Екатерина Кариди - Белое на голубом (СИ)

- Виват!- покинула таверну.

Растревоженный было произошедшим, народец в таверне вернулся к своей выпивке, обсуждая нежданный визит царицы. Подошел Голен, ему наконец удалось вырваться из цепких щупалец наставника. Что ж, ничего удивительного, парень был самым умным из четверых, с него и был самый большой спрос.

- Что тут было без меня? - спросил Голен, озираясь.

- Да... - мечтательно ответил Семнорф, - Царица наша заходила.

Он умолк на мгновение, потом продолжил:

- Словно солнце заглянуло к нам на миг и ушло.

- Песню Эфрота услышала и заглянула. Кхммм... Неприличную! - Маврил многозначительно поиграл бровями, - Эфрот теперь будет ее придворным поэтом.

Не мог не подколоть, но Эфрот ничего не ответил, он был погружен в блаженные воспоминания. Честно говоря, Голен мало что понял, кроме того, что женские чары царицы окончательно добили его друзей. Он видел красоту супруги государя, осознавал, что она ослепительна, но у Голена была своя дама сердца. И сейчас эта дама несла ему порцию горячей рыбки на подносе и кувшин вина.

- Нильда, - он не удержался и коснулся ее руки, - Спасибо.

- Пожалуйста, - она погладила его по голове, - Кушай на здоровье, философ ты наш пригожий.

- Нильда, - он схватил ее за руку, - Я... правда, пригожий? Ты всерьез так думаешь?

Она захохотала, вырывая руку, и бросила убегая:

- Не думала - не сказала бы!

- Ну всё... Философ наш поплыл, - ехидно заметил Семнорф, оценив глупую улыбку Голена, - Везет сегодня поэтам и философам!

На том и сошлись, налегая на вкусную рыбку и легкое белое вино. Нильда им еще сыра принесла, и вовсе все стало замечательно. А потом молодые люди отправились во дворец, нельзя долго отсутствовать, Антионольф тут же к царю помчится. Обратно шли молча.

Семнорф долго смотрел себе под ноги, потом внезапно проговорил:

- Я готов умереть за нее.

Кого имел в виду носатый здоровяк Семнорф, сомнений не возникло.

- Мы все готовы умереть за нее, - тихо ответил Маврил.

Эфрот только вздохнул.

Знали бы молодые люди, как именно может осуществиться их пожелание... И как скоро...

***

Как только четверка друзей покинула таверну, Нильда попросила, чтобы ее ненадолго подменили. Удалившись к себе, девушка-разносчица присела в раздумье. Она в первый раз видела новую царицу так близко. И не все увиденное ей понравилось.

Интересно распоряжается своими дарами природа. Потому что иным дает силу, иным разум, кому-то красоту или долголетие. А кому-то особые дары. Так вот, у Нильды тоже был особый дар, дар видеть истинную суть вещей.

Дело в том, что обычная городская девчонка Нильда была родственницей великой Мелисандры. Но о таком родстве ни та, ни другая не догадывались, ибо никогда не встречались. Просто Некефтис, отец покойной царицы, весьма любвеобильный властитель Страны морского берега, бывший еще и великим колдуном, от которого Мелисандра унаследовала свой талант и особый дар, когда-то осчастливил не одну горожанку своим вниманием. Так уж вышло, что прабабушка Нильды тоже попала в число 'избранных'. А Нильда каким-то образом унаследовала от прадеда колдуна этот особый дар - видеть истинную суть вещей, но таланта к колдовству у нее не было. Однако и этого было вполне достаточно.

И сейчас, увидев совсем рядом молодую царицу, Нильда ужаснулась. Она, царица Онхельма, была опасна, словно прекрасный цветок, листья, корни, цветы и самый аромат которого ядовиты. Нильда видела переполнявшую ее черную обиду и жажду мести, и... беременность. Царица была беременна, и ждала она мальчика.

- И кто же у нас теперь будет наследником? - подумалось девушке.

Такой женщине, как Онхельма лучше не становиться на пути. Откровенно стало страшно за Алексиора, да и за парней тоже. Невольно захотелось обсудить это все с дедом - мудрым старым контрабандистом. Пусть сводит ее к шаману морского народа, спросить совета.

Нильда знала, что непросто будет просить о встрече, морской народ живет крайне замкнуто и уединенно, однако, иногда все-таки шаманы принимают тех, кому нужна помощь.

Сегодня на ужин царице Онхельме подали мясо под розмарином, сладкое вино со специями, устриц. Но главным блюдом были яблоки мандрагоры в меду. Вильмор пришел в восторг. Судя по всему, его ожидает божественная ночь, ибо его супруга была одета в облегающее платье из тончайшего шелка телесного цвета, и вся увита золотыми цепочками. Моментами казалось, что только цепочки и составляют одежду царицы. Он сгорал от нетерпения. Но Онхельма, искусно подогревая его интерес, отшучивалась и кокетничала.

Алексиор ужинал у них. Чувствовал себя ужасно. Откровенный наряд царицы просто шокировал молодого человека, он боялся лишний раз взглянуть на нее, настолько ему казалось неприличным ее одеяние. Да и видел, что его большой брат Вильмор уже давно созрел нести обольстительницу в спальню.

И тут, она угощает их обоих особым вином из серебряного кувшина. Вино из ягод, что растут на ее родине. И вкус у того вина был как сон. У Алексиора на мгновение помутилось в глазах, Онхельма стала казаться сияющей и влекущей, но стоило моргнуть - и наваждение исчезло, оставив лишь недоумение.

- Благодарю, вино изумительно, - сказал он, поставив серебряный стаканчик на стол.

Царица посмотрела на него странным взглядом, о смысле которого юноша предпочел не думать. Удивил Вильмор. Тот аккуратно поставил свой стаканчик на место, похлопал ресницами, вздохнул, а потом устроился спать прямо за столом.

- Черт побери, неловко как... - пронеслось в голове у молодого человека, вслух он сказал, - Раз государь уснул, думаю... мне стоит уйти...

- Ах нет, наш государь просто переутомился, а вино оказалось для него немного крепким. Ничего страшного, пусть спит. А мы можем поговорить.

- Ээээ... - пробормотал царевич, невольно оглядываясь по сторонам.

Прислуги не наблюдалось. Странная тишина и пустота. Пугающая. И царица странно улыбается. Еще он заметил одну странность. Раньше здесь не было этой широкой низенькой софы с подушками в изголовье. Чтобы как-то поддержать беседу, Алексиор предложил:

- Может, мне перенести государя на софу?

- Не надо, - томно промурлыкала красавица, - Он спит, не стоит его тревожить. Ему снятся чудные сны.

Она обольстительно улыбалась, протягивая ему еще один стаканчик вина. Пить не хотелось, но отказываться было неудобно.

- Благодарю, - Алексиор выпил еще стаканчик.

Онхельма не сводила с него глаз, ожидая, когда же сработает сильнейший афродизиак, которым напичкано вино. Онхельма специально сегодня постаралась, она подготовила все так, чтобы любовный напиток подействовал на любого другого как снотворное. И только Алексиор должен был запылать к ней неугасимой страстью.