Пола Грейвс - Долина влюбленных

– Да, мне вообще повезло в жизни. Судьба мне благоволит. А все могло бы быть гораздо хуже.

Джинни заинтересованно взглянула на него, но объяснить, что он имеет в виду, не попросила. Он и не стал.

– Ложись-ка в кровать.

Джинни огляделась:

– А где тут кровать?

– Вон за той стенкой с розовым рисунком. С другой стороны у меня спальня.

Бросив на него еще один взгляд с прищуром – к чему он уже стал привыкать, – Джинни взяла свою сумку и отправилась туда, куда он показал. Но не успела она скрыться за стеной, как тотчас выскочила обратно с вытаращенными глазами.

– Ансон? – прошептала Джинни.

– Что? – встревожился он, мгновенно ощутив нервный холодок в желудке.

– Там на твоей кровати… какая-то женщина.

– О боже, Ансон, что у тебя с лицом?

Брюнетка, сидевшая среди подушек на кровати, была в его любимой футболке «Атланта-Брейвз», туго обтянувшей ее пышные формы, – зрелище, которое в некоторых странах могло бы попасть в разряд порно. И будь на его месте другой мужчина, она могла бы стать его воплотившейся фантазией.

– Долго объяснять, Ники. – Ансон обернулся к Джинни: – Джинни, это Николетт Джемисон, моя кузина, с которой мы не виделись тысячу лет.

– Не преувеличивай, Ансон, мы виделись с тобой год назад. – Ники сверкнула белозубой улыбкой, глядя на Джинни. – А вы его новая подруга?

Ники совсем не изменилась – ровные белые зубы, ямочки на щеках, яркие голубые глаза и язык как помело.

– Ники…

– Приятно познакомиться, – перебила Джинни, бросая на Ансона косой взгляд, от которого желудок у него скрутило судорогой. – Мы просто коллеги. Мне понадобилось перекантоваться где-то несколько часов, и Ансон пригласил меня к себе. Наверное, он забыл, что вы должны приехать.

– Нет, он не забыл, – весело отмахнулась Ники, – он и не знал. Я нагрянула без предупреждения. Мне тоже некуда было пойти, и я пришла сюда. Я стучала, стучала – все руки себе отбила, а время было уже за полночь, и я решила, что сегодня он уже не придет.

– А как ты вошла? – Ансон поднял с пола у кровати джинсы Ники и швырнул ей. – У тебя есть отмычка?

– Нет, но в прошлый раз я сделала дубликат ключа – так, на всякий случай.

Ансон хотел бы разозлиться, но не мог. Злиться на Ники – это все равно что стараться вычерпать океан чайной чашкой.

– Перед уходом ты отдашь его мне.

Ники нахмурилась:

– Хорошенькое отношение к родственникам, нечего сказать.

Но Ансон знал, что она не обиделась. А она знала, что в этот раз пересекла черту. Впрочем, такое ей было не впервой.

– Как долго ты планируешь оставаться в городе?

– На самом деле я хотела тут зависнуть на пару лет, если не дольше.

– Мне очень жаль, – Ансон со вздохом сложил руки на груди, – что так вышло.

– Ой, у меня больше нет сил обсуждать семейные проблемы, – поморщилась Ники, натягивая джинсы. Футболку она и не думала возвращать, но ничего, он купит себе другую, пусть только выметается.

– Но деньги на гостиницу у тебя есть?

– Ой, а ты правда не позволишь мне остаться?

Ансон снова вздохнул:

– Ты же видишь, кровать у меня одна. Ближайшие несколько часов она будет занята, и определенно не тобой.

– Ансон, пусть остается, – вмешалась Джинни, – я тут чужая, я сниму себе номер…

– Нет-нет, он прав, – перебила Ники со своей фирменной улыбкой, – я могу сесть на шею. Иногда это прокатывает, но сегодня, видимо, не мой день. – И она стала надевать кроссовки. – Но эту футболку ты мне подаришь, Ансон?

– Забирай, – махнул он рукой. Когда Ники улыбалась, Ансон забывал, как он зол.

– Я далеко не поеду. Я позвоню тебе, и, возможно, мне повезет, и ты не будешь таким букой, как сегодня.

Она подхватила большую сумку, лежавшую на тумбочке, и выцветший камуфляжный рюкзак, оставленный ею у стены, рядом с недоделанным книжным шкафом, повернулась к Джинни и сказала:

– Приятно было с вами познакомиться. В плане выбора друзей вкус у Ансона значительно улучшился.

Ники хотела было проскользнуть мимо стоящего у двери Ансона, но он удержал ее за руку:

– Ключ!

Она со вздохом сунула ему в руки рюкзак, весивший, наверное, тонну, и стала копаться в сумке:

– Тебя не проведешь. Как неудобно иметь кузена-гения.

– Сколько ни подлизывайся, а ключ придется отдать.

– А я и не подлизываюсь. – Ники протянула ему ключ и напоследок порывисто обняла его за шею. – Я правда приехала надолго. Мне хочется пустить тут корни.

Ансон удивился. Можно подумать, каменистая почва Пергатори, штат Теннесси, подходит для укоренения женщины вроде Ники. Но, с другой стороны, он не возражал бы, если б она и впрямь поселилась поблизости. Какой бы взбалмошной она ни была, все-таки единственная родственница.

– Ладно, звони, когда обустроишься.

– Обязательно.

Ники напоследок помахала рукой Джинни и выскользнула за дверь.

– Тайфун Николетт, – пробормотал Ансон.

– Зачем ты так? – спросила Джинни.

– А что? – удивился Ансон, видя ее хмурое лицо.

– Вы ведь одна семья.

– Мы кузены, которые встречаются раз в сто лет. Не думай, она тут не останется. К тому же от нее одни неприятности.

– И все-таки вы не чужие. Ты знаешь, каково это – не иметь родни? У меня вот нет никого, кроме Дэнни. Конечно, может быть, у тебя столько родственников, что одним больше, одним меньше – не имеет значения.

– Нет. Ники – моя единственная родственница, но, в отличие от тебя, я не позволяю ей вытирать о меня ноги.

Ансон спохватился, но было поздно. Глаза Джинни округлились, будто он ударил ее.

– Я не позволяю ему вытирать о меня ноги, я помогаю брату, потому что ему это необходимо. И в отличие от тебя, я не вышвыриваю за порог родного человека, когда он мне неудобен.

Джинни вскинула голову и хотела пройти мимо к двери, но не тут-то было. Ансон схватил ее за руку:

– Ну и куда же ты собралась?

Она сердито вырвала у него свою руку:

– Я знаю куда. В офис. У меня есть ключ. Пристроюсь там на пару часов на диване в комнате отдыха.

– Слушай, извини, – сказал Ансон. – Ники взбесила меня, я и не сдержался. Это было глупо с моей стороны.

Джинни резко обернулась:

– Глупо? Что ты имеешь в виду? Свои слова или мысли? Явно первое, так?

Ансон глубоко вздохнул:

– Если Дэнни торгует наркотиками, да еще прямо из дома, то у тебя могут быть большие неприятности.

– Будто я не догадываюсь. Или ты считаешь меня полной идиоткой?

– Нет, ты добрая, сострадательная душа, которая любит брата и отчаянно пытается защитить его. – Говоря так, Ансон сжимал кулаки, потому что ощущал сильное желание коснуться ее лица, разгладить тревожные морщины на лбу, что сейчас еще больше рассердило бы ее. – Но ведь он-то совсем о тебе не думает.

Джинни молча кусала губы, потом, смягчаясь, подняла на него глаза: