Нидейла Нэльте - Моя запретная невеста

Гигантский зал с высокими зеркальными окнами заполняло нагромождение разноцветных диванов и разноразмерных подушек. Каждый мягкий уголок являл собой стилизацию одной из обжитых планет Спирали, а всё вместе, видимо, должно было символизировать её саму.

Остальное пространство перемежали столы-звёзды с яркими светильниками над ними, уставленные бокалами и тарелками, столь же различными по стилям, как и сами диваны. Шаги глушил мягкий ковёр тёмно-синего, почти чёрного цвета.

Однажды я уже бывала тут. В другой внешности и с другим мужчиной, когда ещё отрабатывала обучение. Каждый метаморф, сформировавшись и выпустившись из питомника, несколько лет отдаёт свой долг тем, кто его вырастил. Исполняет задания, по большей части собирает информацию. Нас осталось слишком мало, у нас нет армии и оружия. Незаметность и информация – единственное, что нам доступно и даёт шанс выжить расе.

Сенатор Густав Кравс в то время был ещё дипломатом и устанавливал связи с закрытым Драг-алилом. Загадочные, неприступные драги очень плохо шли на контакт и редко кого впускали за свою завесу. Даже метаморфам пробиться туда почти не удавалось.

Едва Густав получил назначение, я получила задание взять его в обработку. Попасть в постель к молодому ловеласу оказалось значительно проще, чем разузнать о его работе. Любовниц он менял чуть ли не под костюм, а вот деловую информацию охранял пуще зеницы ока.

Месяца три я изучала его реакции и скрытые желания, подстраивалась, нащупывала, ибо идеала женщины он не имел – хотел их много и разных, и оказался почти не восприимчив к привязке метаморфа.

Со временем, конечно, я его обработала бы. Он уже начинал дорожить моим обществом, доверять и приглашать чаще прочих своих пассий. Но что-то пошло не так и меня срочно отозвали, устроив показательный несчастный случай.

Едва ли Густав долго грустил, вот и сейчас заявился в сопровождении очередной красотки. Несколько расплылся, обзавёлся животиком и мешками под глазами, указывающими на несдержанность в еде и бессонные ночи.

Причину, по которой меня сняли с задания, я так и не узнала, после этого покинула планету и на Зилан вернулась лишь когда настала очередь отрабатывать в питомнике, заниматься воспитанием подрастающих метаморфов. Ещё три-четыре года, и меня ждала свобода. Свобода жить так, как хочу, отдав все долги!

Я с трудом подавила тоскливый вздох, но Дирайм как-то по-своему его истолковал, проследил за направлением моего взгляда и изрёк сквозь зубы:

– Признанный бабник и дипломатическая шлюха. Не знаю, по каким причинам женщины теряют головы и нижнее бельё в его присутствии, но надеюсь, моя невеста не даст повода зубоскалам.

– Вполне справлюсь со столь неотразимым образчиком мужской беременности…

Я осеклась на полуслове, и Дирайм резко обернулся, проследив за моим взглядом.

От соседней стены необъятного зала на нас колко поглядывала Фиона, в белом платье, но уже не блондинка. Вышагивала под ручку с очередным блистательным кавалером, в коих, подозреваю, никогда не испытывала недостатка.

Глаза Фионы опасно сузились, сопровождающий удивлённо глянул на неё – видимо, мегера местного масштаба сжала полированными коготками предоставленное им предплечье. И двинулась к нам, побуждая беднягу тоже подойти.

Богатый красавчик скорее денежной верхушки, чем политической, опасливо поглядывал на Дирайма, похоже, предпочитая держаться с гармом по разные стороны зала. Не знаю, был ли он в курсе об участии Фионы в отборе, но та совершенно не придавала значения комфорту своего кавалера.

– Вижу, вас можно поздравить? – таким тоном ведьмы в прошлые века проклинали неугодных, а не напутствовали молодожёнов в добрый путь.

– Рано ещё, – хмыкнула я, Дирайм же одновременно со мной, к моему изумлению, выдал ёмкое:

– Да.

Фиона приподняла бровь с лёгким недоумением, мол, что это за разногласия в молодой семье? Гадогарм впился пальцами в мой локоть, то ли ожидая подвоха, то ли недовольный тем, что я позволила себе иметь собственное мнение.

– Пока только с помолвкой, – мило улыбнулась я, – свадьба ещё впереди. Дорогой, мы же пригласим заинтересованную девушку, правда?

Лица обоих свела одна судорога на двоих. Дирайма, правда, едва заметно, а глаза Фионы в это время пожирали кольцо, но единодушие, с каким собеседники восприняли мои слова, говорило, насколько замечательная и ладная парочка из них вышла бы.

Спохватившись, Фиона представила нам своего кавалера. Его лица судорога не коснулась – скорее, он излучал интерес, который моя метаморфья сущность ощущала даже сквозь иглу.

– Позволите оставить за собой танец? – поднёс к губам мою руку, к вящему недовольству бывшей конкурентки.

– Моя невеста не танцует, – отрезал гадогарм тоном, пресекавшим любые поползновения в сторону его собственности.

– А жаль, – вздохнули рядом, я обернулась и обнаружила своего старого знакомого Густава Кравса.

Дирайм едва заметно, но очень ощутимо напрягся, всем своим видом показывая, что ловелас ступил на его территорию. Тот сдаваться не собирался, совершенно уверенный в собственной неотразимости, я же перестала замечать что-либо, кроме его спутницы.

Медная шатенка с голубой кожей и ореховыми глазами – нам приходится всё больше извращаться, чтобы обратить на себя внимание того, кто давно уже пресытился женщинами всех рас и мастей. Игла взорвалась, искалывая спину, не давая прочувствовать личность, но я совершенно ясно видела, что девушка метаморф. Сама она наверняка чувствовала меня намного лучше.

Похоже, за Густава снова взялись. Я непроизвольно оглянулась в поисках Соиле, голубая проследила за моим взглядом, и зрачки её расширились. Соиле успел отстать и сейчас плавно обходил зал с бокалом в руке – будто бы праздно, но на самом деле, уверена, выискивая нам подобных.

Что-то шепнув Густаву, девушка мягко вывернулась из его рук и поспешила к выходу с противоположной от андрогина стороны.

Стараясь не привлекать к ней внимание Дирайма, с каменной миной миновавшего Фиону и всех претендентов на танец с его невестой, я следовала за ним к одному из фуршетных столиков, судорожно придумывая предлог, чтобы выйти. Мне нужно было найти её, передать о малышах, обо всём! Как бы ни относились к нам другие расы и как бы мы к ним ни относились, но метаморф всегда может рассчитывать на помощь другого метаморфа. Так нас растят.

Предлога не подворачивалось. Гадогарм с видом владельца Вселенной вышагивал по залу, скупо здороваясь со знакомыми, и то ли кого-то выискивал, то ли чего-то выжидал. Нужно было спешить, метаморф не станет оставаться там, где есть опасность попасться в лапы андрогину.