Валерия Бурневская - Бухта Ольга

Никто, кроме Алексея, не знал, откуда в их местах появился этот невысокий подтянутый пожилой мужчина. Когда он приехал в Хабаровский край и стал лесничим, ему шёл шестьдесят третий год. По мнению многих, мужчина в этом возрасте уже старик. Но, никто не мог назвать стариком Василия. Даже когда ему исполнилось восемьдесят, он и тогда оставался крепким мужчиной без возраста.

Его широкое, загорелое лицо с усами, но без бороды, нисколько не выдавало его возраста. Если бы не глаза. Живые, но грустные, они жили на его лице, отдельно, как будто своей собственной жизнью. Во взгляде читались и опыт прожитых лет, и прошлые потери, и какая-то тихая затаённая печаль, так не сочетавшаяся с вечной улыбкой на лице.

Василий лишь слегка приоткрыл Алексею завесу своей жизни, поведав о себе совсем немного. Скупые на эмоции краткие рассказы всё же помогли им понять друг друга, и поддерживать дружбу многие годы. Долгими зимними вечерами, сидя у огня, они беседовали о жизни и о людях; о политике и охоте; о прошлом и будущем….

Их интерес был взаимным: сыновья и внуки Василия были далеко, а отец Алексея погиб когда он был ещё маленьким. Кроме того, Василий, напоминал Алексею деда, которого ему так не хватало: тот умер, когда он учился в Морской академии.

Василий лишь однажды разоткровенничался и рассказал молодому человеку о том, как после смерти жены его заела такая тоска, что он, бросив всё, решил вернуться в места своей боевой молодости. (Благо дети и внуки уже давно выросли и были самостоятельными, твёрдо стоящими на ногах людьми).

В этих краях Василий четыре года служил во время войны в разведроте. А когда в 1945 году началась война с Японией, принимал участие в боевых действиях и был тяжело ранен. Именно в эти места его стало невыносимо тянуть после выхода на пенсию. Одиночество окутало его со всех сторон.

Многих, на закате жизни, тянет туда, где прошла их юность. Вот Василий, пройдя жизненный круг, хотел завершить в местах своей юности…. Обо всём об этом старый лесничий поведал Алексею в первый год их знакомства. Не открыв, впрочем, истинной причины своего возвращения.

Мотивы, побудившие его так координально изменить свою жизнь, казались Василию не предназначенными для всеобщего обозрения. Он считал, что не пристало убелённому сединами мужчине, с трепетом, как барышне, ностальгировать об ушедшей юности и угасших страстях. А может, не надеялся, что современный молодой мужчина, не обременённый глубокими чувствами и серьёзными отношениями, поймёт его.

Впрочем, Алексей ни о чём и не спрашивал. Всё-таки, мужчины – не женщины, и с расспросами друг к другу в душу не лезут. Захочет старик выговориться – пускай, а так….

А ведь порою, душа мужчины, как и душа женщины, напоминает глубокий океан: мало ли что там, на дне его хранится…. Какие воспоминания, чувства и мысли похоронены под толщей лет и событий. Вот только кому он может о них поведать? Кому решиться открыться в конце жизни? Жене? Детям? Но, как объяснишь им многие события, встречи, расставания? Разве что внукам…. Да и тем не всегда нужны откровения стариков. Не мемуары, же, право, писать? Вот и хоронят мужчины в своих сердцах воспоминания и чувства из прошлого; унося эти картинки с собой в вечность….

Иногда сердце не выдерживает тяжести воспоминаний, переполняется ими и… разрывается. А если выплеснуть их наружу? Дать пролиться в окружающий космос информацией, помочь молодым советом и жизненным опытом! Может и на сердце бы стало легче, и не умирали бы старики от разрыва сердца, а близкие стали бы лучше понимать их и жалеть.

Кто сказал, что мужчины не плачут?

Как бы то ни было, именно Алексей оставался в последние годы самым близким ему другом и был благодарен судьбе за дружбу с таким человеком. , А когда Василий уже не мог сам совершать объезды своего обширного хозяйства, ставшего особенно большим за последние годы, Алексей по мере сил помогал ему.

За годы, последовавшие после развала Союза, численность лесников и егерей постоянно сокращали: их количество уменьшилось на 70 000. Неудивительно, что в результате таких «кадровых решений» стали учащаться лесные пожары и уменьшалась численность лесного зверья. Лесники, по роду своей деятельности, обязаны были убирать сухостой, делать лесополосы, просеки – чтобы не было пожаров. А как уследить одному леснику за сотней тысяч гектар? И теперь, спустя годы, наш народ пожинает плоды «оптимизации кадров в лесных хозяйствах» участившими лесными пожарами, сводки, с места событий которых предаются словно сводки с войны. А это и есть война! Когда выгорают целые лесные массивы с близлежащими посёлками и деревнями, когда гибнет мирное население, гибнут пожарные в борьбе с «огненным монстром»!

Василий до последних дней старался поддерживать порядок на своей территории. Охотники – и свои, и пришлые – почти не нарушали правил охоты. Остановить же варварское уничтожение тайги «чёрными лесорубами» один Василий был не в состоянии. Они покушались даже на заповедник «Тигровый», который находился на вверенной ему территории. Не грудью же вставать перед лесозаготовительной машиной? Не в силах одному человеку остановить хищническую вырубку леса…. Вот и обливалось кровью сердце старого лесника, глядя на этот беспредел. Но, что мог он поделать с людской алчностью? Это как бороться с лесным пожаром в одиночку – и сам погибнешь, и огня не остановишь. По мере своих сил, а их у старого лесничего оставалось всё меньше, старался он сохранить вверенный ему когда-то участок тайги, сообщая в милицию о местах стихийной рубки леса.

В прошлом году Василия не стало. Он умер весной. Во сне. Монахи-буддисты говорят, что так умирают праведники и безгрешные люди. И, если они правы, то жизнь и смерть Василия тому подтверждение.

Алексей похоронил старого друга, взяв часть расходов на себя. На похороны Василия прилетали оба его сына с внуками.

Для Алексея это была уже не первая утрата. Его отец был военным моряком. Он погиб совсем молодым. Именно пример отца побудил Алексея пойти по его стопам. Отца он помнил плохо. А вот деда, которого любил и уважал вспоминал часто. По сути, дед, отец его матери, и заменил ему отца. Позже, неся службу на флоте, Алексей был благодарен деду за своё воспитание.

Теперь к воспоминаниям о деде добавились и воспоминания о старом лесничем. Именно эти пожилые люди сформировали в нём систему жизненных координат.

Вообще-то Алексею всегда везло в жизни на хороших друзей!

Вот только о женщинах он не мог этого сказать: ошибся он и с выбором жены.

Он хотел стандартного развития жизненного сценария: в начале страстные признания и романтические встречи, потом – свадьба – дети – внуки и, наконец – спокойная и благополучная старость, разделенная с любимым человеком. Но созданная воображением Алексея идеальная жизненная схема где-то дала сбой, и в реальности выглядела примерно так: встреча – признания – свадьба – семейная жизнь – … другой мужчина. Об измене жены он узнал совершенно случайно. Подслушал, сам того не желая телефонный разговор. Скандалить и выяснять отношения – не стал. Просто собрал свои вещи и ушёл.