Алексей Калинин - Ответочка [СИ]

Амазон убедил издателей, что они крупно ошибались, но раньше давили похожие эмоции, когда она по ночам плакала в подушку и впивалась ногтями в ладони.

От короля пахло потом. Он вспотел в борьбе с Кацуми, а может… Может он так испугался посторонних? Кацуми видела только коридор и две двери, а что скрывалось дальше? Возможно, там были другие комнаты и другие девушки? И почему же они молчат? Почему молчит Азуми?

Горячие слезы хлынули с большей силой. Спасение рядом, в тех двух водопроводчиках, а она не может ничего сделать…

С шести лет ей снился один и тот же сон. С тех самых пор, как они с отцом слепили снеговика из первого выпавшего снега. Снеговик получился грязным и уродливым, он внимательно следил за людьми угольками глаз, а его морковка жалко нависала над нарисованным кривым ртом. Ночью Кацуми проснулась от собственного крика, ей снилось, что она убегает от этого снеговика, а он медленно, но неумолимо приближается.

От того снеговика давным-давно не осталось даже угольков, но вот сон иногда приходил к Кацуми. И она снова бежала, а он снова догонял. То самое чувство, когда ты здоров, силен, но ничего не можешь сделать, нахлынуло сейчас на Кацуми. Король был в роли снеговика, и на этот раз он её догнал…

— Вот и всё Ичиро! Можем отправляться в бар, — наигранно весело произнес сиплый голос. — Не хмурься, дружище! Мы разопьем с тобой бутылку мира. Как долбанные индейцы, только они курили трубку мира.

Кевин произнес эти слова и расхохотался. Его смех был таким же фальшивым, как стены комнаты, в которой находилась Кацуми. Кацуми попыталась ещё раз дернуться, но король был начеку.

— Идем, Маэда, — прохрипел другой голос. — Но помни…

— Помню, помню! Ни слова, видишь, закручиваю рот разводным ключом, — ответил напарник.

Обладатель хриплого голоса коротко хохотнул. Видимо, Маэда и в самом деле изобразил, как елозит под носом регулируемыми металлическими губками. Кацуми тихо завыла, ей-то было не до смеха.

Голоса начали удаляться, вместе с ними удалялась надежда и на спасение. Кацуми уже не выла, она содрогалась от рыданий в крепких руках короля.

Спустя пять минут после затихания последнего отзвука голосов король отпустил её.

— Ты — чудовище! — произнесла Кацуми и всхлипнула.

— Я не могу иначе, — тихо произнес король.

— Отпусти нас, — без особой надежды произнесла Кацуми.

— Не могу, — ответил король. — Сейчас не могу. Вставай, пойдем.

Кацуми села и обхватила колени руками.

— А зачем ты меня сюда притащил?

— Хотел наказать, но ты уже и так наказана. Пойдем и больше так не пиши. Это неправда. Я не такой.

— А какой ты? — Кацуми подняла на короля заплаканные глаза.

— Я другой, — вздохнул король и протянул руку. — Пойдем.

Они вышли из комнаты. Король крепко держал Кацуми за руку, поэтому ни о каком побеге не могло быть и речи. Трубы шли в оба конца мрачного коридора. В каком из них скрылись неизвестные водопроводчики? Где та дверь, которая ведет на свободу?

Дергаться не было смысла, поэтому они спокойно дошли до комнаты заключения. Причина молчания Азуми выяснилась в тот момент, когда открылась дверь.

Худенькая некрасивая женщина лежала на полу, подвернув правую ногу и протянув руки по направлению к двери. Лицом она уткнулась в бетонное покрытие и не подавала никаких признаков жизни. Кацуми подбежала к своей невольной соседке, перевернула и отшатнулась — глаза у Азуми закатились и на женщину уставились помутневшие белки.

Женщина тут же приложила палец к яремной вене, никакого пульса не прослушивалось. Холодная кожа напомнила Кацуми кожу осьминога, которую только что достали из холодильника и собираются фаршировать.

Возможно, Азуми ещё удастся спасти!

Нужно только заставить сердце снова начать биться!

Король застыл в дверях и мрачно смотрел на то, как писательница пытается сделать наружный массаж сердца. На бесстрастном лице снова никаких эмоций.

— Не стой же столбом! Помоги! — закричала Кацуми, когда увидела, что её попытки не приводят ни к какому результату. — Ей срочно нужна медицинская помощь!

Король сделал несколько шагов вперед, отшвырнул Кацуми прочь и наклонился над Азуми. Легко, словно ростовую куклу, набитую холлофайбером, он поднял Азуми и вышел. В двери снова проскрежетал ключ.

— Урод! Помоги ей! — Кацуми бросилась к двери и начала стучать кулаками, глотая слезы. — Помоги ей…

В эту ночь Дженшину снилась Кацуми. Она смотрела на него огромными синими глазами и улыбалась. Они были в каком-то темном подвале, вроде заброшенного бункера, а по стенам тянулись огромные трубы, по таким может проползти взрослый человек. Дженшин сначала пошел к Кацуми, потом побежал, но как бы он быстро не двигался — всё равно Кацуми оставалась вне досягаемости.

Он бежал, обливался потом, падал и вставал, а фигура улыбающейся Кацуми всё также маячила поодаль. Когда же Дженшин почти остановился, то Кацуми приблизилась. Подошла сама к нему и оказалась на расстоянии протянутой руки. Вот она — чуть подайся вперед и ухватишь.

Дженшин вытянул руку вперед, и его вышвырнуло из сна. Простыня была влажной и липкой. Едкий пот щипал глаза до тех пор, пока мистер Ямамото не умылся. Это не первый такой сон, и всегда он заканчивался на подобной ноте.

Он никогда не дотрагивался до Кацуми…

Дженшин посмотрел в зеркало. Неужели она так и будет считаться без вести пропавшей?

Боль из сердца потихоньку уходила и Минори помогала её уходу, но всё равно в те моменты, когда он просыпался один, то неизмеримая тоска накрывала его с головой. Всё меньше и меньше оставалось надежды на возвращение жены. Всё больше и больше он углублялся в работу, чтобы стараться не думать о Кацуми.

Сэкико не появлялась и не подавала признаков жизни. Где она и что с ней творится — Дженшина это ни капли не интересовало. Чеки за проданные книги пришли в строго назначенное время, словно привет от пропавшей жены. Дженшин оставлял их на столе — пусть лежат.

В обед позвонила Минори и сказала, что главное полицейское управление вычислило здание, где скрывается преступник. Операцию по задержанию особо опасного преступника они назначили на завтра, поэтому Дженшину следовало отпроситься с работы, чтобы опознать и помочь в расследовании.

Весь день Дженшин сидел как на иголках. Почему завтра? Если они всё узнали, то нужно сегодня. Нужно взять этого мерзавца тепленьким… Если бы Минори сказала — где именно он находится, то Дженшин сам бы через полчаса освободил Кацуми. Только бы она была жива…

Как он посмотрит в глаза жены после всего того, что произошло между ним и Минори? Об этом он не думал. Старался не думать…

Каждая секунда была подобна вечности. Дома он тупо смотрел на часы и подгонял взглядом длинную стрелку.