Лина Диас - Лучший жених во Флориде

Его ладонь очутилась у нее на пояснице, и по позвоночнику пробежала теплая волна.

– Я просто слежу за своим капиталовложением, – пояснил он. – Очень не хочется терять залог, если ты все-таки сбежишь. Ты, кажется, именно так и собиралась поступить – сбежать и лишить меня крупной суммы?

Понурившись, Эмбер отвернулась от него и снова зашагала вперед.

– Я не сбегу, – едва слышно произнесла она.

Декс кашлянул; ей показалось, что он пытается скрыть смех.

Эмбер остановилась у первой двери справа и открыла ее.

– В доме огромное количество спален, но здесь моя любимая гостевая…

Он поставил вещи на пол и, обойдя ее, зашагал дальше.

Эмбер поспешила за ним. Он остановился перед запечатанной дверью, обнесенной заградительной лентой. Ей показалось, что кровь отхлынула от головы.

– Это комната твоего деда? – спросил Декс. – По-прежнему запечатана.

– Ну да… – Эмбер пожала плечами. – У меня точно не было никаких причин туда заходить. А Бадди, должно быть, приказал уборщикам не открывать эту дверь.

Он схватил ее за плечи:

– Ты знаешь, что это значит?

– Н-нет… Что тебе не придется спать в хозяйской комнате?

Декс покачал головой:

– Никто ничего не трогал на месте преступления, хотя прошло уже два года! Сюда можно снова пригласить экспертов-криминалистов! Если они обнаружат улику, способную доказать твою невиновность, такая улика по-прежнему имеет силу на суде! Потому что здесь никто ни к чему не прикасался! И доказательство тому – полицейская печать на двери!

Она слегка повеселела, разглядывая печать и ленту.

– Ты и правда думаешь, что смерть дедушки можно объяснить как-то по-другому?

– По версии коронера, ты убила его, подмешав арахисовое масло в его питье. – У вас в доме было арахисовое масло?

– Нет, но коронер сказал, что достаточно совсем небольшого количества. Например, если в тот день я ела на обед арахисовое масло, то на руках у меня остались следы, и они случайно попали в его стакан…

– Если верить протоколу твоего допроса, ты в тот день ела на обед сэндвич с индейкой. Тогда твои воспоминания были совсем свежими. По-моему, можно с уверенностью утверждать, что никаких следов арахисового масла на твоих руках не было.

Она стряхнула его руки со своих плеч и, подбоченившись, посмотрела на него в упор:

– Слушай, спасибо за то, что пытаешься мне помочь. Но после дедушкиной смерти я снова и снова вспоминала все, что делала в тот день, стараясь понять, как арахисовое масло очутилось в его питье. Хотелось бы мне ткнуть пальцем в кого-то постороннего и сказать: он приходил к нам в дом! Хотелось бы вспомнить, например, что я слышала, как хлопнула дверь, или видела чьи-то следы во дворе. Тогда шел дождь, почти как сейчас, но чужих следов никто не видел. В плохую погоду вряд ли кто-то добрался бы до нас, даже если хотел навредить дедушке.

– Почему ты так настроена взять вину на себя, хотя вполне очевидно, что никакого преступления ты не совершала?

– Потому что все случилось по моей вине. – Эмбер стиснула кулаки. – Дедушка тяжело болел. Ему оставалось жить всего несколько месяцев, и я должна была получше заботиться о нем. Он доверял мне, полагался на меня, а я так его подвела!

– Погоди! Почему ты говоришь, что жить ему оставалось всего несколько месяцев?

– У него был рак. Врачи уже ничем не могли ему помочь.

– Ты понимаешь, что это сводит на нет доводы полицейских? Они считают, что у тебя был мотив, что ты убила деда ради денег. Тебе всего-то и оставалось выждать пару месяцев, чтобы получить наследство! Эмбер, чем больше подробностей я узнаю, тем больше склоняюсь к выводу: сейчас тебя обвиняют только потому, что ты тогда сбежала. Бегство для многих равносильно признанию… Почему ты сбежала?

– Твоя спальня там. – Она повернулась к нему спиной и направилась назад. – Я напротив, на той стороне коридора. – Не дожидаясь ответа, она вошла в комнату и заперлась на замок.

Декс стоял в коридоре и задумчиво смотрел на дверь спальни Эмбер. Что-то не так, но будь он проклят, если хоть что-нибудь понимает! Все, что он узнал об Эмбер Каллахан за последние двадцать четыре часа, подсказывало, что она хорошая, что она гораздо больше заботится о других, чем о себе. Таких, как она, мало – он убедился в этом на собственном опыте, ведь ему чаще всего приходилось общаться с эгоистами и потребителями. Многие стремились сблизиться с ним из-за его денег и власти. Он готов помочь Эмбер, предлагает ей все свои возможности, но она не радуется, а, наоборот, всячески отказывается от его помощи!

Да, она согласилась, чтобы он внес за нее залог, но только потому, что не знала, сколько он внес. Судя по ее недавней реакции, она наотрез отказалась бы от его предложения и осталась в тюрьме, знай она, что он внес сто тысяч долларов. Она прекратила разговор о его безопасности только после того, как Декс обещал, что в ближайшее время наймет телохранителя.

Эмбер с отвращением смотрела на свое отражение в зеркале. Она сильно похудела; одежда висела на ней мешком. С тех пор как она стала вести кочевой образ жизни, она сбросила килограммов пять, а то и семь; все старые вещи стали ей велики. И все-таки приятно переодеться в чистое… Конечно, можно было бы ненадолго вернуться в свою хижину на болоте и взять оттуда одежду, которую она выменивала на мелкие услуги в индейской резервации племени микасуки. Но Декс внес за нее сто тысяч долларов… Значит, без него она никуда уйти не может. Не имеет права его подводить!

Она недоверчиво покачала головой. Целая куча денег! Даже если она будет трудиться от зари до зари, ей за всю жизнь столько не заработать…

Она вздохнула, затянула пояс еще на одну дырку, чтобы джинсы не сваливались, и вышла в коридор. Дождь прекратился; солнце садилось. Урчание в животе напомнило о том, что она с самого утра ничего не ела. Пора посмотреть, какие запасы сделал Бадди, и заодно накормить Декса.

Его дверь была закрыта, поэтому она постучала.

– Декс! – Ответа не последовало. Эмбер постучала снова, решила, что он, наверное, лег вздремнуть, поэтому спустилась вниз, механически ступая по левой стороне лестницы – по привычке. Третья ступенька сверху скрипела с правой стороны, а ей не хотелось будить Декса. За последние несколько дней он многое пережил. Ему и сейчас нужно больше спать, чтобы окончательно выздороветь.

Дом погрузился в полумрак; солнце почти ушло за горизонт. Правда, Эмбер не нужен был свет для того, чтобы ориентироваться в лабиринте комнат. Дедушка спланировал свое жилище довольно своеобразно: часть коридоров заканчивалась тупиками, некоторые двери вели в никуда. В детстве Эмбер нравилось узнавать все новые черты этого лабиринта: фальшивые стены, потайные лестницы и проходы… Каждое лето родители привозили ее сюда, и она проводила каникулы с дедушкой. Иногда ей казалось, что он нарочно устроил дом подобным образом, чтобы позабавить ее.