Барбара БОСУЭЛ - СОВМЕСТНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ

– Привет, Цыганочка, – глаза Коннора лениво скользнули по ней.

На Кортни было элегантное синее шелковое платье, совершенно не цыганское.

– Что вы здесь делаете?

– Я думаю, вы не поверите, если мы скажем, что приглашены? Или что мы старинные приятели Хопа по гольфу? – протянул Коннор.

– Я совершенно уверена, что нет. Вы явились без приглашения!

– Вот те раз! – воскликнул Кауфман. Кортни обожгла его взглядом и снова повернулась к Коннору.

– Зачем вы явились сюда? – ей в голову пришла ужасная мысль. – Неужели, чтобы.., увидеть меня?

Коннор пожал плечами.

– Я же сказал, что нам необходимо поговорить сегодня вечером. Поскольку вы явились сюда, логично было бы встретиться здесь. Хотя я не могу сказать, что мне нравится обстановка, – он неодобрительно огляделся. – Поймать столько бедных птичек и запереть их в клетки ради удовольствия этих бездельников… Я знаю несколько твердолобых активистов, борющихся за права животных. Может, следовало бы сообщить им об этом безобразии?

Как странно, Кортни тоже думала об этом.

– Вызывай их сюда с плакатами, – восторженно подключился Кирэн, – а я позвоню в местную телекомпанию. Это будет гвоздем одиннадцатичасовых новостей.

– Нет! – воскликнула Кортни, ужаснувшись от мысли о фанатиках и телевидении. – Как вы узнали, что я здесь? – нервно спросила она.

Мужчины переглянулись, затем посмотрели на нее.

– Выслеживать людей – составная часть моей работы. Цыганочка, – объяснил Коннор с тем снисходительным видом, который казался ей особенно возмутительным. – Мне приходилось выслеживать знаменитостей, умеющих заметать следы с профессиональной ловкостью, и политиков, уединяющихся определенно не со своими женами. Найти вас смог бы и ребенок.

– Эй, а кто та белокурая крошка за вашим столом? – спросил Кирэн, оглядев толпу своими острыми, как у хорька, глазами.

Кортни улыбнулась.

– Это Джарелл Харкурт. И готова держать пари, что ее впервые в жизни назвали крошкой.

Кауфман пристально и оценивающе разглядывал Джарелл.

– Хмм. Напряжена и не склонна к шуткам, но сексуальна, в аристократической холодной манере. Бьюсь об заклад, ее необходимо уложить в постель. Ну, ей сегодня повезло. Блицкриг! Я завоюю ее молниеносно. Она даже не поймет, что ее поразило, пока не проснется завтра утром в моей постели.

Он решительно направился к столу.

– Блицкриг? – удивленно повторила Кортни, глядя ему вслед.

Коннор обвил пальцами ее запястье.

– Бесполезно пытаться остановить его. Кауфман – как снаряд: после выстрела ничто не может изменить его траекторию.

– А я и не собиралась его останавливать, – сухо ответила Кортни. – Если есть в мире два человека, которые заслуживают знакомства друг с другом, то, несомненно, эта парочка.

– Нехорошо, Цыганочка, – усмехнулся Коннор, также следя за приближением Кауфмана к Харкуртам. – Как я понимаю, рядом с ней – ваш возлюбленный, несравненный Эмери?

– Да, это Эмери, – согласилась Кортни, не собираясь поправлять его. Так будет мудрее и безопаснее.

– Он бледноват. У него анемия?

– Во всяком случае, я об этом не знаю.

– Ну, душой общества он точно не выглядит. Он так мрачен, что мог бы наняться на похороны профессиональным плакальщиком.

Очень проницательное замечание, но преданность несчастному Эмери не позволила Кортни согласиться.

– Я не собираюсь стоять здесь и выслушивать ваши насмешки. Эмери их не заслуживает. И я бы хотела получить назад свою руку, если не возражаете.

Она попыталась освободиться, но безуспешно – все равно что стряхнуть металлический наручник.

– Я просто наблюдателен, а не нападаю на безусловно надежного и солидного господина Эмери, – холодно сказал Коннор, отпуская ее руку. Он был раздражен тем, как пылко она бросилась на защиту Харкурта, и, осознав это, озлобился еще больше. – Однако мы достаточно потратили времени впустую. Нам необходимо обсудить завтрашний визит к Ноллеру.

– Завтрашний? – удивилась Кортни. – Я не представляла, что мы начнем так скоро.

– Чем скорее, тем лучше. Я днем звонил Ноллеру и назначил встречу на завтра в час дня. Его секретарша соединила нас, и я говорил с ним лично. Он велел приготовиться к отъезду в Тенистые Водопады сразу же после встречи с ним.

– Завтра? – недоверчиво переспросила Кортни. – Но Кауфман говорил, что обычно супруги едут в Тенистые Водопады через недели и даже месяцы после первого визита.

Коннор пожал плечами.

– Ноллер сказал, что это необыкновенная удача. Так и есть, но только не для него, – усмехнулся он.

– Я.., я должна договориться со своим начальником.

– Могут возникнуть проблемы?

– Нет. Но неужели вы действительно считаете, что мы должны сломя голову броситься в это дело? Я хочу сказать, мы решили только сегодня и…

– Говоря бессмертными словами Кирэна Кауфмана, «глупцы рвутся…» и так далее. – Коннор понизил голос:

– Струсили, Цыганочка? Или просто боитесь играть роль моей жены, потому что не можете справиться с желанием…

– Замолчите! Не смейте даже думать об этом!

Коннор засмеялся, его раздражение испарялось, когда он глядел в ее бездонные глаза. Она забавляла его и возбуждала, как ни одна женщина. И почему-то сегодня его холостяцкая сирена не предупреждала об опасности. Он чувствовал необычное волнение и был не прочь рискнуть.

– Выйдем на террасу и поговорим о завтрашнем дне, Кортни.

Он сделал шаг вперед. Она сделала шаг назад. В начале вечера она уже видела длинную, освещенную только луной и звездами террасу, окружающую бальный зал. Уединенную. Там бы они были совсем одни…

Кортни сделала еще один шаг назад. Ее глаза встретились с глазами Коннора, и на его лице медленно расплылась улыбка.

– Не останавливайтесь, Цыганочка. Просто продолжайте идти. До террасы всего пара сотен шагов.

Кортни продолжала пятиться, считая, что может остановиться в любой момент. Однако проблема заключалась в том, что Коннор не собирался прекращать наступление. Если она остановится, он просто налетит на нее.

– Я не позволю вам запугать меня, – объявила она, отступая довольно быстро.

– Рад за вас. Люблю женщин, которые могут постоять за себя!

Он продолжал издеваться. И, обычно спокойная и кроткая, Кортни снова вспылила.

– Я собираюсь остановиться прямо сейчас, – заявила она и замерла как вкопанная. К ее радости, Коннор тоже остановился. Гордая собой, Кортни победоносно посмотрела на него.

Коннор пожал плечами.

– Здесь мы можем поговорить не хуже, чем в любом другом месте. Цыганочка.

Он казался совершенно безразличным и усыпил бы ее бдительность, если б не мелькнувший в его глазах голодный блеск.