Джеки Коллинз - Приговор Лаки

— Разве можно заблудиться на шоссе Пасифик-Кост? И дойти до самого Малибу, так и не поняв своей ошибки? — не сдавалась Пиа.

— Если тебе это так интересно — пойди спроси у них, — раздраженно ответил Алекс. Ему было ровным счетом наплевать на всех цыган в мире.

— Наверное, так и надо сделать, — решительно сказала Пиа, и, прежде чем Алекс успел ее остановить, она выдернула руку из его руки и пересекла улицу.

Увидев приближающуюся Пиа, женщина поднялась с бордюра, на котором сидела.

— Мне показалось, что вам нужна помощь. С вами все в порядке? — спросила Пиа с улыбкой.

Молодая женщина, кутаясь в кофту, надетую на хлопчатобумажное платье, отрицательно покачала головой.

— Со мной… с нами все в порядке, — ответила она приятным, певучим голосом. — Я… я жду мистера Голдена. Вы не знаете, он сейчас в доме?

— Разумеется, — кивнула Пиа. — Если хотите, я даже могла бы попросить кого-нибудь вызвать его сюда.

— Будьте так добры, — ответила женщина тихо, и Пиа увидела, что она вся дрожит.

Пиа вернулась к Алексу, который ждал ее возле стоянки.

— Эта мисс ждет Ленни. Не мог бы ты его вызвать?

— Она что, его фанатка? — спросил Алекс недовольно.

— Не похоже. Она очень красива и говорит по-английски с итальянским акцентом.

— Пожалуй, сначала я с ней сам поговорю, узнаю, что ей нужно, — решил Алекс и зашагал через дорогу.

Молодая женщина с тревогой наблюдала за его приближением, и Алекс сразу заметил, что она на редкость хороша собой. В ней было что-то от молодой Софи Лорен. Высокая грудь, стройные длинные ноги, полные, похожие на лиру бедра, длинные, чуть волнистые каштановые волосы и глаза в пушистых ресницах — все это делало ее удивительно красивой и женственной, и Алекс даже подумал, уж не актриса ли перед ним.

— Вы ждете Ленни Голдена? — спросил он, останавливаясь за несколько шагов до нее.

— Да, — ответила молодая женщина очень тихо. — Мне очень нужно увидеть его, если возможно.

— Вы с ним знакомы, я полагаю? — уточнил Алекс, гадая, где и при каких обстоятельствах Ленни подцепил эту красотку.

— Да. Мы познакомились на Сицилии пять лет назад.

— Вот как? А как вас зовут?

— Клаудия. Так и скажите — Клаудия. Он должен меня помнить.

— Ах да, Клаудия… — выдохнул Алекс, которому вдруг стало все ясно. — Разумеется, Ленни вас помнит.

-Я хочу уехать отсюда, — властно сказал Карло. — И как можно скорее.

— Но мы не можем уехать сейчас, — возразила Бриджит. — Эту вечеринку Лаки устроила специально в нашу честь, а кроме того, мне уже давно не было так хорошо.

— Я хочу уехать, и точка! — раздраженно перебил он жену. — Эта твоя Лаки Сантанджело — настоящая стерва. Я не желаю ее больше видеть и тебе не позволю.

— Но, Карло, ты не можешь запретить мне видеться с ней!.. — жалобно возразила Бриджит. — Я люблю Лаки. Люблю и буду встречаться с ней когда захочу!

— Если бы мы сейчас были с тобой в отеле, ты не посмела бы так разговаривать! — с угрозой прошипел он.

Именно в этот момент Бриджит с особенной ясностью поняла, насколько сильно она нуждается в помощи, и в помощи немедленной. Ведь стоит ей только остаться с Карло один на один, как она снова окажется в его власти, и ничто не помешает ему расправиться с ней по-своему. Он может избить ее до полусмерти, и все равно на следующий день она будет унижаться перед ним, вымаливая очередной укол.

Да, Карло по-прежнему оставался хозяином положения, и сам он прекрасно это понимал, так как, не слушая слабых возражений Бриджит, принялся незаметно подталкивать ее к выходу.

Нужно было срочно что-то придумать, и Бриджит быстро перебрала в уме несколько возможных вариантов. Необходимо рассказать кому-то, что происходит, решила она в конце концов. Может быть, довериться Лин, так будет проще. А потом уж Лин поговорит с Лаки.

Значит, снова обращаться за помощью к Лаки?

И это после того, как приемная мать столько раз выручала ее из неприятных ситуаций? Как это унизительно, ведь она давно считала себя вполне взрослой, а теперь оказывается, что всей ее самостоятельности и ответственности — грош цена! Нет, она не может… не смеет просить Лаки о помощи.

«Но с другой стороны, — подумала Бриджит, — если Лаки меня не спасет, я навсегда останусь во власти Карло. Вернее, не навсегда, а только до тех пор, пока буду ему нужна. Или пока героин меня не прикончит.

Надо найти какой-то выход!»

— Мне нужно в туалет, — жалобно проговорила Бриджит.

— Иди, — согласился Карло. — А когда вернешься, скажешь Лаки, что плохо себя чувствуешь, и мы немедленно уезжаем. Марш!

Он толкнул ее в спину, чтобы она пошевеливалась, но в планы Бриджит это не входило. Она двигалась не спеша, и только ее голубые глаза быстро обшарили зал в поисках Лин. «Я должна сказать ей, должна сказать, должна сказать…» — твердила про себя Бриджит, словно боясь забыть, что она должна сделать. Впрочем, такой вариант тоже не исключался: провалы в памяти происходили с ней все чаще.

Но, как назло, Лин нигде не было видно, и Бриджит с ужасом осознала, что упустила свой шанс.

У дверей туалетной комнаты она столкнулась с Ленни.

— Ну, как дела у моей бывшей приемной дочери? — спросил он полушутя-полусерьезно.

— Отлично, — солгала Бриджит, потупившись.

— Тебе понравилась вечеринка?

— О да, я так довольна! Здесь просто замечательно, к тому же я успела соскучиться по вас всех.

— И мы тоже соскучились по тебе, Бригги! — Он покачал головой. — Просто не верится, что у тебя будет ребенок, ведь совсем недавно ты сама была девчонкой!

— Карло хочет мальчика, — невпопад сказала Бриджит, уловив лишь его последнее слово.

— Жаль, что Олимпия не дожила до этого дня, — сказал Ленни печально. — Я уверен, что твоя мать была бы рада за тебя. И гордилась бы тобой.

— Гордилась? Олимпия?!.. — Слова Ленни поразили Бриджит. — Ну, не знаю… Моя мать меня почти не замечала, и ей было все равно, что я делаю и о чем думаю. Я была для нее чем-то вроде домашнего животного, о котором вспоминают, только когда пришедший на дом фотограф спрашивает, нет ли в доме кошки, чтобы посадить ее на колени во время съемки.

Она сказала это с такой горячностью, что Ленни на мгновение опешил.

— Ну ты даешь, Бригги! — промолвил он наконец. — Вот не знал, что ты так думаешь, иначе…

— Иначе — что?

— Иначе я постарался бы убедить тебя, что ты ошибаешься, — сказал он, пристально глядя на нее. — Олимпия так часто говорила о тебе…

— Но ведь она меня совсем не знала! — возразила Бриджит.

— Поверь, Бригги, Олимпия по-своему очень любила тебя, — сказал Ленни. — Я-то это хорошо знаю, ведь было время, когда твоя мама была моей женой…

— Да, наверное, ты прав, она была бы рада внуку — поспешила согласиться Бриджит. — Только ей наверняка не понравилось бы, если бы ее называли бабушкой.