Нидейла Нэльте - Моя запретная невеста

Всмотрелась в его глаза, ощущая, как сужаются мои. Почему? Ведь метаморфу без разницы, с кем спать, для нас это что-то не существенное, можем выступить за любого из партнёров, некоторые из нас даже в представителей трёхполых рас превращаются, и ничего! Ведь у нас нет чувств, эмоций, мы только и способны, что оставлять привязки и заставлять других мучиться?

Он не произнёс этого вслух, но оно столь чётко прозвучало в вопросе… Что тебе мешает побыть моей подстилкой, когда мои освобождённые яйца так и чешутся!

– Хочешь большего? – отозвалась, разворачиваясь к нему открытой спиной. – Вытащи иглу. Чтобы удовольствие было взаимным.

– Ты понимаешь, чего просишь?

– Я не прошу! – повернулась обратно, глядя в его глаза. – Это моё условие. Если ты не готов его исполнить… значит, оставим всё как есть.

Дирайм молчал. Спустя несколько мгновений звенящей тишины я направилась в ту сторону, откуда мы пришли, отчаянно надеясь, что дверь никуда не переместилась.

***

Тёмного драгского не хватало, но я дал себе зарок, что больше никаких срывов, тем более на борту. И планировал его сдержать.

– Слухи не врут?

Я хмуро глянул на Соиле, вошедшего и с непроницаемым видом оглядывающего вшивую романтику, хёрг дёрнул её организовать.

Бежать за занозой не собирался, возвращаться в кровать не хотелось. Её отказ задел сильнее, чем я мог бы предположить. Ждал, что она начнёт возвращать мои же фразы, вроде «такими дешёвыми приёмами меня не зацепить», и даже заготовил парочку ответов… Но не думала же она в самом деле, будто ради секса я вытащу иглу, дам ей такую свободу, пусть и в пределах корабля да под присмотром андрогина с ИскИном? Я слишком много узнал о возможностях метаморфов за последний десяток лет, чтобы так рисковать.

– Смотря какие, – отозвался, махнув рукой в сторону накрытого стола: – Голоден?

– Дирайм, – голос Соиле смягчился, снова приобретая женские интонации. Приблизившись, он уселся на место занозы, с едва уловимой брезгливостью глядя, как дрон меняет тарелку и приборы. – Что происходит?

– Это ты мне скажи, – вспомнил я слова Лундан. Андрогин приподнял бровь – определённо, научился у меня этой дурной привычке. Пришлось освежить его память: – Для чего ходил ночью к моей невесте и на кой хёрг тебе понадобилась моя футболка?

– Ты разве не видишь, что происходит?

– И что же?

– Она пытается нас рассорить, всячески соблазняет тебя и…

– А я, может, не прочь соблазниться! – рыкнул я. – Ты не ответил на мой вопрос!

– Что она обо мне наплела?

– Что ты явился к ней среди ночи!

– Я исполняю то, за что ты мне платишь. Забыл, кто она? Понимаешь, как опасно жить с ней в одной комнате? Вдруг она что-то узнает, заметит, заподозрит?

– Уже не важно.

– Почему? – Соиле накрыл мою руку своей, внимательно всматриваясь в глаза.

– Я сорвался.

– М?

– Сорвался. Напился, как придурок, и сорвался, чуть не выпустил дар’морна, чуть не убил её!

Андрогин продолжал смотреть, мрачно ожидая окончания, и я пожал плечами:

– Не знаю, каким метаморфьим чутьём она запела песнь усмирения. Но мой зверь успокоился.

Резко поднялся из-за стола: не по мне это сидеть за ручки, тем более с мужиком. Ну, почти – сейчас по нему сложно было определить, что преобладает.

– Чутьём? А зачем она пробралась к тебе в комнату?

Хороший вопрос, я и сам о нём задумывался. Соиле продолжал подливать масла в огонь:

– Ты разве не понимаешь, что это означает? Она знает о тебе, об усмирении, о… разорви её на полоски, но выясни, кто подослал!

– Ничего она не знает, – устало откликнулся я. – И песню не знала, пыталась наобум нащупать слова. И наниматели не уверены, кто я. Я-то думал, меня выследили свои, но… это или хенлоры, или гармы, кто-то из них. Ни те, ни другие понятия не имеют ни о каких дар’морньих песнях.

– Не представляю, как она это сделала, – сквозь зубы пробормотал Соиле, даже не притронувшись к еде, которую наложил перед ним дрон. Тоже поднялся. – Я же следил, чтобы никаких привязок, но… она определённо запудрила тебе мозги и пытается подчинить твоё тело. Нам нужно срочно избавиться от неё.

– Не мели ерунды.

– Это ты мелешь ерунду! На кой хёрг тебе эта сучка, когда вокруг полно созданных специально для утех гармиек! Хоть десяток себе выпиши и развлекайся в своё удовольствие! Зачем ты обхаживаешь страшилину, на истинную внешность которой без бутылки не взглянешь? Организовал тут романтический ужин, космос, тьфу!

– У меня тоже шрамы. Тоже без бутылки не взглянешь?

– У тебя другое.

– Да? А помнишь, от кого они ей достались?

Я осёкся на полуслове. С чего я решил, что для неё тоже было в удовольствие? После всего, что сделали ей гармы… Лживая актриса, острая заноза. Так легко уходит, отказывает, ускользает, оставляя меня изводиться от желания. Ни хрена я о ней не знаю.

– Помню, от кого тебе достались твои, – жестко отозвался андрогин. – Ты не можешь ожидать, что она сохранит тайну!

– Поэтому я заручусь её «малышами».

– От неё необходимо избавиться, – убеждённо произнёс Соиле, выдерживая мой взгляд. В кои то веки проступающая мужская твёрдость совершенно не радовала. – Срочно.

– Не смей её трогать, – отрезал я, подбавляя в слова своей.

Понятия не имею, где провёл эту ночь Дирайм, но в кровати я его не ощущала, хотя спала очень чутко. Будь у меня альтернатива, устроилась бы где-нибудь в другом месте, но прочие комнаты, кроме непосредственно той, в которой находился выход из каюты, оставались закрыты.

Понежившись в тёплой постельке, я поднялась, отгоняя мысли о куклах, утешавших ночью моего жениха. Какое мне до него дело? Не вытащил бы он иглу же, в самом деле.

У шкафа на несколько мгновений зависла, размышляя, то ли не привлекать внимания жениха откровенными нарядами, то ли подразнить… Впрочем, дразнить командующего опасно, поэтому я выбрала более-менее нейтральное платье из моих запасов – тёмно-серое с лёгким золотистым отливом, проявлявшимся на свету. Как раз чтобы с кольцом сочеталось.

Всмотрелась в перстень. С ним по-прежнему что-то происходило, какие-то огоньки посверкивали в глубине тёмно-синего камня, оживляя, напоминая зрачки сидящего в Дирайме существа.

Жених по-прежнему не появлялся. Часов не нашлось, и я приблизилась к настенному сетевику, пытаясь сориентироваться во времени. Есть не хотелось, хотя по моим подсчётам завтрак уже должен был наступить, если не пройти. С большим удовольствием вернулась бы в свою старую каюту, немного расслабиться – хотя прекрасно понимала, насколько такое расслабление иллюзорно.

Сетевик пикнул и выдал всплывающее окошко с небольшим жёлтым шаром. Внутри мерцал некий знак, который я для себя интерпретировала как восклицательный. Прикоснулась к нему подушечками пальцев.