Энн Стюарт - Ледяная синева (ЛП)

Так они и ехали молча, пока Такаши не повернул направо. Тогда мысли о еде напрочь вылетели у неё из головы.

Он снова свернул за угол, и теперь она уже не сомневалась в их пункте назначения.

— Пустая трата времени — везти меня в дом матери, — заявила Саммер. — Вазы там нет.

— Где она?

Вот зачем её чёрт дёрнул сказать, что ваза в музее — подделка? Если бы она не проболталась, то он, вероятно, оставил бы её в покое. Но, с другой стороны, тогда Така не пошёл бы за ней и не спас из ловушки в переулке, и только Господь знает, где в таком случае она была бы сейчас. На дне пропасти вместе с бедным Микой?

Нельзя думать об этом! Слишком больно.

— Что такого особенного в этой вазе? Конечно, она красивая и очень старая, но не стоит того, чтобы из-за неё убивали.

— Это ваша точка зрения. Очевидно, довольно многие с вами не согласны.

— Тогда, может, мне следует просто передать им вазу и закончить этот кошмар?

Выражение лица Такаши не изменилось.

— Я не могу вам позволить это сделать.

— Почему? Она моя. Её оставила мне няня.

— Я верю, что Хана Хаяси оставила вам вазу на хранение, но не как подарок. Урна принадлежит Японии, а не некой калифорнийской гайдзинке [1], которая не понимает её ценности.

— Вы и сами наполовину гайдзин, так что задирать нос не обязательно, — язвительно заметила Саммер. — Урна сделана в семнадцатом веке, период Эдо — примерно между тысяча шестьсот двадцатым и шестидесятым годами. На рынке она должна стоить около ста пятидесяти — трехсот тысяч долларов… Наверное, скорее даже триста из-за необычной льдисто-синей глазури. Люди не убивают меньше, чем из-за полмиллиона.

— Вы так наивны? В некоторых уголках мира убьют и за горсть монет. Вы жили замкнуто, в безопасности, но остальной мир не так хорошо защищён. — В его холодном и глубоком голосе не было эмоций, даже намёка на неодобрение. Простая констатация факта.

Не справившись с собой, Саммер вздрогнула. Она сделала всё, чтобы забыть жизнь до Ханы, но воспоминания то и дело всплывали на поверхность. Сейчас их вызвали слова этого надменного, волнующе-прекрасного мужчины.

— Не так безопасно и защищённо, как вы могли бы подумать, — наконец сказала Саммер, глядя, как капли дождя стекают по тонированным стёклам машины. Они по-прежнему ехали к дому её матери, и Саммер не знала, как остановить его. Но она должна была!

— По-видимому, нет, — после паузы согласился чертовски наблюдательный О’Брайен. — Иначе вы уже сошли бы с ума. Не видел, чтобы вы плакали — ни после известия о смерти друга, ни от страха. Впечатляет.

Его слова были подобны удару кулаком в живот.

— Я не плачу. Неважно, насколько всё плохо — я никогда не плачу. Незачем попусту тратить время. Слёзы не вернут Мику, ничего не изменят. Вы бы предпочли, чтобы я сидела здесь и рыдала навзрыд?

— Да.

В полумраке салона Саммер пристально посмотрела на изящный профиль Таки.

— Почему?

— Потому что это странно, а я не люблю странностей.

— А не пошли бы вы…

Должно быть, ей привиделось слабое движение его губ, которое у другого человека было бы подобием улыбки. Однако все мысли о губах Такаши исчезли, когда он повернул на широкую улицу, которая вела к охраняемому особняку отчима.

— Нет! — запаниковав, громко крикнула Саммер. — Вазы здесь нет.

— Тогда где она?

О’Брайен подъехал к воротам и остановил машину. Набрал секретный код и повернулся к ней.

Ворота начали открываться, и тревога Саммер достигла пика.

— Послушайте, говорю же вам, её здесь нет, — нетерпеливо повторила она в тысячный раз. — Нет причин идти туда. Не нужно вовлекать мою семью в неприятности, не нужно подвергать их опасности.

— Вы подверглись опасности в первую очередь из-за своей идиотки-мамаши, преданной последовательницы Сиросамы. Ваши родные уже вовлечены. Если люди Сиросамы здесь ещё не побывали, то скоро будут.

— Нет! — ужаснулась Саммер. — Мы не можем… Я отдам им вазу…

— Чего вы так боитесь? Только не говорите, что стараетесь защитить мать. Она уже скормила вас волкам, и нетрудно представить, как она поступит так же ещё раз.

Саммер не стала спорить.

— Тогда зачем давать ей шанс сделать это? Давайте просто уедем отсюда.

— Её здесь нет.

— Правда? — с беспокойством в голосе спросила Саммер.

— Утром ваш отчим увёз её на Гавайи, чтобы держать подальше от Сиросамы. По-видимому, не захотел тратить пятьдесят тысяч долларов на воду из ванны духовного учителя.

— Что?! — в ужасе воскликнула Саммер. — С чего ей вдруг захотелось получить воду после его мытья?

— Чтобы выпить. Это часть посвящения в «Братство торжества истины». Нужно выпить воду из ванны, чтобы впитать сущность Сиросамы. Они также продают его кровь, но это стоит немного дороже.

— Я вам не верю, — решительно отрезала она.

— Не верите? — Така откинулся на сидение, чуть придерживая руками руль. В тусклом свете он казался очень привлекательным и одновременно смертельно опасным.

— В активах «Братства торжества истины» более миллиарда долларов, и сумма растёт изо дня в день. Продажа крови, воды из ванны, лент, книг — хороший, но не основной источник доходов. Большую часть денег они получают из пожертвований отрекшихся от мирской жизни. И они делают всё возможное, чтобы привлечь самых богатых из тех, кто еще не встал на путь истинный. Им нужны бедные студенты для научных исследований и рутинной работы и богачи для пополнения денежного запаса. Их тактика приносит свои плоды — «Братство торжества истины» выросло из горстки последователей Сиросамы, какой было десять лет назад, до одной из самых могущественных новых религий, как они любят себя называть.

— Религия, которая оправдывает убийство?

— Большинство религий оправдывают убийство, пока верят, что их дело правое. А верят в это все. — Такаши приоткрыл дверь машины, и Саммер положила руку на его, стремясь остановить. Странное ощущение: он много раз прикасался к ней, вырывая из когтей опасности, но она не помнила, чтобы хоть раз касалась его сама.

Рука Такаши была твёрдой и сильной, и он легко мог высвободиться, но вместо этого замер, глядя на Саммер.

— Пожалуйста, — тихо сказала она. — Я беспокоюсь не за мать.

— Ваша младшая сестра тоже уехала.

На мгновение почувствовав облегчение, Саммер тотчас заподозрила неладное.

— Как вы узнали, что у меня есть сестра?

— Я знаю о вас всё. Ваша сестра у друзей за городом, и в ближайшее время она не вернётся. По крайней мере, пока всё не утрясётся. Мы проследили за тем, чтобы её нельзя было отыскать. Она понятия не имеет, что происходит. Не нужно тревожиться за неё.

Саммер уставилась на него.

— Мы проследили? — эхом отозвалась она. — Чёрт возьми, кто это «мы»?