Ярослав Питерский - Падшие в небеса. 1997

«Это последние минуты существования его тела тут на земле. Еще немного и его закопают, и там под землей через несколько дней его начнут уничтожать могильные черви. Странно, сами черви возьмутся из неоткуда и проживут лишь двадцать дней, так, по крайней мере, утверждают ученые. Потом они погибнут и сгниют вместе с останками Лидии. Все превратится в прах. Все станет землей, чтобы через какое-то время… Нет! А что через какое-то время? Лидия… кто она была? Она, она была человек, или… или, что-то другое? А что? В принципе, вот, она лежит передо мной, но это не она, это лишь ее мертвая упаковка. Тело лишь красивая упаковка, упаковка для мозга! Странно, но человек в принципе это лишь небольшая кучка серого слизистого вещества, которое и руководит органами, которое и руководит телом. Сердце легкие и печень все, что в нем есть, работает на это сгусток вещества! Вот и все! И тут кому как повезет, порой бывает, попадается вот для мозга, для никчемного и совсем слабенького мозга, красивая и прекрасная упаковка, и эта вот упаковка видит себя в зеркало и считает, что она лучшая! И живет такой вот никчемный и дрянной мозг, лучше и богаче чем остальные. Но чаще бывает наоборот! Умный и продуктивный мозг имеет совсем неприметную и даже некрасивую упаковку в виде человеческого тела, и живет такой вот человек-мозг мерзко и трудно, мучаясь и проклиная себя и окружающих. Но Лидия! Лидия имела и нормальный мозг, и красивую упаковку! Лидия! Через пару минут ее не будет, а ее мозг съедят черви и все кончится! Все! И я, я тоже вот так…»

– Нет! – непроизвольно вскрикнул Валериан.

Он горько заплакал, в это время суровые парни из похоронного бюро, одетые в черные костюмы, подхватили крышку и ловко положили ее сверху гроба. Лидия осталась там, под красивой красной тканью, досками и белой обивкой.

Ее лицо уже больше никто не увидит на этом свете!

Стук молотков заглушили звуки похоронного оркестра, музыканты вновь загудели Шопена.

Земля, мягкая и рассыпчатая словно песок, струилась струями на гроб. Могильщики, ловко орудуя лопатами, засыпали красный ящик. Через пять минут его не стало видно.

В это момент Валериан захотел прыгнуть в могилу и потребовать, что бы его засыпали вместе с Лидией. Но ужасная и бредовая идея растворилась так же быстро, как и пришла на ум.

Скрябин лишь вытер слезы и, повернувшись, побрел прочь по дорожки кладбища. Он не хотел в этот момент вообще никого видеть, он в этот момент все люди были ему противны.

Он сделал лишь несколько шагов, и тут к нему подошли два молодых человека одетых в строгие черные костюмы. Они вежливо и в тоже время как-то настойчиво подхватили Валериана под локти.

– Что? Что такое? – испугался Скрябин. – Вы кто?

– Успокойтесь. Просто вы сейчас в такой горький час не должны оставаться один. Мы о вас позаботимся, мы вас довезем до дома.

– Нет, не надо, я не хочу! Кто вы такие? – попытался сопротивляться Валериан.

– Валериан Степанович, успокойтесь. Все нормально, зачем устраивать тут на кладбище сцену? Люди пришедшие проводить в последний путь вашу жену могут не понять, и вообще!

– Но, что вам надо-то? Я не хочу, чтобы вы меня везли домой.

– Хорошо, хорошо. Мы отвезем вас, куда вы скажете. Но сначала по дороге с вами хотели бы переговорить. Один человек хочет выразить вам свое соболезнование. Просто соболезнование, это лишь слова сострадания. Пройдемте к машине, – настаивал один из мужчин.

Невдалеке от аллеи кладбища на стоянке для автомобилей стояли большие черные внедорожники. Они словно носороги высились покатыми спинами среди легковушек. В один из больших мастодонтов на заднее сидение и усадили Скрябина. Валериан тяжело дышал и со страхом вцепился в ручку двери.

– Здравствуйте Валериан Степанович, хотя на кладбище, такое приветствие звучит конечно абсурдно.

Валериан взглянул на человека, сидящего рядом и зажмурился.

Это был он!

Этот проклятый человек – Леонид Маленький.

Валериан покачал головой и нервно спросил:

– Что вам сейчас от меня надо? Что?! В такой момент. Что вы меня трогаете?

– Мне очень жаль, Валериан Степанович. Что ваша супруга так погибла. Очень жаль. Я думаю, убийца будет сурово наказан. Кстати, для информации он задержан и находится за решеткой.

Валериан вздрогнул, он недоверчиво взглянул на Леонида и испуганно сказал:

– Что?! Что он говорит?!

– Ну, я не знаю, это пока тайна следствия… – загадочно буркнул Маленький.

– Да какая там к черту тайна следствия?! Что он говорит?! Что?! Вы наверняка знаете! Скажите мне!

Леонид сидел и загадочно глядел в окно. Он молчал, словно тянул время, словно издевался, так, по крайней мере, показалось Скрябину. Наконец Маленький повернулся и пристально посмотрел в глаза Леониду, от этого взгляда у Скрябина по спине пробежали мурашки:

– Он пока ничего толком не говорит, вернее, говорит, что ничего не помнит, и что не убивал вашу жену.

– Значит, он не сознался? – испуганным голосом просил Скрябин.

– Да пока он не сознался, но с ним работают.

– В смысле?!

– А в том смысле, что если он сознается, то в принципе дело будет отправлено в суд и, мы этого человека не увидим долгое время. Если вообще когда-нибудь, увидим, – загадочно сказал Леонид.

Скрябин вновь посмотрел ему в глаза, затем зажмурился и пробормотал:

– Как это все страшно…

– Нет тут ничего страшного, убийца будет сурово наказан по всей строгости закона. Что тут страшного?

– Да прекратите вы! Прекратите ваш тон,… он тут не уместен! – взвизгнул Скрябин, он даже удивился своей смелости грубить этому человеку.

– А вот истерик не надо! Не надо! И еще, вас будут допрашивать по этому делу, как свидетеля. Имейте терпение и внутреннее самообладание, и видите себя спокойно. Говорите четко и без этих вот эмоций. Нам проблемы не нужны! Вернее, вам!

Валериан опять вздрогнул, он с ужасом посмотрел на этого циничного человека:

– Что вы хотите сказать?!

– Хм, ничего, – ухмыльнулся Маленький.

– Ах да! Понимаю. Понимаю, – сник Валериан. – А если он не признается, если он так и не признается? Что тогда?!

– Я думаю, признается, он признается, там работают очень профессиональные ребята. Хотя есть и небольшая проблема.

– Какая еще проблема?!

– А такая. Вы не сделали все как я вам говорил, вы не оставили на месте преступления орудие убийства. А это теперь затрудняет следствие. Надеюсь, нож вы просто выбросили и его никто не найдет… – мрачно сказал Леонид.

– Как?!!! Как это не оставил?!!! – вскрикнул Валериан.

– А так. Нож на месте преступления не нашли…

– Нет!!! Это не может быть! Нет! Я оставлял… Я точно помню, оставлял!!! Нет! Это не может быть! – кричал Скрябин.

– Успокойтесь такое бывает, просто вы, наверное, думаете, что оставили, но сами не оставили, в напряжении были, волнении.