Виктория Платова - После любви

– А у нее всегда получается пять, – тут же сдает меня Слободан.

– Это ничего не меняет. Вам интересно, Сашa?

– Нет.

– Тогда я позволю себе продолжить. Сделку, которую я готовил, пришлось отложить, хотя для этого моим человеком был специально куплен дом в Эс-Суэйре. Чудесный городишко, кстати…

– Ваш человек – дядюшка Иса?

– О, я вижу вы успели подружиться. Он рассказывал мне, что остался доволен общением с вами. Но мы отвлеклись. Я отложил сделку и сосредоточился на этом щенке. Он мешал мне, понимаете? Был как бельмо в глазу, как гвоздь в ботинке…

Представить Алекса с гвоздем, торчащим в ботинке за полторы тысячи долларов, я не в состоянии.

– Все вышло замечательно. Вдохновение меня не покидало, оттого и план сложился быстро. А тут еще вы, Сашa. Я ведь очень понравился вам.

– Не очень.

– Бросьте. Вы сразу влюбились. А влюбленных женщин легко просчитать. Вы не исключение, какой бы умной ни казались. Да, я попросил вас достать бритву специально. И сам не взял ее в руки тоже специально. Я вытащил ее из шкафа, когда вы отправились разбираться с толстяком по поводу досок и затем, в подходящий момент, передал Слободану. И не явился на свидание с вами. Тогда вы отправились на свидание сама. Вам важно было подцепить какого-нибудь парня. Любого. Вы слишком много рассказали мне о себе, Сашa. Слишком. И то, что вас бросил ваш предыдущий любовник, и то, что вы боитесь темноты и совершенно теряетесь в ней… Положительно, вас надо было выдумать. Второе предательство со стороны мужчины – это слишком, вот вы и оказались в этом ресторанчике. Там, где мы завтракали. И где отирался Фрэнки.

– Он мог не подойти ко мне.

– Не мог. Он поссорился со своей дурочкой. В целях дешевой конспирации они поселились в разных гостиницах и встретились днем. Чтобы расплеваться окончательно. Она сказала, что уходит к другому, несмотря на то, что ее теперь уже бывший бойфренд озабочен секретным правительственным заданием.

– К кому – к другому? – тупо спрашиваю я.

– Не догадываетесь? – Алекс кивает в сторону серба. – К нему.

– Ко мне, – подтверждает тот. – Романтическая поездка в Марокко с девушкой, что может быть прекраснее?

Я не могу сосредоточиться, переводя взгляд с одного на другое отталкивающее, омерзительное лицо.

– Она еще появилась вечером в «Ла Скала» – Мерседес. И даже лихо отплясывала там с какими-то французами… А потом ушла. Оставив ищейку-неудачника в полном одиночестве.

DANGEROUSLY!

INFLAMMABLE!

EXPLOSIVE!

Барбарелла-Эммануэль, так напомнившая мне прекрасную цыганку-танцовщицу; Барбарелла, отбрившая Жюля; Эммануэль, в упор не замечавшая Джима. Я завидовала ей ровно две минуты: ее умению обходиться без сумочки для коктейля, умению носить в ушах всякую дрянь с таким шиком, как будто это бриллианты.

Вот кем была третья Мерседес. Настоящая и единственная.

– …Фрэнки не был в одиночестве.

– О, да! Он был с вами. Он приехал в Марокко, чтобы следить за мной, а оказался в обществе русской… Нужно отдать ему должное – интуиция его не подводила, и он чувствовал, что кольцо вокруг него, такого смелого, такого отчаянного, сжимается. Он чувствовал, что совершил ошибку, отправившись сюда один и положившись на любовницу. А тут возникли вы. Возможно, он надеялся, что вы… Хоть вы поможете ему, а вы привели его прямиком к месту казни…

– Это была случайность.

– Конечно. Вы могли выбрать любое другое место. Но почему-то слишком долго нахваливали старый форт. Не его любовница, а вы погубили его, Сашa.

– Нет.

– Да. Слободану хватило времени, чтобы перерезать провода в распределительной коробке у форта и спрятаться наверху с бритвой и прибором ночного видения…

– Он не мог сделать это один… – Я обращаюсь напрямую к Алексу, как будто Слободана вовсе нет в комнате.

– Конечно, нет. Вас с недоумком вело несколько человек, которых вы даже не видели. А если видели, то никогда о них не вспомните. Но наверху мой мальчик был один. И все сделал сам.

– А потом укрылся в доме на углу?

– Верно. И чтобы вы не проклинали несчастную Мерседес… Она ведь ненамного пережила своего припадочного романтика.

– На два часа. – Слободан оказывается прямо передо мной и присаживается на корточки. И смотрит на меня суженными мертвыми глазами серийного убийцы. – Я прикончил ее, не выпуская из объятий. В ту ночь она трахалась особенно хорошо.

– Не нужно этих сальных подробностей, Слободан. – Алекс морщится. – Видишь, нашей гостье не нравится то что ты говоришь…

Я с удовольствием бы плюнула сербу в лицо, но не могу разжать губ. И лишь с трудом выдавливаю из себя:

– Пошел ты!..

– Не надо так нервничать, – даже сейчас Алекс хочет быть миротворцем. – Остальное вы знаете, Сашa. И, честно говоря, я не надеялся больше вас увидеть. Ваш побег – это чудо. А ваш друг толстяк – настоящая находка. Жаль, что у щенка Франсуа не оказалось такого друга. И жаль, что вы не успели стать ему таким другом. А вы могли бы… Если бы у вас было чуть больше времени… Но у вас его нет.

– Нет. Зачем тогда было все это представление? Зачем этот подонок навязал мне встречу и зачем вы… корчили из себя черт знает что, сидя в той комнате?

– В комнате, которую дурачок использовал для работы? Все собранные вами бумаги не имеют ни малейшей ценности. Это бумаги недоумка, он имел склонность к макулатуре. И к систематизации проделанной работы. Фотографии, возможно, имеют ценность, но их больше нет, правда? Винтовки и аппаратуру принес Слободан, так сказать, для большей убедительности. Для эффектной картинки. Но он унесет их обратно к себе, как только все будет кончено.

– И телевизор из прихожей?

– И его.

– Я не собираюсь там больше оставаться, – глухо рычит серб.

– Тебе придется там остаться еще на несколько дней. – В голосе Алекса появляются металлические нотки. – Сейф, кстати, тоже пуст. А в компьютере, который вы с таким пылом пытались вскрыть, нет ничего, кроме компьютерных игр. Это компьютер подружки недоумка.

– Мерче-маравильоса, – почти напеваю я, раскачиваясь.

– Мерче – сокращенное от Мерседес. А маравильоса… Что скажешь, Слободан?

– Великолепная. – Слободан произносит это, осторожно отделяя один слог от другого. – Эта сучка была шикарной любовницей. Так что все соответствует истине. Надеюсь, моя машина тебе понравилась.

– Зачем был нужен этот спектакль? – я пропускаю замечание серба мимо ушей.

– Зачем? – переспрашивает Алекс. – Вы появились в Париже, хотя должны были сидеть в марокканской тюрьме. Иса сообщил нам, что вы бежали, у него есть свои осведомители. И потом, когда вы позвонили, то назвались Мерседес. Это было странно, этого я не ожидал. Мне нужно было услышать историю вашего чудесного спасения из первых рук. Насколько оно было случайным. И не стоит ли за одинокой русской кто-то еще. Вот вы ее мне и рассказали. Всю. Без лишних подробностей, но подробности всегда можно домыслить. Эта история похожа на правду, Слободан?