Пола Грейвс - Долина влюбленных

– А ты попробуй. Его продержат здесь три дня, и ты собираешься три дня бодрствовать?

Джинни знала, что он прав, однако разговор с Куином вызвал у нее новый всплеск адреналина.

– Куин сказал, что взломщики стреляли в тебя.

– Они промазали, – беспечно отмахнулся Ансон, но от ее взгляда не укрылось напряжение его плеч и желваки на скулах.

– Это недопустимо. Недопустимо, чтобы ты рисковал жизнью ради нас с Дэнни. – Джинни покачала головой. – Поезжай домой, ты не обязан решать наши проблемы.

– Они меня избили и едва не пристрелили, теперь это моя проблема.

– Отправляйся домой и забудь об этом. У тебя собственные проблемы на работе.

Ансон переменился в лице, но она не смогла уловить эмоцию, на миг исказившую его черты. В его темных глазах, как в зеркале, отражались ее собственные страхи и тревоги.

– Я ума не приложу, как мне доказать свою невиновность. Я истощил все идеи. Мне необходимо развлечься.

– Хорошенькое развлечение – играть в салочки с пулями.

– Ой, да ладно. Этот мазила все равно не имел шансов.

– Ну и шутки у тебя! Я бы никогда себе не простила, если бы с тобой случилось что-то страшное.

– Ничего страшного не случилось, – сказал Ансон и накрыл своей теплой ладонью ее ладонь, которая невольно перевернулась, и их пальцы переплелись.

– Куин знает, что ты уничтожил наркотики.

– Да, они нашли пакет, там оставалось немного. Извини. Куин забрал его, чтобы передать в лабораторию для анализа.

– Ты не виноват. Я не должна была просить тебя ехать ко мне домой. И теперь я, можно сказать, уволена.

Джинни выпустила его руку и схватилась за свой ноющий от тревоги живот.

– Ничего подобного, – уверенно возразил Ансон – слишком уверенно для человека, который и сам отстранен от работы.

– Не знаю, что мне делать с Дэнни, – сказала Джинни. – Если он теперь еще и наркоман…

– Да, кстати… – Ансон подпер кулаками подбородок и сказал, глядя в кафельный больничный пол: – Я беседовал с нашим экспертом по борьбе с наркотрафиком, Калебом Купером…

Джинни постаралась припомнить, как выглядит этот Калеб Купер. Он, кажется, из новеньких – рыжий веснушчатый весельчак. Она видела его, но не знала, чем он занимается.

– Я и не знала, что у нас есть такой эксперт.

– Куин решил, что полезно будет держать в штате человека, имевшего дело с наркоторговлей. Раньше Купер служил в полиции Бермингема. Ну так вот, он сказал, что количество, которое я смыл в унитаз, не похоже на чей-то личный запас. Там было слишком много – граммов двести, если не больше.

Джинни закрыла глаза. Это не просто наркомания, это кое-что похуже.

– Купер считает, что Дэнни торгует наркотиками?

– Торгует либо перевозит. Скорее всего, его используют в качестве посредника.

– У него даже нет машины. Как он может перевозить наркотики?

– Этот вопрос мы должны задать Дэнни, когда он протрезвеет. – Ансон поднял голову и взглянул на нее. – Думаешь, он тебе признается?

Она понятия не имела. Раньше они с Дэнни были очень близки, во всем поддерживая друг друга, поскольку на мать особой надежды не было, а отец, точнее, отцы их давно бросили. Но смерть матери – какой бы она ни была – стала для них большим ударом. Все переменилось. Дэнни начал отдаляться. Она несколько месяцев не догадывалась, что он пьет, не говоря уж о том, что принимает наркотики.

– Ладно, отложим это на завтра, – предложил Ансон таким мягким и ласковым тоном, что на глазах у Джинни выступили слезы. Она сердито заморгала, прогоняя их обратно и ненавидя себя за слабость. Она не может позволить себе быть слабой, ранимой, если собирается бороться за жизнь Дэнни.

– Поезжай домой. – Джинни упрямо взглянула в полные тревоги темные глаза Ансона. – Я в порядке.

– Я знаю, что ты в порядке, но домой не поеду. Если я тебе надоел, то я могу выйти в коридор… – сказал Ансон, поднимаясь.

Джинни схватила его за руку:

– Нет, останься.

Он снова сел, не отпуская ее ладонь.

– Всем нам бывает нужна помощь. В этом нет ничего страшного.

Джинни резко убрала руку, но тут же спохватилась и заулыбалась, дабы смягчить этот грубый жест.

– Что ж, если ты остался, нет ли у тебя, например, колоды карт?

– В принципе, – Ансон открыл сумку и вынул оттуда знакомую коробку, – вот что я нашел у тебя в спальне, когда собирал одежду. Коробка потертая, и я решил взять их, потому что ты, видимо, любишь развлечься за картами, и они могут помочь нам убить время.

– Спасибо.

– Мы могли бы сыграть в покер на раздевание.

Джинни искоса взглянула на него. Лукавый блеск в его глазах вызвал у нее что-то вроде внутреннего землетрясения.

– Я просила тебя привезти мне одежду, а не раздевать меня.

– Кстати сказать, я очень плохо играю в карты и в два счета останусь в одних трусах.

– Кстати сказать, моя любимая игра – пасьянс.

– Ой! – Ансон страдальчески сморщился и схватился за сердце.

– Хотя… ты когда-нибудь играл в «оладушек»?

– Да ты любительница азартных игр, как я посмотрю.

– А ты что думал? Все-таки пятикратный чемпион начальной школы Пергатори по игре в «оладушек»!

Джинни, исподтишка наблюдая за реакцией Ансона, открыла коробку и начала раздавать карты – с ловкостью, говорившей о многолетнем картежном опыте. Ансон не без восхищения наблюдал за тем, как летают ее пальцы.

– А ты точно не шулер? – спросил он. – Если вдруг передумаешь, то я не стесняюсь своего тела.

Не успела Джинни выдать очередной остроумный ответ, зазвонил телефон, лежавший в кармане джинсов. Она достала его и взглянула на экран – номер не отражался, как и ранее при звонке Куина.

– Это Куин? – спросил Ансон.

– Наверное. Алло?

Незнакомый голос, грубый, как горный гранит, произнес:

– Когда твой брат проспится, передай ему кое-что от меня.

– Кто это? – тихо и сдавленно спросила Джинни и посмотрела на Ансона. Тот встрепенулся, почувствовав неладное.

– Передай своему братцу, что он покойник.

– Подождите…

Но телефон уже молчал.

Вид у Джинни был крайне утомленный. Она почти не красилась, и та косметика, что была на ней вечером, когда она поехала в «Виски-Роуд-Таверн» за пьяным Дэнни, давно стерлась. На бледном лице под огромными голубыми глазами залегли черные тени, в губах не было ни кровинки, разве что краснела тонкая полоска на нижней губе, которую покусывали ее мелкие белые зубы, пока вокруг сновали агенты «Гейтс». И все-таки, как с удивлением отмечал Ансон, она ухитрялась лучиться, как солнце, сиять, как радуга, и вообще олицетворять все хорошее на свете.

– Я не могу это оплатить, – тихо сказала Джинни и взглянула на Ансона с выражением паники в глазах, – у меня нет таких денег.

– Куин с тебя ничего не возьмет, – заверил ее Ансон, взял за руку и повел в коридор, чтобы не мешать работе специалистов. – Кстати, от меня его парни поехали в «Виски-Роуд», чтобы проверить камеры.