Наталия Неткачева - Фабрика звёздной пыли (СИ)

— Алик что-то упоминал о романе с гримёршей, было такое? — скорее из любопытства, чем из профессионального интереса поинтересовался Май.

Антон бросил в его сторону возмущённый взгляд:

— И как, по-твоему, я должен был её об этом спросить? Да она бы просто выставила меня за дверь! А гримёрша действительно была при ней без малого двадцать лет, Ирма её везде за собой таскала — говорит, никому другому заботу о своей внешности доверить просто не могла.

— А потом?

— Что потом? А ты о гримёрше — она умерла несколько лет назад. Что-то связанное с онкологией. Ещё к свите можно отнести костюмершу Варвару Леонидову — работала как раз в интересующий нас отрезок времени, ну и музыкантов, с которыми наша королева гастролировала. Состав менялся лишь однажды и, кстати, в обновлённом варианте клавишником был бывший муж Ирмы Андрей Пичужкин.

— Пичужкин, не слышал о таком.

— О нём никто не слышал, — пренебрежительно отмахнулся Антон. — Как музыкант он из себя ничего особенного не представлял, хотя и был уверен в обратном. А прессу интересовал лишь в качестве мужа певицы, собственно, на этой почве они лет десять назад и расстались.

— Я серая тень твоей яркой звезды — а что, вполне исчерпывающая характеристика отношений обычного серенького такого музыкантика и королевы сцены.

— Вот и я о том же, нужно проверить всех музыкантов, вот список. Если орудует тоже автор…

— Если орудует тот же автор, почему он оставил в покое Ирму и переключился на подопечных Зарецкого?

Антон пожал плечами:

— Не знаю, но вообще-то, Ирма тоже его подопечная…

В кабинет без стука ворвался бледный взволнованный Алик.

— Нашёл! Нашёл! — закричал он, потрясая какими-то бумагами. — Два месяца назад с этой сим-карты несколько раз звонили на один и тот же номер. Общее время разговоров — больше двадцати минут.

— Отлично! — обрадовался Холмс. — Уже кое-что! Скорее узнай, чей это номер.

— Уже узнал, — Алик замялся и почему-то тяжело вздохнул, — он зарегистрирован на имя Леонида Егоровича Зарецкого.

Немедленно призванный к ответу продюсер, проявил философское спокойствие, заметив:

— Да, похоже, звонили именно мне, но номера я не запоминаю, и этот мне ни о чём не говорит.

— Но вы довольно долго общались с его владельцем, — сдержанно напомнил Холмс, внимательно наблюдая за своим клиентом.

Зарецкий не изменился в лице, лишь немного погрустнел и снова погрузился в изучение предъявленной распечатки.

— Я этого не отрицаю. Знали бы вы, сколько раз в сутки звонят мои телефоны.

— Но вы ведь не разговариваете подолгу с незнакомыми людьми, — теряя терпение, возразил детектив.

Зарецкий снова задумался, потом, щёлкнув пальцами, выудил из ящика стола массивный серый ежедневник:

— Лет десять назад я потерял телефон с очень важными контактами, которые больше нигде не сохранил, и с тех пор записываю номера всех, с кем мне хоть раз приходилось общаться. Возможно, и этот здесь имеется.

— Очень на это надеюсь! — вздохнул Холмс, погружаясь в работу. Сличать такую уйму номеров — удовольствие на полдня, жаль, если драгоценное время будет потеряно впустую.

Но детективу повезло: искомый номер нашёлся уже на третьей странице, вот только имя владельца, точнее владелицы повергло мужчину в состояние лёгкого ступора.

— Что, нашли? — заинтересовался продюсер, заметив странную реакцию Холмса.

— Вроде нашёл, — медленно протянул тот, — проверьте сами ещё раз, может, я ошибаюсь?

Леонид Егорович заглянул ему через плечо, сличил цифры и тоже уставился на них в немом изумлении.

— А что это значит? — удивлённо пробормотал он.

Холмс вздохнул, закрывая ежедневник:

— Это значит, что роковые эсэмэски со стихами, Заряне и вашим конкурсанткам были отправлены с телефонного номера небезызвестной нам певицы Ирмы…

Алик сверился по компьютеру с базами данных, покопался в других, имеющихся у него, опытного хакера, каналах информации и подозвал продолжающего зевать Мая.

— По поводу свиты: в Москве остались только трое. Андрей Пичужкин несколько лет назад женился на весьма состоятельной американке — вдове миллионера и сейчас обитает в Майами. Клавишник и бас-гитарист погибли в той самой нашумевшей автокатастрофе, в которой пострадала Ирма. Она успела выскочить за секунду до взрыва, но получила неглубокие ожоги лица и дыхательных путей. Благодаря пластической хирургии, внешность удалось восстановить довольно быстро, а вот голос она потеряла навсегда.

— Это я и раньше слышал, кто из музыкантов сейчас в столице?

— Гитарист Максим Басовский, он играет теперь в группе «Турбулентность», судя по графику на их сайте, ребята только вчера вернулись из гастрольного тура по малым городам России.

— По малым? А в больших они не пользуются популярностью? — снова зевнул Май.

— У них музыка на любителя — тяжёлый рок в бардовском стиле. Звукорежиссер Тимур Аверченко и костюмер Варвара Леонидова тоже проживают в Москве. Вот тебе адреса, пароли, явки — действуй!

Арбенин поморщился, изучив список:

— Разумеется, все живут в разных концах столицы!

— Разумеется, но ты на адреса не смотри, они же все люди работающие — дома не сидят, созвонись сначала.

— Не учи учёного! Ладно, спасибо.

Май направился в приёмную раздумывая, стоит ли брать с собой Ангелину. С одной стороны, помощь может понадобиться в любую минуту, с другой… Он открыл дверь и услышал, как девушка разговаривает с кем-то по телефону.

— Нет, Гоша, извини сегодня, наверное, не получится — работаю допоздна. Нет, не дома, на работу устроилась, просто сказать не успела — мы ведь давно не виделись. Да, я понимаю, что ты теперь не скоро вырвешься, ладно, давай я попробую отпроситься, а потом тебе перезвоню.

Она обернулась и поспешно спрятала телефон в складках элегантного синего платья.

— Привет и спасибо за кофе, — невозмутимо улыбнулся Арбенин.

Ангелина смутилась и зачем-то солгала:

— Не понимаю о чём речь, кофе вам Алик принёс, наверное…

— Ах, Алик, ну значит ему спасибо, — усмехнулся Май, — ладно, красавица, поехали, поработаем.

— Хорошо, а можно мне сегодня пораньше уйти?

— Зачем? — бесстрастно спросил Май, хотя прекрасно знал ответ: она собиралась встретиться с каким-то Гошей.

Арбенин понятия не имел кто он такой, но почему-то этот Гоша ему уже заочно не нравился.

— Ну… какая разница, дело есть.

— Какое дело? — настойчиво повторил начальник, Ангелину эта настойчивость неприятно удивила.

— С другом хочу встретиться.

— С другом? — насмешливо уточнил Арбенин. — Это теперь так называется? Извини, сегодня не получится, в воскресенье встретитесь.

— Но он не может в воскресенье! Гоша учится в Высшем военном, сегодня у него увольнение, а следующее — только через неделю!