! О чем он говорит?

— Это простое недоразумение, Ноэль. Мне удалось обнаружить, где находится Салли. Я думал, что смогу просто взять ее с собой, без шума и лишнего беспокойства, но, к сожалению, не получилось.

— Не получилось? — повторила Салли. — Вы пытались меня похитить, насильно накачав меня наркотиками, и все, что вы после этого можете сказать, так это «не получилось»?!

Бидермейер только улыбнулся и чуть заметно пожал плечами.

— Он привел с собой еще двоих лакеев, Ноэль, — добавил Квинлан. — Все втроем они набросились на Салли, когда та выходила из туалета, и попытались сделать ей укол. — Он повернулся к Бидермейеру. Руки чесались, как хотелось свернуть этому ублюдку шею. — Мы вас почти взяли, ничтожная пародия на человека! По крайней мере вам придется заменить заднее стекло.

— Нет проблем, — усмехнулся Бидермейер. — В любом случае это была не моя машина.

— Что здесь происходит? — спросил Скотт. — Ноэль рассказала мне, что Салли сбежала. А теперь с ней агент ФБР. Со слов доктора Бидермейера я понял, что она встретилась с этим человеком в том захолустном городишке в Орегоне и они стали любовниками. Но это невозможно! Салли, ты же все еще моя жена. Что происходит?

Квинлан улыбнулся всем троим самым сердечным образом:

— Почему бы вам просто не рассматривать меня как своего рода адвоката Салли? Я здесь для того, чтобы убедиться, что вы не навалитесь на нее всей кучей или что наш добрый доктор не попытается вколоть ей еще какую-нибудь дрянь.

Он разглядел Скотта Брэйнерда получше. Высокий, стройный, прекрасно одетый, но его красивое лицо выглядело каким-то изможденным. Под глазами залегли темные круги. Не похоже, чтобы вся эта история доставляла ему удовольствие. Более того, он выглядел испуганным. Что ж, так и должно быть. Квинлан мог сразу сказать, что этот парень не носит оружия. Скотт нервничал, его руки то и дело совершали какие-нибудь беспорядочные, суетливые движения. Он вытащил трубку из кармана превосходно сшитого английского пиджака. Разумеется, пистолет под мышкой нарушил бы безупречную линию этого костюма. Щеголь чертов!

Квинлан молча наблюдал, как Скотт Брэйнерд закуривает свою трубку. Он представил себе, как во время деловых переговоров Скотт Брэйнерд использует возню с трубкой, чтобы выиграть время. К тому же трубка позволяет ему занять руки, когда он нервничает или сильно перепуган.