Сандра Браун - Беззвучный крик

— Когда я вырасту, я буду такой же высокий, как Джек?

— Может быть, еще выше.

— Я хотел бы показать ему книжку про динозавров. — Он зевнул и закрыл глаза.

Анна по-прежнему сидела на кровати и гладила сына по голове. При мысли о том, что Дин его так и не увидел, у нее перехватило горло. Дин был бы прекрасным отцом. Бедный Дэвид!

В ее нынешней жизни Делрей был единственным взрослым мужчиной. Он хороший человек. Внешне суровый, но в глубине души очень добрый. Но он не отец Дэвида. Он старается не показывать свою любовь. Он не может дурачиться просто так.

Он редко смеется. Постоянная активность Дэвида его раздражает. Что еще хуже, он открыто проявляет свое раздражение.

Он никогда не говорил о своем первом браке, о тех проблемах, что тогда возникли, и о том периоде, когда эти неприятности достигли апогея, — как будто его жизнь началась в тысяча девятьсот семьдесят шестом году, а то, что было раньше, относилось к другому человеку. Он желал забыть свою прошлую жизнь, и, несомненно, были дни, когда он действительно о ней забывал.

К несчастью, вчерашний побег Карла Херболда пробудил воспоминания давно минувших дней.

— Не спеши, Эззи. Слишком жарко. — Берл Манди раскрыл коричневый бумажный мешок и бросил туда два пакета еды.

— Наверно, ты прав, но ведь надо же чем-то заняться.

— Что, еще не привык к жизни пенсионера?

— И вряд ли когда-нибудь привыкну.

— Я тебя понимаю. Я работаю в этом магазине практически всю жизнь, и меня отсюда вынесут только вперед ногами.

— Дай мне вот этих сверчков, — сказал Эззи. — И положи пару банок газировки. — Он поставил на прилавок сумку-холодильник.

— А может, пару пива?

— Ни в коем случае. Я хочу сегодня вернуться домой.

Манди хохотнул:

— Кора все еще борется с пьянством?

— Баптистка до мозга костей. — Эззи подал деньги. — Здесь должно хватить и на бензин. — Перед тем как войти внутрь, он залил топливо в мотор своей маленькой деревянной лодки. — Спасибо, Берл, — поблагодарил Эззи и взял с прилавка коробку со сверчками, предназначенными для наживки, закуску и сумку-холодильник, в которой теперь лежали две банки «Доктора Пеппера».

— Хорошего улова, Эззи.

Прежде чем Эззи успел выйти из помещения, Берл поправил вентилятор и, усевшись в кресло, принялся читать потрепанный томик Луиса Ламура.

Эззи погрузил покупки в лодку, где уже лежали его рыболовные снасти, не особенно дорогие и сложные — Эззи не был заядлым рыболовом. Поскольку чрезвычайные обстоятельства могли возникнуть в любой день года и в любое время дня и ночи, окружной шериф не имел возможности часто предаваться какому-нибудь праздному занятию. Тем более шериф такого небогатого округа. В его управлении всегда не хватало людей и финансирования. В результате все пятьдесят лет Эззи работал на износ, постоянно готовый ответить по телефону 24-7-365.

Но даже если бы работа позволяла, он все равно вряд ли увлекся бы охотой, рыбной ловлей, игрой в гольф или любым другим хобби, которые для многих составляли смысл жизни.

Ничто не увлекало Эззи так, как его работа. Вся его жизнь вращалась вокруг нее. Он думал о делах даже во сне.

Сегодня, двигаясь по реке, он по-прежнему душой был на работе.

В этом году весна выдалась необычно засушливой, так что уровень воды был низким, а течение слабым. Река, казалось, не спешила излить свои воды в залив [1], расположенный в нескольких сотнях миль к югу. В лучах солнца водная гладь напоминала сверкающее зеркало.

Там, где река сужалась, ветви деревьев образовывали нечто вроде тенистого навеса. Эти островки прохлады доставляли немалое облегчение. Воздух был совершенно неподвижен. Не шевелился ни один листок. Под палящим зноем многие-растения поникли, что придавало пейзажу унылый вид.

Черепахи и водяные змеи едва высовывали головы из воды. Они были слишком вялыми, чтобы двигаться.

Даже цикады звенели приглушенно.

К тому моменту, когда Эззи причалил лодку к берегу, его рубашка насквозь промокла от пота. Выйдя из лодки, он затащил ее в заросли высокого сухого тростника. Ему не надо было искать это место. Оно было знакомо бывшему шерифу не хуже собственного лица. Пожалуй, в общей сложности он глядел на свое лицо даже меньше времени, чем рассматривал эту местность.

За последние двадцать два года Эззи бывал здесь один бессчетное количество раз. Он возвращался сюда, словно паломник к святыне. Он старался не думать, почему так поступает, подозревая, что подобные действия может совершать только человек не вполне нормальный.

Тем не менее Эззи неизменно приезжал сюда — в надежде, что проклятое место наконец откроет ему свою тайну.

Много раз он даже опускался на колени — не для молитвы, а чтобы тщательно, дюйм за дюймом обследовать всю поверхность земли в попытке отыскать хотя бы малейший намек на то, что случилось с Патрицией Маккоркл.

Этот неказистый клочок земли стал для шерифа Эзры Харджа центром Вселенной.

Именно поэтому Кора так ненавидела дело Маккоркл. Она проклинала его за то, что оно сделало с ее мужем. Прежде всего Эззи потратил на него уйму времени, пытаясь привлечь к ответственности тех, кто, как он считал, виновен в гибели девушки. Потом, когда стало ясно, что эта цель недостижима, он впал в депрессию, которая чуть не расстроила их брак.

Кора пригрозила, что, если он не бросит это дело, она уйдет от него и заберет детей. Он его бросил. Или по крайней мере притворился, что бросил. Повседневные служебные обязанности отнимали большую часть его времени, но когда Эззи мог расслабиться и посвятить себя семье, он вместо этого думал о нераскрытом деле.

В результате он стал для своих детей плохим отцом. Кора воспитала их практически одна. Эззи интересовался жизнью отпрысков очень редко, и то в основном тогда, когда случались неприятности. Самый критический момент был связан с тем, что их сын принялся экспериментировать с наркотиками. Слава Богу, это обнаружилось вовремя, до того как он успел пристраститься к ним всерьез. Сейчас-то мальчик женат, имеет двух дочерей, работает директором средней школы и является одним из столпов местного общества.

А их дочь, на два года моложе брата, уехала из Блюэра сразу же, как только окончила школу. Она отправилась в колледж, чтобы найти подходящего мужа, и это ей удалось. Она вышла замуж за одного брокера из Далласа. У них не было детей, что дочь, похоже, вполне устраивало. Она возглавляла с полдесятка обществ и клубов и посвящала все свое время организации благотворительных завтраков и ужинов.

Эззи ненавидел такой образ жизни, но дочь казалась довольной, с чем, конечно, следовало считаться.

Он понимал, что в воспитании детей все заслуги принадлежат только Коре. Если бы он воспитывал их один, результаты были бы плачевными.