Ольга Солнцева - Мышиный Король

Хозяйка вернулась в комнату с двумя бокалами и штопором.

– Ты умеешь открывать? – деловито спросила она.

– Н-не знаю, – ответил он, и фея с улыбкой протянула ему бутылку и старый, чуть ржавый штопор:

– На, попробуй!

Иннокентий отодрал блестящую обертку с пробки и, всадив в нее острый кончик, начал крутить ручку.

– Да не туда же! – закричала она.

Он смутился и стал крутить в обратную сторону. Пробка поддавалась с трудом, и тогда он дернул с силой и не удержал бутылку больной рукой. Она выскользнула и замочила рукав рубашки.

– Держи, держи! – снова закричала Варя и ловко спасла сосуд от бездарного опустошения.

Заметив, что рукав у него намок, она принялась расстегивать ему пуговицы на черной рубашке. Инок замер, чувствуя на своей груди ее холодные пальцы. В следующую секунду он внезапно вскрикнул:

– А-ай! Боль-льно!

Резко стащив с него рубашку, девушка тоже воскликнула от неожиданности:

– О, Господи!

У гостя на левой руке было что-то ужасное: кровь, гной и еще какая-то омерзительная татуировка.

От неожиданности Виолетта сама выронила бутылку себе на ноги. Этот незнакомец больше не казался ей таким милым. Ей стало страшно от того, что она не знает, кто он такой и как ей себя с ним вести. Хлопая крыльями-ресницами, фея сидела в замешательстве рядом с опасным пришельцем.

Внезапно странный гость резко обнял ее больной рукой и с силой притянул к себе. Кроме адской боли в плече, он вдруг почувствовал, как у него внизу живота зреет новая, необузданная мощь. Строптивая фея попыталась вырваться, но его хватка оказалась железной. Опасный юноша сорвал с нее шелковую блузку и на секунду остолбенел. Виолетта отпрыгнула от него, как кошка.

В этот момент дверь в комнату отворилась, и перед разгоряченной парочкой предстала Антонина Большова собственной персоной.

– Эй, Варь, ты куда мой фен дела?

Не заметив гостя, она прошла в комнату и, сев на корточки, стала рыться в шкафу. Мышиный Король выхватил свою рубашку и задрожал всем телом.

– Фен сломался вчера, – с дрожью в голосе ответила Варя.

Большова обернулась, и только тогда увидела однокурсника, на которого она так безуспешно охотилась все сегодняшнее утро.

– Приве-ет! – пропела она, встряхивая мокрыми волосами. – Вот так встре-еча!

И она приблизилась к ним, косясь то на соседку, то на Королева:

– А вы, что, знако-омы?

Ее глаза округлились.

Инок почувствовал себя мышью, попавшейся в мышеловку. Ему показалось, что зеленые глаза Тоньки засветились хищным светом, точно у кошки на помойке. Ее рот зловеще приоткрылся, а на пальцах стали вырастать когти. Он замер и приготовился к самому худшему. Его сердце было готово выскочить их груди.

Наконец, он опомнился и, схватив со стула свою куртку, выскочил в темную прихожую, слыша позади устрашающие звуки.

– Ост-тавьте меня! Ост-тавьте меня в п-покое! – срывающимся голосом хрипел он, пытаясь открыть входную дверь.

Виолетта на всякий случай схватила сапог с высоким каблуком и на цыпочках вышла вслед за ним в темноту. Она тоже решительно ничего не понимала. Странный гость как будто сорвался с цепи и с остервенением колотил по входной двери. Она поспешила открыть засов и выпустить страшного монстра.

– Сумасшедший! Псих! Идиот! – донеслось до него с четвертого этажа.

30

«Да я просто идиот! Это же ведьмы, сирены! Они задумали меня убить! Выпить мою кровь и съесть мою плоть!» – стучало в голове беглеца.

Кубарем скатившись с лестницы на первый этаж, он совершенно позабыл, что впопыхах оставил в зловещей комнате свою рубашку. Теперь он сильно жалел об этом, но назад дороги не было. Скрипя зубами, он натянул куртку прямо на футболку и стремглав выбежал из вонючего подъезда. Недолго думая, он поскорее пересек улицу и побежал вдоль кирпичного забора.

В его ушах раздавался горячий шепот Коршунова:

– Ты же видишь, какая она стерва! Ты береги от нее свое достоинство, а то она его отрежет и сделает видео. Не попадайся на ее уловки! Она же эта – сирена….

– В-ведьмы, с-сирены! – кричал Инок сквозь слезы. – И ч-то я вам с-сделал!

Между тем, незнакомая улица в полуночный час стала совсем безлюдной. Небо заволокло тучами, а в воздухе теперь был какой-то туман, который окутывал темные дома. Трамваи по рельсам больше не ходили, а редкие автомобили проносились, не обращая никакого внимания на одинокого бегуна. Вокруг не было ни одной светящейся вывески, ни единого указателя. Ночной морозец щипал беглеца его за нос и за уши, забирался за воротник его легкой куртки. Дрожащий Инок вспомнил, что они приехали сюда на трамвае, но с какой именно стороны приехали – этого он вспомнить никак не мог. Единственное, что ему оставалось – это бежать, чтобы не замерзнуть окончательно.

Задыхаясь, Иннокентий пробежал две остановки. Справа был по-прежнему высокий кирпичный забор, а слева какие-то низкие строения, похожие на склады. Юноша перешел на шаг и с тревогой огляделся.

«Эта улица должна вывести к метро,» – сообразил он, успокаивая себя.

Прожив в столице почти полтора года, он уже в общих чертах усвоил топографию столицы: все улицы в ней рано или поздно приводят к какой-нибудь станции метро.

«Метро, метро!» – выстукивал зубами сбившийся с дороги скиталец и вдруг явственно представил себе огромный светлый вестибюль станции «Комсомольская».

Тогда они вместе с матерью поехали в музыкальный театр. До этого Инок еще никогда не был в столице.

Сначала они сели на зеленый поезд, который привез их на многолюдный вокзал. Толпа подхватила их и занесла в величественное здание с колоннами. Миновав страшные воротца, которые пропускали людей по одному, они оказались на движущейся лестнице, ведущей в подземное царство.

Еще на лестнице Кеша понял, что попал в сказку. Чем ниже они спускались, тем прекраснее становился открывающийся вид. Наконец, когда лестница окончилась, мать бережно приподняла его и перенесла на твердый пол. Теперь он сам мог ходить по этому огромному дворцу!

По обеим сторонам длинного зала шли мраморные арки. Потолок здесь был тоже не простой, а сводчатый, уходящий вверх, так что маленький пассажир даже не понял, где кончается стена, а где начинается потолок. Своды были желтого, почти золотого цвета и украшены, точно кружевами, белоснежными узорами. На самом верху можно было разглядеть красочные картины в кружевном обрамлении. Между ними на длинных цепях спускались громадные люстры, похожие на королевские короны.

– Мама, это настоящий дворец! – воскликнул потрясенный мальчик. – Здесь так красиво!

– Не зевай по сторонам, а то опоздаем! – строго велела мать и потащила его к подошедшему поезду.

Он тогда сильно обиделся на маму и даже не хотел с ней разговаривать. Да это было и затруднительно: поезд мчался по тоннелю, и от этого в вагоне было шумно.