Наталья Матвеева - Трофей

Перед тем, как войти в комнату Кристиана, Элли охватил такой мандраж, что она пару минут просто стояла у двери, держась за ручку. Приступ панической атаки был так силен, что у девушки кружилась голова, а легкие сжались в груди, не давая ей дышать.

В этот момент дверь отворилась изнутри, и на пороге возник Кристиан. Элли вздрогнула от неожиданности, удивления и смущения… Он был так красив! Она видела его потрясающее тело, чувствовала исходящую от него мужскую брутальность, наглость, самоуверенность, превосходство… А его синие глаза… Кристиан медленно и невероятно страстно и игриво осмотрел Элли с ног до головы, так что внутри нее все снова закружилось в бешеном вихре, поднял бровь и триумфально ухмыльнулся, светясь жуткой самоуверенностью.

Элли выдохнула и вспомнила, что она буквально час назад окончательно решила для себя, что все равно рискнет, тем более теперь бояться не было смысла: пан или пропал.

Она без разрешения прошла мимо Кристиана в его комнату, воскликнув:

— Фу, какая же я трусиха! Откуда ты узнал, что я за дверью?

Кристиан спокойно запер за ней дверь, подошел к бару и налил себе бокал бурбона. Расслабленно и весело посмотрев на умирающую от волнения Элли, которая пыталась искусно скрыть его под маску безразличия, он проговорил:

— Я не знал, у меня просто началась клаустрофобия. — Элли вытаращила на него глаза, но он, сделав глоток из бокала, вдруг улыбнулся и добавил:

— Шучу! Звук твоих каблуков на каменном полу 18 века, затихший около моей двери пару минут назад, не услышат, наверное, только мертвые в саду.

Элли закатила глаза, толком не зная, шутит ли он насчет мертвых или нет, поэтому решила не обсуждать больше эту тему и окончательно попыталась успокоиться. Легко сказать! Она испытывала такой неимоверный страх и смущение от того, что она пришла сообщить ему, что ее собственный голос отказывался подчиняться.

— Ладно. Перейдем к делу. — с удивлением услышав свой решительный и деловой тон, проговорила она. — Кристиан. Я не знаю, чего именно ты добиваешься. Но готова выложить тебе, что я думаю и чувствую.

Кристиан язвительно улыбнулся и проговорил:

— Надеюсь, ты не слишком долго? У меня всего одна бутылка, не хотелось бы прерывать твой захватывающий монолог и спускаться в погреб на самом интересном месте.

Элли захлестнули старые чувства возмущения и противоборства, и она вдруг обнаружила, что это придало ей уверенности и сил. Она гневно прищурилась.

— Тебе что, мало одной бутылки и четырех литров моей крови? Ладно, слушай. Ты наглый, самоуверенный, эгоистичный, властный придурок, который считает, что может легко и безнаказанно манипулировать людьми и унижать их, когда ему вздумается. Ты безжалостный и хладнокровный, никого не жалеешь и не уважаешь, и человеческая жизнь, а тем более чужие мысли и чувства, для тебя ничего не значат. Тебе на всех плевать, кроме себя. Ты ужасен.

Кристиан пожал плечами и усмехнулся.

— Тогда беги. Выпендрежница, по-моему, тебе надо выпить. Так твоя характеристика будет еще точнее.

Элли задохнулась от обиды и отчаяния. Она подошла к нему, пылая гневом, и, взяв стакан, налила себе бурбон. Сделав глоток и закашлявшись, она воскликнула, не сдерживая злости и спуская себя с тормозов:

— Вот так всегда! Ты издеваешься и играешь с людьми, используешь их против них самих! Мне кажется, я совершаю ужасную ошибку и буду жалеть об этом до конца своей отвратительной, несчастной жизни, но я рассталась с Дэном, которого люблю!

Кристиан вдруг посерьезнел и совсем другими глазами посмотрел на Элли. Она увидела в них массу чувств, противоречивых и недоверчивых и таких притягательных, что девушка снова вспыхнула.

— И почему ты сделала это? — тихо и серьезно спросил он.

— Вот теперь мне нравится твой тон, мог бы… — заговорила Элли, но Кристиан схватил ее за плечи и жестко прервал, глядя на нее горящими глазами:

— Принцесса! Отвечай, почему ты сделала это! — жестко приказал он, и Элли пропустила удар сердца.

— Ты сам знаешь. Из-за тебя. Я не знаю, что со мной случилось и как это произошло, но чувства к тебе росли во мне с каждым днем… Я не могу встречаться с Дэном, потому что… — Элли выдохнула, сгорая от его взгляда. — Потому что люблю тебя. А теперь… вон то окно открыто? Я хочу выброситься.

Она вырвалась из его рук и подошла к окну. Кристиан молчал. Элли повернулась, глядя на него с огромным отчаянием, быстро теряя надежду на счастье. Ей жутко хотелось зарыдать, она с трудом держала себя в руках. Кристиан молча смотрел на нее, улыбаясь победной улыбкой и оглядывая ее жарким, страстным взглядом. Элли ухмыльнулась:

— Сейчас полагается что-то сказать, тупица.

Кристиан расхохотался.

— Я знаю. Просто хочу запомнить этот момент. Мне никогда еще не признавались в любви с таким безразличием на лице. И ты так мило назвала меня ошибкой…

Элли всплеснула руками, не зная, куда себя деть от горя, и воскликнула:

— Так, все! У меня была маленькая надежда, что хоть сейчас ты поймешь, как мне трудно, и не будешь издеваться… — Элли вскочила на подоконник, легко и грациозно, как будто на ней не было каблуков, и стала открывать окно.

В этот момент горячие руки сдернули ее вниз, усадив на подоконник, и… его глаза оказались совсем рядом… Элли не могла дышать от его близости, она чувствовала его силу, энергию, мужество, превосходство над ней, а его глаза горели неудержимой страстью, игривым огнем, притяжением и… насмешкой.

Он улыбнулся.

— Прежде, чем ты сделаешь это, позволь мне теперь высказать, что я о тебе думаю.

Элли не дышала, ее душа замерла, а руки похолодели… Вот он, момент истины…

— Я думаю, ты самоуверенная, наглая, упертая, настырная, ты всегда лезешь не в свое дело и до ужаса любишь спасать чью-то жизнь. Попросту говоря — ты чокнутая. — спокойно сказал он, и Элли гневно прищурилась. Кристиан ухмыльнулся, увидев это, и продолжил:

— Но я также думаю, что ты сильная, смелая, страстная и фантастически красивая, а твои ножки просто шикарны… Может быть из-за всего этого, а может из-за чего-то еще, я так чертовски сильно люблю тебя, что готов сломать шею каждому, кто подойдет к тебе ближе, чем на метр, выпендрежница.

Сердце Элли гулко забилось в груди… Она не верила своим ушам! Неужели правда? Неужели любит??? Неужели она сможет быть счастливой? Она внимательно смотрела в его глаза… и вдруг все поняла. Она ощутила снова ту связь между ними, что постоянно возникала, тот странный контакт, то притяжение… Она неожиданно заметила не насмешку, а восторг, жар, желание, не сарказм, а игривую страсть и грубое превосходство… и улыбнулась.

— Не может быть… — прошептала она.

Кристиан горячо посмотрел на ее губы. Подняв брови, он тихо проговорил: