Алина Углицкая - Отчаянная

Пятый корабль пытался уйти. Желая взять «языка», Хорган приказал догнать его и пристыковаться. Он не боялся незваных гостей, убежденный в своей неуязвимости. И это его подвело.

Да, дерранги гораздо сильнее людей. Более быстрые, более ловкие, с утроенной регенерацией и способностью моментально адаптироваться к изменениям внешней среды. Они способны накапливать кислород, надолго задерживать дыхание, выдерживать космический холод и жар в недрах планет. Их тела имеют естественную защиту, которая инстинктивно срабатывает, стоит лишь ощутить опасность для жизни.

Именно эта защита спасла Хоргана, когда такахейцы уничтожили лайнер «Церера-Радан». Именно она придавала ему чувство неуязвимости. Он привык ей доверять. Привык полагаться. Но в этот раз измученный организм командора дал сбой.

Его подстрелили.

Глупо так, из-за угла.

Конечно, стрелок после этого прожил не больше минуты. Но сам факт свершился. Силовой луч ударил в грудь, пронзил легкое и вышел с другой стороны, оставив в теле Хоргана аккуратную дырку.

Человек умер бы сразу. Дерранг временно «отключил» поврежденный орган. Теперь ему нужен был только покой, а лучше - глубокий сон на пару суток для полного восстановления. Но сначала нужно было покончить с угрозой.

Покинув корабль противника, Хорган приказал провести наземную разведку и убедиться, что ни один из пиратов не достиг планеты в спасательной капсуле. От этого зависела безопасность поселка и его жителей.

Уже на «Гермесе» его встретило сообщение Рубана:

- Сэр, ваша... жена...

Усилием воли он сдержал первый порыв послать Гарта к чертям. Сознание еще не остыло после стычки, все тело дрожало от всплеска адреналина. Сидя в кресле, он молча терпел, пока медик накладывал на рану повязку.

Как только с этим было покончено, командор знаком приказал удалиться. Всем, кроме Рубана.

- Что моя жена? - произнес Хорган, сверля помощника хмурым взглядом, едва они остались одни.

- Она хочет поговорить.

- Вот как... - тяжело усмехаясь, Хорган откинулся в кресле и прикрыл глаза.

- Что мне ей передать?

- Ничего.

- Вы сами с ней свяжетесь?

Решение пришло моментально. Он даже не стал обдумывать варианты, будто эта недолгая стычка и ранение изменили его, показали, как хрупка жизнь и как велика вероятность ее потерять. В этот момент он был даже благодарен пиратам, так «вовремя» затесавшимся к ним.

- Нет, - произнес он негромко. - Я с ней встречусь.

- Сэр... - Рубан покосился на повязку, которая начала набухать от крови сразу, как только Хорган «отпустил» защитный рефлекс. - Рана очень опасная. Вам нужен покой для быстрой регенерации. Вряд ли встреча с этой женщиной...

- Хватит. - Голос Хоргана прозвучал так резко и жестко, что видавший виды Гарт Рубан невольно вздрогнул. Но сам командор даже не шевельнулся в кресле. - Она моя жена. И она права. Нам нужно поговорить.

- Но ведь вы можете сделать это с «Гермеса». Вам не обязательно встречаться с ней.

- Ты не понимаешь. - Открыв глаза, он посмотрел на Рубана пустым, ничего не выражающим взглядом. - Я на крючке. Эта женщина не просто моя жена, она - моя пара. Я должен с ней встретиться. Даже если это меня убьет.

Оставив ошеломленного помощника переваривать услышанное, он поднялся и, тяжело опираясь на стены, направился прочь. Сейчас ему хотелось побыть одному.

Позже, стоя на верхней палубе станции, где куполообразный потолок и большая часть стен были сделаны из прозрачного материала, он вглядывался в сложный рисунок звезд и все пытался понять, что делать дальше.

Судьба подбросила головоломку, которую он не мог решить в одиночку.

Женщина, которую он не хотел, стала вдруг его парой. И теперь у него оставалось лишь два пути. Попытаться начать все сначала, позабыв о первом неловком знакомстве. Или продолжать жить бок о бок, как враги, намеренно избегая друг друга. Но сколько еще он сможет бежать от себя?

Интуиция подсказывала: недолго.

Ранение, которое он получил, было лучшим доказательством этому.

Вечером в тот же день он вернулся на Ллур. Молчаливый помощник доставил его к дверям дома. В этом молчании чувствовалось неодобрение, но Рубан молчал - командор четко дал понять, что личные дела начальства не касаются подчиненных. Это была та сторона жизни, в которую Хорган никого не хотел пускать.

Вот и знакомое крыльцо, знакомая дверь.

Приложив карту-ключ, Хорган вошел. И его окутала тишина, пронизанная ароматом желанной женщины.

Этот аромат был повсюду. Дом пропитался им сверху донизу. Хорган чувствовал его в воздухе, который вдыхал. Чувствовал его следы на стенах, на перилах лестницы, на дверных панелях и подоконниках. Везде, где хоть раз коснулась ее рука.

Сама виновница его состояния находилась в кухне. Он почувствовал это так же отчетливо, как и возбуждение, возникшее сразу, стоило только перешагнуть порог. Пришлось приложить усилие, чтобы не сорваться с места. Но очень хотелось ворваться туда, схватить девчонку за плечи и впиться ей в губы злым, неистовым поцелуем, наказывая за все.

В тот момент он уже не помнил, что поклялся никого никогда не целовать в губы.

Все, чего он хотел в ту секунду - это увидеть ее и убедиться, что она есть.

И когда она повернулась к нему, он в одно мгновение охватил ее всю жадным, яростным взглядом, в котором смешались боль, отчаяние и безудержное желание.

Издерганный разум методично отмечал все изменения, произошедшие с ней: девчонка поправилась, похорошела, ее грудь пополнела и теперь недвусмысленно выпирала под белой рубашкой. А эта рубашка! Его рубашка! Она так ей шла, особенно, полу-расстегнутый ворот, позволяющий увидеть тень между двух налитых полушарий. Оказывается, его малышка стала куда аппетитнее и привлекательнее, чем он запомнил.

Тело в этот момент реагировало на шальные мысли не совсем адекватно. Форменные брюки стали маловаты в паху. Возбужденный член уперся в ширинку, грозя прорвать ее вместе с застежкой. И Хорган едва ли не впервые в жизни порадовался, что китель прикрывает это безобразие, а пульсирующая боль в груди не дает наброситься на девчонку прямо здесь. Он почувствовал, как под одеждой стекает теплая, липкая жидкость и понял, что рана снова открылась.

Что ж, этого следовало ожидать.

А потом он просто свалился на пол.

Как последний дурак.

И вот сейчас, лежа в кровати, он вспоминал, как легко и осторожно его касались руки Киры. Как она склонялась над ним, становясь обжигающе близкой. Как ее аромат дурманил сознание, заставляя стискивать зубы, чтобы не испугать и не оттолкнуть девчонку случайным движением.

И все это время он пытался скрыть, как безумно, до боли хочет ее. Это желание стояло туманом в его глазах, а она, глупая, думала, что этот туман от потери крови.