Барбара БОСУЭЛ - СОВМЕСТНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ

Кортни отрицательно покачала головой.

– Я достаточно много времени провела с Марком и Марианной, чтобы знать, как это больно: хотеть и не иметь ребенка. – Ее голос задрожал. – Надеюсь, со мной этого не случится.

– Вы хотите иметь детей?

– Конечно. Очень. А разве вы не хотите?

– Думаю, нет. Хотя никогда не задумывался по-настоящему.

Он лукавил, на самом деле он достаточно много думал об этом. Он любил детей, обожал племянников. Но, пытаясь представить своих собственных, никогда не мог вызвать в воображении их мать, которая соответственно должна была быть… – он не во всем пренебрегал условностями – его женой.

И к тому же вставал вопрос: кем в действительности будут его дети? Маккеем он был только по фамилии, не по рождению и не по официальному усыновлению. Можно ли стать Маккеем по наличному расчету? И в любом случае ни он, ни его отпрыски не могли претендовать на благородное имя Тримэйнов. Так справедливо ли навязывать такое запутанное наследство невинным детям?

– Конечно, трудно заводить семью с такой работой, как у вас.

Кортни посмотрела на него из-под ресниц. Сегодня он был еще более привлекателен в синей трикотажной рубашке, подчеркивавшей перекатывавшиеся мускулы его плеч, и в узких брюках цвета хаки. Она с трудом отвела взгляд.

– Очевидно, у вас нет строго определенных рабочих часов. Вы всегда носитесь где-то, выслеживая людей, которым это, безусловно, не нравится.

– Еще один из ваших не очень лестных отзывов о моей работе?

– Я просто думаю, что вам следовало бы употребить свой ум и способности на что-нибудь полезное, а не тратить их впустую.

– А что, если я скажу, что закончил университет, сдал экзамен на адвоката и получил лицензию на юридическую практику в штатах Виргиния, Мэриленд и округе Колумбия?

– А что, если я скажу, что я потерявшаяся дочь Элвиса и Мэрилин Монро?

– Я немедленно позвоню Кауфману, чтобы он намекнул ребятам из «Мира звезд» задержать выпуск. – Коннор засмеялся. – Я понял вас, Кортни. Для вас я всего лишь презренный бунтарь без цели в жизни.

Презренный бунтарь без цели в жизни. Именно таким был Коннор Маккей. Кортни не смогла бы сформулировать лучше. Тогда почему она чувствует такое сильное желание отрицать это? Переубедить и Коннора, и себя?

Пора менять тему разговора, переходить от личностей к делу.

– Вы думаете, что пансион, в котором мы будем жить, находится под наблюдением информаторов Ноллера?

– Нам не стоит исключать такую возможность. Мы не имеем права расслабиться ни на минуту. Эта миссис Мейсон, хозяйка пансиона, должна поверить, что мы супружеская пара, жаждущая иметь ребенка.

Машина свернула с главной магистрали.

– Судя по карте, мы примерно через час будем в городе.

– Я начинаю нервничать, – призналась Кортни. – Что, если Ноллер выяснит наши намерения? Как вы думаете.., вы не думаете, что он может стать опасным?

– Все загнанные в угол крысы опасны, Цыганочка. Поэтому он не должен догадаться, что мы загоняем его в угол. – Коннор включил радио. – Послушайте музыку. Это вас успокоит.

Может, и успокоило бы, если бы они нашли станцию, передающую музыку. К несчастью, они были далеко от цивилизации, и единственная станция, которую они смогли поймать, передавала телефонное ток-шоу «звоните – отвечаем». Ведущий в студии грубил и ругался, провоцируя аудиторию отвечать оскорблениями и угрозами.

Скорчив гримасу, Кортни выключила радио.

– Нам все-таки придется разговаривать.

– Нам? Вежливо разговаривать? Надолго нас не хватит. Хотя мы можем рассматривать это как своего рода тренировку перед грядущим тяжелым испытанием. Поверьте, даже притворяться женатым – для меня тяжелое испытание, Цыганочка.

– Особенно притворяться женатым на мне, – холодно сказала Кортни. – Стоит ли говорить, что это чувство взаимно?

Коннор усмехнулся.

– Ox, ox, ox. Наша вежливость уже начинает испаряться. Давайте попробуем другую тему. Хмм. Есть одна. Ваша соседка по квартире. Она тоже работает в НОТ?

– У меня нет соседки. Я живу одна.

– Тогда кто та крошка с волнующим голосом, что подошла к телефону вчера вечером? Она-то и сказала мне, где вас найти.

– Найти меня действительно мог и ребенок, не так ли? – Кортни невольно улыбнулась. – Вы говорили с моей сводной сестрой. Мишель живет в Гаррисберге. Они с котом приехали погостить ко мне на несколько дней.

– Сводная сестра? Как это? Ваши родители развелись?

– Вы задаете слишком много вопросов, – мягко упрекнула его Кортни.

– А у вас есть причины не отвечать на них?

– Перестаньте вынюхивать, как ищейка, Коннор Маккей. Не у всех есть тщательно охраняемые страшные тайны.

– Ошибаетесь.

– Ну, мне скрывать нечего. Извините, если разочаровала вас.

– Тогда почему вы не хотите говорить о своей семье? Вы в ссоре?

– Вовсе нет! – возмутилась Кортни. – Я люблю свою семью.

– Да, похоже на то, – согласился он. – В конце концов, вы же разрешаете сводной сестре и сводному коту гостить у вас и охотно согласились играть роль моей жены, чтобы помочь Марку и Марианне усыновить ребенка.

Кортни начала немного расслабляться. В конце концов, весь этот допрос достаточно безобиден, а в молчании дорога покажется длинной и скучной.

– Мои родители не разводились. Отец погиб во Вьетнаме за два месяца до моего рождения. Он был сержантом и, спасая своих солдат, бросился на гранату. Его наградили орденом за героизм, – с гордостью сообщила она.

– Вы много слышали о нем, но не знали его, – сказал Коннор задумчиво. Ее ситуация странным образом напоминала его собственную, за исключением того, конечно, что ее настоящий отец был героем войны, а его…

Коннор сжал зубы. Его настоящий отец был женат на другой женщине, когда безответственно сотворил ребенка, а потом откупился от неприятностей.

– Я бы хотела знать своего отца, – продолжала Кортни. – Я всегда расспрашивала всех о нем, заставляла вспоминать все до мельчайших подробностей. Хотя у меня был отец. Моя мать снова вышла замуж, когда мне было четыре года, и мой отчим Джон Кэри относился ко мне как к родной дочери. Я и мои старшие брат и сестра, Марк и Эшлинн, носили его фамилию и называли папочкой. У него было четверо детей от первого брака, и они регулярно гостили у нас. Я и Мишель всегда были очень близки. Отец был майором и вышел в отставку пять лет назад. Они с мамой живут во Флориде. Я росла на армейских базах по всем Соединенным Штатам, Западной Германии и в Зоне Панамского канала. Мы переезжали почти каждые два года.

– Вы настоящая цыганка, и счастливая к тому же. Я провел свое скучное детство и юность безвылазно в одном мерзком городишке в Мэриленде. А закончив школу, немедленно отправился автостопом по стране – наверстывать упущенное.