Наталия Неткачева - Фабрика звёздной пыли (СИ)

Решив удвоить дозу, Игорь принёс оставшееся шампанское, но и оно не смогло заглушить ужасные ощущения. Тогда парень, взвыв по-звериному, принялся с остервенением кромсать дневник и швырять обрывки в глиняную чашу. Когда всё было кончено, Шинский поджёг остатки дневника и, глядя, как языки пламени жадно пожирают написанные рукой Зои фразы, наконец, испытал долгожданное облегчение.

Оказавшись в родном следственном отделение при не менее родном ОВД, Арбенин не почувствовал ни малейших признаков ностальгии. На сантименты не было времени, к тому же за последние полгода здесь всё изменилось до неузнаваемости: новая обстановка, новое начальство, большая часть коллектива тоже новички. Из прежних коллег отношения он поддерживал лишь с Эллой Кулешовой, к которой, собственно, и пришёл.

У её двери мужчина остановился в нерешительности, обдумывая, как и с чего начать разговор. Это было непросто, поскольку их отношения вышли за рамки дружбы и романтики, но вот дальше не пошли. Они периодически встречались у него или у неё. Приятные, ни к чему не обязывающие встречи его вполне устраивали, а Элла ни на что не жаловалась. Возможно, в глубине души она и мечтала о большой любви, да штампе в паспорте, но у неё хватало ума держать эти мечты при себе. Вот только в последний раз Май навещал её почти две недели назад, а потом ни разу не позвонил и даже не ответил на пропущенный вызов. Просто времени не было — работа, но для обиженной женщины это не оправдание, а Элла, разумеется, обиделась.

— Ладно, начну с горьких слёз раскаяния! — решил помощник детектива и без стука вошёл к следователю Кулешовой.

Увидев, как просияла и мгновенно расцвела, при виде его, молодая женщина, Май понял, что уже давно прощён, и ничего придумывать не надо.

— Привет, Элли! Прости растяпу — опять забыл позвонить!

— Как всегда! — продолжая сиять, уточнила Элла, она отложила бумаги в сторону и капризно надула пухлые губки. — Наверное, для приличия я должна подуться и поворчать, а может, стоит закатить показательную истерику, как думаешь?

— Только не это! Лучше сразу арестуйте, товарищ следователь! — Май обошёл вокруг стола и, обняв девушку за плечи, примирительно потёрся своей трёхдневной щетиной о её нежную смуглую щёчку.

— Ну, прости, солнце! Ты ведь меня слишком хорошо знаешь, чтобы обижаться, верно?

— Ещё как верно! — улыбнулась девушка, с наслаждением вдыхая запах любимого мужчины.

Она действительно знала его слишком хорошо, настолько, что прекрасно понимала — сейчас его к ней привела отнюдь не горячая привязанность, а, как обычно, работа, но это не имело никакого значения. Главное, что он стоит рядом, обнимает её, даже просит прощения, а всё остальное можно и придумать. Уж лучше жить с любимым человеком в придуманном мире, чем страдать без него в реальности. К тому же Май ей ничего не обещал. Она приняла правила игры, приняла всё как есть, но в глубине души ещё теплился огонёк надежды. Несмотря ни на что, Элла продолжала верить, что, однажды всё изменится и придуманная сказка станет былью.

— Эх, цветы тоже забыл! — продолжал каяться Арбенин. — Ну, ничего я исправлюсь!

Элла весело засмеялась.

— Арбенин, ври да не завирайся! Уж лучше тогда луну с неба пообещай!

— Ты о чём?

— О цветах! Ты мне их никогда не дарил. Это не твой стиль!

— Правда? — Май почувствовал лёгкий укол совести. — Просто я за девушками ухаживать разучился, точнее никогда не умел. Всё, начинаю учиться, ты какие цветы любишь?

— Ладно, не подлизывайся, — Элла шутливо оттолкнула мужчину, — рассказывай, зачем пожаловал, только не говори, что по мне соскучился!

— Конечно, соскучился! — Май плюхнулся в кресло для посетителей. — Ну и работу кое-какую привёз, кстати, ты не ответила на мой вопрос, что там с цветами?

— А что там с работой?

— Так, мелочи, нужно проверить вот эту вещицу на наличие отпечатков, а заодно и с составом определиться.

Май положил на стол упакованный пакетик, обнаруженный в квартире Бодрова.

— Что это? — Нахмурилась женщина. — Наркотики?

— Понятия не имею, но вряд ли там сахарная пудра.

— Это всё?

— Почти, вот ещё пара писем. Неплохо бы установить один у них автор или несколько, ну и отпечаточки сравнить — всё как обычно.

— С чем сравнивать?

— С теми, что на пакете и с этим стаканом.

Май добавил стакан к письмам и пакету.

— Ничего себе, дары Волхвов, — вздохнула Элла, — что это и откуда ты, конечно, не расскажешь.

— Возможно, позже. А пока особо рассказывать нечего. Ну, как, поможешь?

— Вопрос риторический? Ты ведь прекрасно знаешь, что я ни в чём не могу тебе отказать.

В голосе следователя Кулешовой послышалась лёгкая грусть, и Май невольно поймал себя на мысли, что возможно относился бы к ней лучше не будь она столь безотказной.

— Спасибо, солнышко, ты просто прелесть! Как же мне с тобой повезло! — Мужчина снова обогнул стол и поцеловал девушку в макушку.

— А ты — подлиза! Ладно, постараюсь ускорить процесс, результаты будут завтра.

— А цветы — сегодня! Обещаю! — заверил Май. — Только я так и не понял какие?

— Не нужно цветов, давай лучше встретимся. Приезжай вечером, дочка у бабушки, праздничный ужин гарантирую!

Арбенин вздохнул. Он слишком устал для подобных свиданий, а ещё нужно было столько всего сделать, да и, честно говоря, Элла со своей бесконечной преданностью уже начинала ему надоедать.

— Прости, малыш, сегодня не получится: работы много, может, на выходных вырвусь. Я тебе позвоню.

— Нет уж, лучше я тебе, ты снова забудешь, — Элла улыбнулась, скрывая разочарование.

Его не слишком аргументированный отказ отозвался тупой болью где-то в сердце. Нашёл бы время, если бы захотел! Она ведь находит, хотя работы тоже предостаточно, а ещё маленькая дочка на руках!

На что собственно она рассчитывала — он в любви ей никогда не клялся, золотые горы не обещал, вон, даже цветов не дарил, просто позволял иногда быть рядом. Именно позволял — ни больше, ни меньше. А ведь Элле всего тридцать один, она обаятельна, хороша собой и частенько ловит на себе восхищённые взгляды мужчин. Ей так хочется иногда разорвать этот замкнутый круг нелюбви, почувствовать себя любимой и желанной пусть даже в объятиях другого! Причём, Арбенин бы точно не огорчился, скорее, наоборот, у Кулешовой не раз создавалось впечатление, что он тяготится их отношениями. В этом всё дело: он без неё может, она без него — нет, а значит, придётся принимать всё, как есть и как прежде жить ожиданием чуда. Говорят, чудеса иногда случаются.

Антон, нахмурившись, слушал сбивчивые слёзные откровения полупьяного отца Заряны и думал: «Ну что за день такой — ни одного нормального человека! То по коммуналкам таскаться приходиться, то с алкоголиками и непроходимыми дурами общаться!»