Алина Углицкая - Отчаянная

Кира уверяла себя, что у нее не осталось никаких чувств к Денису, разве что разочарование и неприязнь. Разочарование в себе, в том, что оказалась слишком наивной, а к нему - неприязнь. Это были единственные чувства, которые возникали всякий раз, стоило лишь случайно вспомнить о нем. Но когда она наткнулась на броские заголовки в сети, ее сердце болезненно сжалось.

«Наследник Райз Индастриз сочетался законным браком с дочерью главы муниципалитета Города-122!»

«Единственный сын магната Шувалова теперь окольцован!»

«Снимки счастливых молодоженов! Жених утверждает, они полюбили друг друга с первого взгляда!»

Молодожены и в самом деле выглядели счастливыми. С экрана ксанара они буквально лучились счастьем, а у невесты под дорогущим дизайнерским платьем предательски выделялся округлый животик.

Несколько первых минут Кира до рези в глазах вглядывалась в лицо бывшего жениха, пытаясь отыскать в нем хоть что-то, что даст зацепку. Какую-то мелочь, которая ускользнула от всевидящего ока обывателей, но укажет на то, что все это фальшь, что улыбки и радость - не искренние, что вся эта свадьба - обман.

А потом очнулась от резкой боли в ладонях.

Опустив голову, она расслабила судорожно сжатые пальцы. На коже ладоней отпечатались глубокие лунки от ногтей, и под ее недоуменным взглядом эти лунки заполнились кровью.

Итак, теперь Денис Шувалов женат. И его жена ждет ребенка. А она заперта здесь, на этой планете, с чужим, ненужным мужчиной.

Кира невесело усмехнулась. Мелькнувшая мысль о мести показалась ей смешной и нелепой.

Кому мстить и за что? За собственную наивность? Раны на ее теле давно зажили, молодой организм быстро восстановился после всего, что пришлось пережить. Даже потеря ребенка не отразилась на нем.

А вот раны в душé болят и кровоточат как прежде. Они и не думают заживать. И она сама продолжает травить себя этой болью.

Наверное, ей нужно просто перешагнуть этот момент. Забыть предательство, тюрьму и все остальное. Вырвать из памяти и жить дальше так, словно ничего не случилось. Иначе она уничтожит сама себя.

Но не здесь, не с этим мужчиной.

Он тоже напоминание о ее прошлом.

Кира понимала, что Хорган сознательно избегает ее. Но как долго это будет продолжаться - дни, недели, месяцы? Однажды он вернется домой. И снова начнет называть ее чужим именем.

Не просто чужим.

Именем сестры.

Той самой, которую не уберег.

А она сама для него никто, просто замена. И вряд ли когда-нибудь что-то изменится.

Нет, она начнет все с чистого листа. Улетит на другой край Галактики, туда, где ее никто не знает. Возьмет новое имя, сделает новые документы. Но сначала - избавится от ошейника и штрих-кода. А для этого ей придется проявить всю женскую хитрость и добиться, чтобы ей позволили выйти за двери.

***

На четвертый день своего заточения Кира связалась с Рубаном. Общение с этим мужчиной не могло доставить ей удовольствия, но было необходимым.

- Я хочу выйти на улицу, - заявила она, едва он ответил. - Я задыхаюсь!

- В доме отличная система вентиляции. Не выдумывай.

- Я уже много дней без солнечного света. Недостаток ультрафиолета опасен для здоровья. Вашему командору нужна ведь здоровая жена?

В динамике повисло молчание.

Кира с замиранием сердца ждала ответ и по-детски скрестила пальцы, словно этот нелепый жест и в самом деле мог чем-то помочь.

- Хорошо, - в конце концов недовольно проворчал Рубан. - Я поговорю с командором. Но ничего обещать не могу.

Нажав «отбой», он перевел ксанар в режим «приватности» и развернулся к Хоргану, который сидел в кресле в трех шагах от него и все это время внимательно слушал их разговор.

- Сэр...

- Я все слышал, Гарт.

- И что вы будете делать?

Хорган задумался. Поднявшись, он подошел к окну. За стеклом виднелись шпили космопорта, а еще заснеженные скалы, над которыми пылало яркое солнце. С каждым днем этот багровый диск становился все ближе и ближе к планете, а воздух прогревался все больше и больше. Ллур вошел в ту фазу, когда начал плавиться снег, и здесь, на высокогорье, это было уже заметно.

- Ты видел, в долине уже пробиваются первоцветы, - это прозвучало так, словно Хорган обращался к самому себе и не ждал ответа. - Скоро на горных озерах начнет трескаться лед.

- Да, в этом году весна ранняя.

- Пора снимать купола.

- Не рано ли?

- Нет. Самое время. Больше морозов не будет.

- Слушаюсь, сэр. А что насчет просьбы вашей жены?

Хорган не торопился с ответом. Все эти дни он ночевал в ратуше, в своем кабинете, скрутившись на узком диване, хотя мог найти ночлег поудобнее. Мог, но не хотел. Еще в первый день, с трудом добравшись до ратуши, он начал искать информацию о синдроме Рохана-Байе. А когда убедился, что тот действительно существует и лечению не подлежит, то поднял все документы, которые имелись на заключенную RQ-23/41/58.

Дело Киры на первый взгляд казалось обычным. Бедная девушка, воспитанница интерната, выиграла джек-пот - работу в крупной компании, а потом попалась на шпионаже в пользу конкурентов. В эту версию вписывалась и любовная связь с сыном владельца Райз Индастриз. Только пара деталек в этой мозаике не сходилась.

Кира не выглядела той, что способна хладнокровно торговать своим телом. Она не смогла бы притворяться, если бы не любила этого мальчишку, как не могла притворяться с ним - Хорганом.

Но самым странным было другое: кто стоял за этим шпионажем - так и осталось не выясненным. Дело быстро замяли, едва девушка оказалась под следствием, словно заказчик был и не важен. А это уже наводило на размышления.

И Хорган начал копать.

Ему понадобилось три дня, чтобы изучить прошлое Киры от момента зачатия и до сего дня. И то, что он узнал, заставило его осознать всю степень собственного падения.

Повернувшись к помощнику, он медленно произнес:

- Помнишь, я говорил о невесте.

- Да, сэр, мне очень жаль...

- Кира Догилева ее родная сестра.

- Что? - на лице Рубана отразилось искреннее недоумение. - Заключенная RQ-23/41/58?

Хорган поморщился. Впервые он поймал себя на том, что любое неприязненное отношение к Кире его задевает.

- Не называй мою жену тюремным номером.

- Простите, сэр... Может, это ошибка?

- Нет. Ошибки здесь быть не может. Но в том, что она попала в тюрьму, косвенно есть и моя вина.

- Сэр, простите за вольность, но это абсурд. Вы ее впервые увидели только здесь. Или я чего-то не знаю?

Рубан внимательнее посмотрел на своего командора. Но тот умел хорошо скрывать свои чувства, и сейчас его лицо казалось застывшей маской, холодной и безупречной.

Наконец, Хорган разомкнул плотно сжатые губы.

- Ты много не знаешь, мой друг, - произнес он с жесткой усмешкой. - Мы с тобой столько лет вместе, а ты все еще продолжаешь идеализировать меня. Но знаешь, я не святой, каким ты меня представляешь, и совсем не герой.