Энн Стюарт - Ледяная синева (ЛП)

— Дедушка, — пробормотал он.

— С приездом, внук, — ответил мужчина. Одетый так же безукоризненно, как Така, он был очень стар, морщинист и почти лыс. На его руках с ухоженными ногтями недоставало двух пальцев.

Якудза. За доброжелательной улыбкой скрывался крёстный отец японской мафии. Когда Рено сел и закрыл дверь, старик посмотрел на внука неодобрительно, но с любовью, а Саммер исподтишка покосилась на пальцы молодого японца. Ногти накрашены чёрным лаком, но все пальцы на месте. Значит, если верить тому, что рассказывал о якудза Така, его кузен ещё ни разу не провалил дело.

Она бы подумала, что одна только его внешность стоила как минимум большого пальца — Рено явно не соблюдал дресс-код якудза, если тот соответствовал одежде Таки и его дедушки. Но это не её забота.

— А вы, должно быть, доктор Хоторн, — приветливо сказал старик. — Добро пожаловать в нашу страну. Надеюсь, племянник не причинил вам много затруднений.

Саммер бросила нервный взгляд на Таку. Да затруднения — наименьшее из того, что он сделал!

— Он был очень добр, — машинально вежливо ответила она и почувствовала, как дёрнулся Така.

— Дедушка, я сохранил ей жизнь. О доброте я особо не думал.

Рено откинулся на спинку бокового сидения лимузина, и Саммер, несмотря на тёмные очки японца, поняла, что его глаза выражают презрение. Он сказал своему деду что-то явно уничижительное, но тот ответил по-английски:

— С нашей стороны невоспитанно говорить по-японски в присутствии гостьи. Мы будем говорить на её языке.

По-видимому, ему удалось приструнить Рено, ибо тот промолчал и лишь с молчаливым презрением скрестил руки на груди.

— Така-сан, у нас проблема, — сказал пожилой мужчина. — Не хотелось бы обсуждать дела при твоей подруге, но я не могу отвезти вас к себе. За домом наблюдают.

Саммер почувствовала, как Така напрягся. Он сидел ближе, чем требовалось, — лимузин был огромным, старик расположился напротив, а Рено сбоку, так что заднее сидение занимали только они вдвоем. Но Така сидел достаточно близко, хоть и не вплотную, и она чувствовала жар его тела, подрагивание мышц и, как бы это ни было глупо, некоторую поддержку, исходящую от него, её единственного союзника.

— Наш источник в правительстве сообщил, что они решили не вмешиваться в дело Хаяси. Новые религии весьма переменчивы, к тому же было высказано немало критики в связи с недавними преследованиями неформальных верований. Власти решили, что угроза преувеличена, а последователи Сиросамы — просто кучка безвредных фанатиков.

— И сколько людей должно на этот раз погибнуть в токийском метро, чтобы они поменяли своё мнение?

Старик покачал головой.

— И они, и я знаем, что никто не погибнет. Ты и люди, на которых ты работаешь, об этом позаботитесь, и вообще не понадобится втягивать наше правительство. И поэтому японцы никогда не узнают, как близка была трагедия.

— На этот раз не только японцы, дедушка. Сиросама планирует теракты на всех главных транспортных узлах мира.

— В таком случае твои друзья должны его остановить, верно? Они на это способны — я один из тех немногих, кто знает, как близко мы подошли к катастрофе с Ван Дорном в прошлом году. У тебя получилось сорвать его планы, и с Сиросамой тоже получится.

— Ты переоцениваешь мои заслуги. Я не имею к этому никакого отношения.

— Не стоит стыдиться того, что злодей тебя надул. Я просто счастлив, что ты выжил.

Чёрт, что происходит? Злодеи, агенты, спасение мира?

Така промолчал.

— Разве ты не рассказывал об этом своей подруге? Кажется, она растеряна.

— Я рассказал только то, что ей нужно знать.

— Подозреваю, что ей нужно знать больше. Особенно когда вижу, как ты на неё смотришь.

Така резко дёрнулся, но не повернулся. Что старик увидел в его взгляде? Кровожадность? Раздражение? Или что-то ещё?

— И она смотрит на тебя таким же взглядом, — добавил японец, и тут уже дёрнулась Саммер. Значит, определённо, раздражение. И что-то ещё. — Тебе нужно самому привезти урну на место, — продолжил он, как будто и не переходил от дела к личному. — Правительство отказывается взять на себя ответственность, а наших людей нельзя сюда вмешивать.

— Я не знаю, где находится храм, дедушка.

Ящероподобный взгляд старика обратился к Саммер.

— Она тебе скажет.

Саммер нахмурилась.

— Я? Я тоже не знаю, где это место. Поверьте, если бы знала, то давно бы ему рассказала.

— И всё-таки именно ты ему это расскажешь. Я чувствую.

Така повернулся и посмотрел на неё, как всегда загадочный.

— Известно, что мой почтенный дедушка видит то, что другим не дано. Если он говорит, что так будет, то это случится.

— Но я не знаю, где это место! — в отчаянии воскликнула Саммер. — Почему нельзя просто поверить? И что ты собираешься делать — силой выпытать из меня ответ?

— В этом нет нужды. Ты расскажешь мне, как рассказала и раньше.

По телу прокатилась волна жара. Если его дедушка на самом деле «видит», то он точно знает, на что именно намекает Така. А как можно не догадаться? Она отвернулась и принялась смотреть в окно на пригород Токио, через который они проезжали.

— Она не врёт, Така-сан, — мягко заметил старик.

— Знаю, — отозвался Така.

«Слабое утешение», — с горечью подумала Саммер.

— Я довезу вас до твоей квартиры. Рено возьмет чехол и перепакует ценности, а потом вы договоритесь, где и когда их заберёте.

Саммер ожидала, что Така станет возражать, но тот просто кивнул. Дальше они ехали молча, и лишь когда машина остановилась, старик сказал:

— Надеюсь, мы ещё встретимся, доктор Хоторн, но в более благоприятных обстоятельствах. Уверен, что так и будет.

Саммер инстинктивно склонила голову, игнорируя смех Рено. Молодого японца остановило резкое замечание деда, и она ясно представила взгляд, брошенный на неё из-под зеркальных очков.

Така выскользнул из машины и протянул ей руку; через мгновение они стояли на оживлённой токийской улице, а машина уже отъехала.

— Они забрали чемоданы, — после паузы заметила Саммер.

— Чемоданы нам не нужны, — рассеянно отмахнулся Така.

— Ты доверил кузену… клюшки для гольфа?

Это привлекло его внимание. Он пристально посмотрел на неё темными глазами.

— Я доверю ему свою жизнь.

— Тогда зачем ты предупреждал меня насчет него?

— Потому что твоюжизнь я Рено не доверю.

Саммер замерла. Мимо проходили люди, и все они вежливо игнорировали чужачку, оказавшуюся в этой чужой для неё стране.

— А она так важна для тебя?

Така промолчал. Было очень холодно, в воздухе парили снежинки. Саммер никогда не приходило в голову, что в Японии может быть холодно, но в середине января мороз пробирал до костей, а в её маскировку не включили пальто.