Галина Голицына - Чудо в тапках

– Так зачем они её родили? – удивилась Липа.

– Думаю – просто, чтобы была. Типа – у всех есть дети, ну, и у нас пусть будет. А о девочке заботится Мария. Мне кажется, только она и любит её по-настоящему.

– Да-а, история, – покачала головой Липа. – Слушай, а не могла ли ночной пожар устроить эта самая Маша? Я, конечно, не хочу сказать о ней ничего плохого, но вдруг она подумала, что так сможет защитить девочку?

– Кто – Машка?! Ты с ума сошла… Во-первых, она вовсе не такая кровожадная. Во-вторых, она от Сашки – ни ногой. В-третьих, бомжик говорил, что ему за это дело сто долларов полагалось, а откуда у Сашки такие деньжищи? Не у хозяина же просить… К тому же бомжик сказал, что его нанимал дяденька, а не тётенька.

– Так ведь соврать мог, – пожала она плечами. – Специально, чтобы следствие запутать.

Я снова подумала, рассматривая это предположение с разных сторон.

– Нет, всё равно не получается. Вряд ли Маша знала, что Кирилл заночует здесь. Он и сам решил это только в конце ужина, ты же помнишь! А даже если бы знала… И даже если предположить, что в глубине души она – чокнутая. Но я-то в подружках у неё числюсь. Меня-то за что со свету сживать? Нет, не получается.

Теперь уже Липе и самой стало интересно посмотреть, что же это за Маша такая необыкновенная: кормящая няня, которая одна только так любит девочку, что – по предположениям – готова ради неё на любое преступление.

Я нашла магазинный чек с записанным Машей номером телефона, позвонила. Она схватила трубку и скороговоркой произнесла:

– Квартира Ярошенко, добрый день. Павла Александровича нет дома.

– Да на фига мне твой Павел Александрович? – удивилась я. – Мне бы с тобой увидеться!

– Ой, Анечка, это ты, – обрадовалась Марья. – Как хорошо, что ты позвонила! Я так по тебе соскучилась! Приходи к нам в гости!

– Так ведь я за этим и звоню! Хочу прямо сейчас прийти. Можно?

– Можно, можно! Я сейчас как раз свободна.

Липе я сказала:

– Собирайся, прямо сейчас и пойдём к ней. Сказала, что свободна. Видимо, Сашурку спать уложила.

Мы пришли в особняк, где вчера я пережила столько неприятных минут.

Маша радушно встретила нас на пороге, повела в дом. Честно сказать, она совсем не была похожа на человека, который ночью хотел кого-то убить.

Я познакомила их с Липой, сказав, что они обе – мои подруги, и я мечтаю, чтобы между собой они тоже подружились. Машка тут же выразила готовность дружить, потому что до меня и Липки её единственной подругой была бессловесная Сашенька, которой, в общем, и дружить-то было некогда, поскольку она в основном спала.

Мы с Липой решили на первых порах не говорить Маше, кто является старшим братом её новой подруги. Ну, чтобы не портить человеку первое впечатление.

– Ой, Липа, что у нас вчера случилось! – сразу же затараторила Маша. – Сашурка-то моя чуть не погибла! Идиот какой-то нашу коляску бампером зацепил, перевернул, протащил…

– Я в курсе, – сдержанно отозвалась Липа. – Мне Аня рассказывала.

– Ну, правда, человеком он оказался не злым и даже, можно сказать, порядочным. Коляску новую купил, но Павлу Александровичу это не очень понравилось. Сказал, что он вполне в состоянии купить своему ребёнку новую коляску. Ой, девочки, вчера выяснилось, что он Сашурку так любит! – запрыгала она и захлопала в ладошки.

– Тихо, Сашку разбудишь, – шёпотом прикрикнула я на неё, памятуя, что девочка спит в соседней комнате, буквально за стенкой.

– Не разбужу, не разбужу, – пела Машка. – Сашенька сейчас наверху, с папой общается.

Я нахмурилась:

– Ты же сказала по телефону, что его нет дома!

– А это он велел так всем отвечать, чтобы не доставали с ерундой.

– Разве у олигархов бывают ерундовые дела? – искренне удивилась я.

– Павел Александрович сказал, что ничего не может быть важнее общения с родным ребёнком, – похвасталась Маша. – Ну, девочки, давайте пить кофе. А то он наобщается и снова передаст её мне на руки. Тогда уж не поговорим…

Она ловко сварила кофе, который на этот раз не сбежал, разлила по чашечкам и выставила на стол разные сладости в вазочках и коробках:

– Вот, Степанида меня балует. Раньше для хозяйки покупала, но та фигуру берегла, а я не берегла и всё съедала. Сейчас хозяйка уехала, а Степанида Степановна всё равно конфеты покупает – уже для меня. Говорит, что кормящим женщинам надо есть всё самое вкусное, чтобы молоко было хорошее.

– А кофе разве кормящим можно? – удивилась Липа.

– Так я нашла такой специальный сорт, без кофеина. Слушайте, девочки, я вот сериалы когда бразильские смотрю, всё время поражаюсь: это сколько же кофе они там выпивают на душу населения? Причём его и беременные пьют, и кормящие, и дети малолетние… А наши врачи кофе запрещают почти всем. Может, у бразильцев организм иначе устроен?

– Или у них есть к нему иммунитет, – подпряглась я.

– А скорее всего, кофе далеко не так вреден, как нам внушают, иначе на свете давно бы уже не осталось ни одного бразильца, – подвела итог Олимпиада.

– Ой, девчонки, я вам что рассказать хотела… Сначала, когда Илонка уехала, я так плакала, так плакала, вот Аня знает!

– Кто такая Илонка? – повернулась ко мне Липа.

– Это мамаша Сашуркина, – объяснила я. – Когда она рванула в свой Париж, бросив дочку здесь, Маня все глаза выплакала, жалея Сашеньку. Решила, что жизнь у девочки теперь пойдёт наперекосяк.

Маня покивала и продолжила:

– Я же как рассуждала: мамаша её хоть изредка видела, да и то бросила. А папаша ребёнком вообще не интересовался ни одного дня, так как бы теперь, после отъезда матери, не сдал девочку в приют.

– Маня, ты с ума сошла! – ужаснулась Липа. – Как тебе только в голову могло такое прийти? Олигархи же – не бомжи. Они всё-таки о детях заботятся. Да и зачем ему отдавать ребёнка в приют? Ему что, кормить её нечем? Так для этого ты есть. Ребёнок под присмотром, всё в порядке.

– Да, теперь я понимаю, что глупость подумала, – согласилась Маня, – но тогда-то мне всякие ужасы в голову лезли. Если мой хахаль сбежал от меня ещё до рождения детей, так уже родившийся младенец, орущий день и ночь, никакому мужчине радости не доставит. И знаете, девочки, что я вам скажу ещё… Я начала всерьёз подумывать о том, как бы мне над Сашенькой опекунство оформить. Ну, удочерить её мне бы никто не позволил, потому что родители от неё официально же не отказались… Но если ребёнок остался без попечения взрослых – а с отъездом Илонки это так и случилось, – то я надеялась, что мне это позволят. К тому же я её кормлю грудью, а это всегда считалось очень важным обстоятельством, мне Аня объяснила, спасибо ей.

Боже мой, если бы я знала, на какие мечты подвигнут её мои объяснения, я бы свой правовой ликбез тут же прикрыла!..