Нора Робертс - Смерть не имеет лица

– Это значит, что если бы Даллас не стала разрабаты­вать версию дройда, то все так и шло бы своим чередом, а ты по-прежнему был бы уверен в том, что прихлопнул че­ловека.

– О боже! – воскликнул Зак.

До него не просто дошло – у него словно все взорва­лось внутри.

– Но что я такого сделал?!

– Ты ничего не сделал, сладенький мой. – Мевис спус­тила ноги на пол и взяла руку Зака. – Это они все сделали. Исполнили перед тобой танец. Все, что ты сделал, это то, что ты оказался там – симпатичный парень, который верит в человеческое добро.

– Я должен подумать, – сказал Зак, поднимаясь на дрожащих ногах с кресла.

– Конечно, должен. Хочешь прилечь? Здесь есть изу­мительные гостевые комнаты.

– Нет, я… Я обещал, что поработаю с машиной Даллас. Вот этим и займусь. Мне лучше думается, когда руки заня­ты делом.

– Хорошо.

Она спустилась с ним в холл, помогла ему надеть плащ и по-матерински чмокнула в щеку. Закрыв за ним дверь и по­вернувшись обратно, она издала восторженный визг удив­ления: на лестнице, ведущей на второй этаж, стоял Рорк.

– Ты хороший друг, Мевис.

– Рорк! – пронзительно заверещала она и взлетела к нему, прыгая через две ступеньки. – У меня для тебя кое-что есть. Даллас сказала, что мне можно.

С этими словами она обхватила его за шею и припечата­ла ему крепкий шумный поцелуй.

«Для такой мелочи такая пышная упаковка», – подумал Рорк.

– Я хочу рассказать тебе все о своем турне, по секун­дам. Но не сейчас. Даллас говорит, что ты занят.

– К сожалению, да.

– Я подумала, что мы с Леонардо пригласим вас обоих на ужин, возможно, на следующей неделе. Как? Устроим нечто вроде празднования, расскажем вам много всего и будем тебя прославлять. Спасибо, Рорк! Ты дал мне шанс добиться всего, чего я хотела.

– Ты сама со всем справилась, – ответил он, потянув за одну из кудряшек на голове Мевис и с детским любо­пытством посмотрев, как она спружинила обратно. – Я хотел привезти Еву на твое заключительное выступление в Мемфисе. Но появились сложности.

– Я об этом слышала. Она выглядит совершенно измо­танной. Надеюсь, когда она наконец завершит это дело, ты поможешь мне похитить ее. Мы притащим Трину и заста­вим ее обслужить Еву по полной программе – курс релак­сации и наведение красоты. Станет как картинка!

– Это было бы здорово.

– Ты и сам-то выглядишь уставшим.

Она не припомнила случая, чтобы в глазах у Рорка была заметна настоящая усталость.

– Это была паршивая ночь.

– Может, Трине стоит поработать и над тобой? – спро­сила Мевис.

В ответ Рорк только неопределенно хмыкнул.

– Ну хорошо, больше тебя не держу, не буду отрывать от дел. А ничего, если я поплаваю?

– Развлекайся самостоятельно.

Пританцовывая, Мевис спустилась вниз, подхватила свою непомерную сумку и направилась к лифту, чтобы подняться в бассейн. По пути она решила немедленно позвонить Трине и заказать ей визит, включая проведение эротической терапии. Поскольку она уже испробовала такое с Леонардо, ей было известно, что это чудодействен­ная штука.

В офисе Брэнсона Ева просмотрела все файлы и диски. Он хорошо замел следы. Даже в его персональном телефо­не блок памяти был весь вычищен. На всякий случай она отправила его Фини, но сомневалась, что могла пропус­тить какую-то запись.

Она дотошно опросила заместителя Би Ди, потом за­местителя его брата, но не добилась ничего, кроме искрен­него замешательства.

Ей стало ясно: да, он подчистил за собой все.

Ева и Пибоди быстро прошлись по лабораториям, ос­мотрев дройдов, находившихся на заключительной стадии разработки. И тут им удалось заполучить еще один фраг­мент головоломки. Заведующий лабораторией, желая помочь, рассказал, что им было поручено изготовить несколько дройдов, внешне являвшихся точными копиями братьев Брэнсон. Заведующий преподнес настоящий сюрприз: оказалось, что это был личный заказ Клариссы Брэнсон, и их изготовление не было отражено ни в каких учетах или записях. Работа была завершена три недели тому назад, и дройдов сразу отправили в дом Брэнсона. Ева поняла, что все делалось строго по графику, просчитанному до мело­чей.

По пути Ева и Пибоди посмотрели на аккуратные стел­лажи, на которых были расставлены мини-дройды, до­машние инструменты и игрушки на космическую тематику. Ева взяла в руки великолепно воспроизведенную поли­цейскую дубинку и покачала головой:

– Такие штуки нужно запретить. Знаешь, сколько людей получают от них травмы ежемесячно?

– У меня в детстве была такая, – улыбнулась Пибоди с оттенком ностальгии. – Купила тайком и спрятала от ро­дителей. В нашем доме были запрещены игрушки, ассо­циирующиеся с насилием.

– Ага, значит, и у квакеров все-таки завелся экземпляр?

Ева положила дубинку обратно и пошла дальше вдоль стеллажей в сторону секции сувениров. Она почувствова­ла, что начала сникать, словно из нее выпустили воздух.

– И кто покупает всю эту чепуху?

– Туристам нравится, – ответила Пибоди. – Зак уже отоварился цепочками для ключей, разными забавными зверьками, магнитами для холодильника.

В секции Нью-Йорка было полно образцов серийной продукции – брелоки, ручки, смешные фигурки, статуэт­ки и прочие безделушки, которыми были завалены лавки и стенды для падких на все это туристов.

Эмпайр стейт билдинг, «Мир удовольствий», статуя Свободы, Мэдисон-сквер, «Плаза»… Ева нахмурилась, уви­дев довольно детально исполненный макетик «Плазы» внутри шара с водой. Можно было встряхнуть шар, и тогда внутри его начинали кружиться блестки, как конфетти в канун Нового года.

Ева вдруг задалась вопросом: что это, хороший бизнес? Или ирония? Пибоди увидела, как Ева повертела в руках сувенир с «Плазой».

– Могу поспорить, что эта штука сейчас пойдет на ура и по ударным ценам.

– Люди больны, – проворчала Ева. – Давай-ка займемся его домом.

В глаза ее словно попал песок – чувствовалось недосы­пание.

– Пибоди, у тебя в сумочке не найдется стимулятор?

– Думаю, найдется.

– Дай, пожалуйста. Терпеть не могу эту дрянь, но меня, кажется, развозит.

Ева взяла из рук Пибоди таблетку и проглотила, зная, что искусственно стимулированная энергичность будет раздражать ее.

– Когда последний раз вам удалось прикорнуть?

– Не помню. За руль сядешь ты, – приказала Ева. Она не любила уступать управление, но выбора не было – пока эта отрава не сработает.

Она разместилась на пассажирском сиденье, откинула голову и расслабилась. Минут через пять ее нервная систе­ма уже была в галопе, а глаза открылись окончательно.

– Черт, я, кажется, проснулась.

– Если часа через четыре или шесть вы не примете го­ризонтальное положение, – рухнете, как подпиленное дерево.