Алиса Клевер - Женщина на одно утро. Танцор

– Что – мама? – и Габриэль невинно склонилась, нежно улыбаясь. – Ах, мой мальчик, ты меня так порадовал. Я-то уж и не надеялась. После всех этих бурных лет… – по ее лицу пробежала еле уловимая туча, но Габриэль отвела ее, словно это был осенний лист на лобовом стекле ее кабриолета. Она «включила дворники», и через долю секунды ее глаза снова светились дружелюбием, а сама она мило улыбалась. – Значит, ужин? В восемь часов, у меня? Я сделаю твой любимый крок-месье. Брр! – Габриэль передернула плечами так, словно бы упомянутый сэндвич делался не из ветчины и хлеба, а из употребляемых в пищу китайских тараканов. – Приятно было познакомиться, Даша. Передавайте привет своей великолепной маме. – И Габриэль снова пожала мои еще больше похолодевшие пальцы.

– Я ей не сказал, – ответил на мой невысказанный вопрос Марко, когда Габриэль покинула квартиру. Одри так больше и не появилась, из чего я сделала вывод, что квартира Марко имеет не один, а два выхода. Может, она занимает не один этаж, а два или даже три? Сколько может стоить такая жизнь? Сумасшедшие деньги, должно быть. Но кто-то просто привык так жить и ходить по дому, не разуваясь и не переодевая рубашки перед обедом, чтобы ее не запачкать. Напротив, было бы очень странно увидеть Марко, этого воспитанного с колыбели аристократа, лежащим у телевизора с миской попкорна. Наверное, земной шар в тот же миг остановил бы свой ход.

Но Андре – он совсем не такой. Он предпочитает ходить по лезвию ножа и не любит одежду. Я вспомнила, как, чуть не умирая от стыда и возбуждения, оказалась с ним в кладовке отеля, в котором остановилась моя мама. Для Андре не существует границ, и невозможно понять, как ему удалось стать таким рядом с Марко, с Габриэль.

– То есть ты не поленился сказать ей, что мы собираемся пожениться, но о том, что произошло в больнице, не стал распространяться? – спросил Андре тоном, не предвещавшим ничего хорошего. Марко молчал, явно обдумывая свои слова. – А в твою ученую голову не пришла мысль, что это было не твое дело – рассказывать матери о моих решениях? Что мы сами должны были это сделать, в то время, которое сочли бы уместным. В конце концов, Марко, это же и моя мать!

– Я был настолько удивлен, не знал, как реагировать. Не каждый день ты сообщаешь мне такие новости, – немного смутился Марко. – Я не подумал.

– Ты? Не подумал? Ты продумываешь каждое свое слово. Даже в детстве, прежде чем попросить кусочек хлеба, ты просчитывал, не может ли это тебе каким-то образом навредить! – возмутился Андре. Он был как натянутая до предела тетива, с которой, того и гляди, сорвется и вонзится в кого-нибудь стрела.

– Ты преувеличиваешь, – усмехнулся Марко. – Ты всегда преувеличиваешь.

– Только не в твоем случае. Когда речь идет о тебе, я всегда преуменьшаю. Марко посмотрел на часы, затем на меня.

– Мама позвонила и спросила, почему тебя нет в клинике. Там ей сказали, что ты отменил операции на всю неделю. Она волновалась, не знала, что и думать. Ты не потрудился дать объяснения тому, что с тобой происходит, просто исчез – и все. Она даже подумала, что ты снова уехал в Кап Даг…

– Гхм, – произнес Андре. – Кап Даг? Я и забыл об этом чу́дном местечке.

– Не начинай, прошу тебя, – Марко бросил на меня полный сомнений взгляд. Я понятия не имела, о чем говорят эти двое, и чувство, что я включила сериал со сто пятой серии, не зная ни темы, ни главных героев, снова заставило меня поморщиться.

– Я ей сказал, что у тебя есть девушка, хорошая девушка. Невеста.

– Защищал мою честь, Марко? – холодно процедил Андре. – Молодец.

– Ну и что такого, что мама знает? Я уверен, что Даша ей понравилась.

– А я уверен, что никак не могу выводить Дашу в свет после того, как ее попытались спалить заживо в машине, – крикнул Андре, а после подошел ко мне и схватил меня за руку. – Пойдем, Даша. Нам пора. Зря я подумал…

– Нет, Андре. Нет. Уйти, хлопнув дверью, – это не решение всех проблем. Даше угрожает опасность, ты забыл? – спокойно сказал Марко. Его самообладанию можно было позавидовать. – Возможно, что и тебе она угрожает. Слишком много вопросов, на которые нет ответов. Насчет ужина ты, пожалуй, прав. Даше не стоит разгуливать по городу.

– Пфф! – Андре развел руки в стороны и ухмыльнулся с горечью. – Считаешь?

– Вам нужно найти для нее безопасное место. Мне не кажется хорошей идеей оставлять Дашу одну в твоей квартире, пока мы не выясним, с кем имеем дело. Все это очень важно. Ты должен меня послушать, Андре. Понимаешь?

– А разве вы не планируете отправить меня домой первым же рейсом? Как только мне дадут нужные справки? – подала голос я. Андре и Марко, не сговариваясь, повернулись ко мне и посмотрели взглядом, каким смотрят водители на бездомную собаку, безрассудно выбежавшую на большое шоссе.

– Даша, мы обо всем позаботимся, – сказал мне Андре. – Я не могу просто посадить тебя в самолет и оставить одну. Мы со всем разберемся, обещаю тебе.

– И пусть она выключит телефон, – добавил Марко, предположив, что по его цифровому следу меня легко вычислить.

– Да, ты прав. Это возможно, как я не подумал! – Андре тут же посмотрел на меня так зло, словно это я была причиной, из-за которой он не подумал, и вообще корнем всех его ошибок. – Даша, дай мне, пожалуйста, телефон.

– Пожалуй, мне нужно выпить еще, – сказала я, протягивая ему свой разнесчастный аппарат, а заодно пытаясь прикинуть, как мне не спиться до того момента, когда я все же смогу добраться домой.

И снова отель. Не могу поверить, что позволила уговорить себя на это – прятаться от всех и бояться собственной тени – до тех пор, пока все не выяснится. Или пока убийца не найдет меня здесь раньше. Я стою у входа в высокое, этажей в двадцать пять, здание из стекла и бетона – ничего и близко не напоминает о том, что я все еще в центре Парижа. Хищные когти поклонников современного дизайна содрали исторический слой с улицы, как кожу, и приклеили на оголенные нервы города доспехи робота. В двух шагах от Pullman Hotel – нежно-бежевая, украшенная колоннами по кругу площадь Каталонии, тесная улочка Шато, но тут, на Командан Рене Мушот, тебя швыряют в современность, как в ледяную воду, а с металлического моста на тебя с насмешкой смотрят уставшие за день клерки, пришедшие сюда, чтобы забрать свои авто с весьма дорогой, даже по парижским меркам, парковки.

– Ты уверен, что хочешь оставить меня здесь? Что может грозить мне у тебя дома? – спросила я спокойным, даже равнодушным тоном, не желая признаваться Андре, как не хочется мне заходить в чрево этого стеклянного монстра. Андре был возмутительно жесток в своем желании меня защитить. Он только сжал мою руку, и на его лице мелькнуло это новое для меня выражение, будто он невольно и не желая того коснулся воспоминаний о чем-то ужасном, как чья-то болезнь или смерть, в которой он был виновен. Я понятия не имела, на какую тревожную кнопку нажала, но Андре явно не собирался делиться со мной своими переживаниями. Он только нервно сглотнул, отчего скулы на лице напряглись, а весь его облик стал жестче. Бросив на меня свой выразительный, коронный взгляд, обозначающий: «не советую тебе перечить мне, дорогая», он втащил меня сквозь крутящиеся стеклянные двери, как упирающуюся корову на веревке, внутрь шумного, заполненного людьми здания.