Джени Крауч - Романтика с риском для жизни

Мама влетела в дверь; несомненно, она только что флиртовала с каким-нибудь врачом вдвое моложе себя. Шелби поняла, что больше не может ждать. Нужно сообщить маме, что она намерена делать, как только ее выпишут.

— Мама, завтра после выписки я решила лететь домой.

— Куда домой, дорогая? К Дилану?

— Нет. К себе домой. В Ноксвилл. Найму на неделю сиделку.

Белинда тут же нажала кнопку вызова сестры.

— Мама, что ты делаешь? Эта кнопка — только для экстренных вызовов!

— У нас как раз экстренный. Достаточно послушать, что ты несешь! — Белинда не повышала голос, но ее интонации выдавали напряжение.

И разумеется, именно в этот миг в палату заглянул Дилан:

— Добрый вечер… Как вы?

— Ах, Дилан, как хорошо, что вы пришли. С Шелби творится что-то неладное.

Дилан озабоченно посмотрел на Шелби, но та только закатила глаза.

— Мама, со мной все в порядке.

Вошла медсестра, и Шелби повторила: с ней все нормально, извинившись за то, что они случайно нажали кнопку вызова.

— Дилан, Шелби собирается возвращаться в Ноксвилл и нанять сиделку, чужого человека, которая будет ухаживать за ней. Не допускайте этого! Скажите ей!

— Мама, врачи говорят, что мне нужна круглосуточная помощь. Деньги у меня есть, и я могу себе позволить нанять сиделку на неделю, — сказала она, обращаясь к ним обоим. — Я уже попросила свою помощницу поискать подходящую сиделку.

Дилан наклонился и что-то прошептал на ухо Белинде. Та кивнула, похлопала его по руке и вышла из палаты.

— Даже не хочу знать, что ты ей сказал.

Дилан ухмыльнулся:

— Я так и подумал. — Он присел на край кровати. — Понимаю, шутка с женихом не очень годится для твоей мамы, так что прошу прощения.

— Да, мама единственная в своем роде. — Шелби снова закатила глаза.

— Хочу кое о чем тебя попросить. Позволь мне самому нанять для тебя сиделку. Мне кажется, я начал разбираться в том, что тебе нужно… и немного приспособился к твоим… так сказать… странностям.

— Дилан…

— Шелби, дай нам возможность познакомиться получше без авиакатастроф, змей, бомб и пистолетов. Если через неделю мы поймем, что нам лучше врозь, все хорошо. Но попробовать-то можно?

Шелби не хотела, чтобы он думал, будто отвечает за нее.

— Ты точно этого хочешь?

— В жизни не был ни в чем так уверен.

Шелби не знала, соглашаться ей или нет. Может быть, она только затягивает расставание? Если Дилан до сих пор любит свою жену, что изменит одна неделя?

— Прошу тебя, Веснушка.

Шелби кивнула.

— Только обещай: куда бы мы ни поехали, не говори маме, где я.

Дилан без труда арендовал в «Омеге» самолет. После всего, что сделали Шелби и Дилан, его просьбу выполнили сразу. К тому же Бергами теперь стал его лучшим другом.

— К кому мы летим? — спросила Шелби, выйдя из больницы. — Снова к Кэмерону и Софии?

Дилан ни с кем не хотел делить Шелби. Он вез ее к себе домой, в Фоллс-Ран.

Вчера он слетал домой, чтобы все подготовить. Он не знал, согласится Шелби или нет, но на всякий случай… Ему нужно было кое-что доставить и переставить, чтобы Шелби удобнее было передвигаться по дому.

Некоторые перемены, как он надеялся, загладят ту боль, которую он причинил ей своими бездумными словами. А некоторые, как он надеялся, убедят ее задержаться у него и после того, как закончится следующая неделя…

Она удивилась, узнав, что они поедут не к кому-то из его родственников, а на небольшой аэродром.

— Куда мы?

— Возвращаемся в Фоллс-Ран. Ко мне.

После операции Шелби не могла лететь в кабине с Диланом. Он удобно устроил ее в салоне, разложив два кресла. Поцеловал в лоб и велел отдыхать. Вскоре они поднялись в воздух.

Наверное, и хорошо, что они не разговаривали во время полета. Обоих мучили тяжелые воспоминания.

Шелби начала сопротивляться сразу после приземления, еще не выйдя из самолета.

— Когда я согласилась, чтобы ты нанял мне сиделку, я не знала, что мы полетим к тебе, — сказала она.

— Знаю.

— Ты до сих пор любишь свою жену. — Шелби считала, что лучше не терять времени даром и перейти к делу.

— Нет, Шелби, мне грустно оттого, что ее жизнь и жизнь ребенка оборвались так рано, но, когда она умерла, я уже не любил ее. Недавно до меня дошло, что именно поэтому я не мог так долго отделаться от ее призрака.

Шелби задумчиво посмотрела на него.

— Ты позволишь мне заботиться о тебе эту неделю? — спросил он.

Она кивнула. Дилан подхватил ее на руки, вынес из самолета и усадил в свой пикап. Потом перенес туда их нехитрый багаж. Он медленно ехал по грунтовой дороге, которая вела к его дому, и остановился как можно ближе к крыльцу.

Затем он вышел и обошел пикап, распахнул дверцу. Ну вот, наконец!

Погладив Шелби по щеке, он помог ей выйти.

— Я знаю, что обычай Сойера и Меган каждое утро здороваться произвел на тебя сильное впечатление. Сойер всегда был романтиком. А я нет, Шелби, так что извини.

Дилан чувствовал себя совершенно не в своей тарелке. Во всяком случае, его поступок романтичным не назовешь… Скорее всего, Шелби решит, что он спятил. Поддерживая ее, он помог ей подняться на крыльцо.

— Я помню, что ты обещала мне всего неделю, но надеюсь, что ты позволишь мне… нам… провести вместе больше времени. Ты доверилась мне, разрешила позаботиться о твоем удобстве… — Дилан открыл парадную дверь. — Значит, ты не будешь против того, что я сделал.

Он ввел Шелби в гостиную, куда перевез ее любимое мягкое кресло из ее квартиры, старинное кресло, о котором она ему рассказывала. Кресло, в котором она отдыхает, в котором понимает, что все будет хорошо. Он поставил его между окном и камином, надеясь, что она будет любоваться видом и греться у огня.

— Как тебе это удалось? — прошептала она.

— Я позвонил твоей помощнице, и она вчера пустила меня к тебе в квартиру. Но сначала, конечно, она проверила, кто я, и убедилась, что не собираюсь тебя ограбить.

Шелби молча стояла на месте и смотрела на кресло.

Дилан рассмеялся: его слова даже ему самому показались неловкими.

— Я попытался сделать что-то романтичное, но, видимо, мне не так хорошо это удается, как Сойеру.

Он подошел к MP3-плееру на столе у ее кресла и включил его.

— А еще я шесть часов записывал шум машин, который можно услышать из окон твоей квартиры. Я знаю, как ты любишь шум машин за окном.

Шелби по-прежнему ничего не говорила. Дилан выключил плеер и посмотрел на нее. Она плакала, закрыв лицо руками.

— Шелби, что с тобой? Тебе больно? — Он подбежал к ней.

Шелби обхватила ладонями его лицо:

— Какой ты романтик! Я в жизни не получала такого подарка! Это как «доброе утро», но оно… может длиться всю жизнь!

— Тогда обещай, что ты останешься со мной на всю жизнь и всякий раз, включая плеер и слушая любимые звуки, ты будешь вспоминать, что я люблю тебя.