Алина Углицкая - Отчаянная

По его рубашке с мокрых волос продолжала стекать вода, но он, казалось, этого не замечал.

Пытаясь скрыть нервозность, Кира сделала шаг к нему.

- Я помогу, - ее голос предательски дрогнул.

Боясь выдать себя неосторожным взглядом или движением, она поспешно опустилась на колени у ног командора и ухватила его за сапог. Но Хорган был слишком уставшим, чтобы что-то заметить. Сейчас ему хотелось лишь одного: бросить в рот что-то съедобное, пусть даже это будет приторный углеводный батончик, и переместить ноющее тело в горизонтальное положение.

- Спасибо, - пробормотал он, откидывая голову на спинку стула. Его веки сомкнулись сами собой. - Тяжелая выдалась ночка...

Сняв один сапог, Кира занялась вторым. Нужно было приложить усилия, чтобы стащить их с ног командора. Но его последняя фраза заставила ее занервничать еще больше.

- Что-то случилось? - осторожно поинтересовалась девушка.

- Ничего, о чем тебе следовало бы переживать.

От этих слов сердце кольнула льдинка, и Кира молча закусила губу.

Хотел Хорган этого или нет, но в его словах прозвучало четкое: не лезь не в свои дела. И это было очень обидно. Она ведь ждала его! Хотела поговорить! С самого утра надраивала полы, готовила обед, надеялась угодить. Ей так хотелось найти хоть что-то хорошее, за что можно было бы зацепиться, чтобы остаться здесь, в этом доме, с этим мужчиной. А он, будто нарочно, старается ее оттолкнуть.

Что ж, скоро она положит конец этому фарсу под названием брак. И тогда они оба будут свободны.

Резко поднявшись, Кира прошла к плите и раздраженно забренчала кастрюльками.

- А я и не переживаю, - пробормотала себе под нос. - Много чести.

Но Хорган услышал.

- Кира. - Его тихий голос не изменился ни на йоту, но по спине девушки пополз неприятный озноб. - Посмотри на меня.

Стиснув зубы, она сделала вид, что не слышит. Рывком распахнула шкафчик, достала тарелки, почти швырнула на стол. В душе нарастала нервозность.

- Кира. Не заставляй меня повторять.

Это был фактически приказ, но Кира со свойственным ей упрямством проигнорировала его.

Хорган умел двигаться быстро и бесшумно, словно бесплотный дух. Занятая собственными переживаниями, она не заметила, как он приблизился. Только вздрогнула всем телом, едва не выронив ложку из рук, когда его ладони тяжело опустились на ее плечи.

- Что происходит? - глухой, напряженный голос раздался ей прямо в макушку.

А потом она почувствовала, как он зарылся губами ей в волосы.

Кира перевела взгляд на ложку, которую все еще держала в руках. Если бы она могла, то согнула бы ее пополам, чтобы хоть таким образом избавиться от того, что разрывало ее сейчас изнутри!

Но вместо этого она сухо произнесла:

- Ничего, о чем тебе следовало бы переживать.

От ее слов Хорган будто оцепенел. Она почувствовала, как напряглось его тело, как его пальцы вцепились ей в плечи, почти причиняя боль. Он даже дышать на мгновение перестал. Казалось, позади нее стоит ледяная статуя, а не живой человек, и от этой статуи веет арктическим холодом.

В кухне повисла гнетущая тишина.

Кира молчала, понимая, что играет с огнем.

Хорган тоже молчал, точно думал о чем-то.

Наконец его хватка ослабла. Кира почувствовала, как он легонько погладил ее по плечам, будто извиняясь за невольную грубость. А потом услышала его голос.

- Что я опять сделал не так? - он произнес это таким тоном, словно разговаривал с непослушным и капризным ребенком.

Она нагнула голову, пряча глаза, но он тут же развернул ее к себе лицом и заставил посмотреть на него. Под пристальным, ищущим взглядом Хоргана ее щеки покрылись красными пятнами. Казалось, этот мужчина смотрит ей в душу и видит все, что она пытается скрыть.

- Кира, - в его голосе появилось предупреждение, - не испытывай меня. Я устал, и сейчас у меня нет ни малейшего желания угадывать твое настроение.

Девушка пропустила эти слова мимо ушей. Страх разоблачения сделал ее безрассудной.

- Я тоже устала. Устала, что все вокруг врут и чего-то не договаривают. Устала от этих тайн.

Хорган нахмурился. Кира увидела, как вдоль его лба пролегли глубокие борозды, такие же протянулись от крыльев носа к подбородку, придавая командору лишние десять лет. Чем бы он этой ночью ни занимался, оно его вымотало до предела.

- О каких тайнах ты говоришь? Если я чего-то тебе не сказал, значит, ты об этом не спрашивала.

В какой-то момент Кира поймала себя на том, что сочувствует этому большому, сильному мужчине, который еле стоит на ногах от усталости, и все же не уходит, пытаясь выяснить причину ее недовольства. Но это сочувствие тут же заглушила вспыхнувшая злость.

Она злилась не на него - на себя. За собственное чувство вины, которое грызло ее со вчерашнего дня. Ей нужно было доказать самой себе, что она поступила правильно, умолчав о незнакомце. Что Хорган не стоит ее доверия.

- Вот как? - она язвительно усмехнулась. - Тогда как насчет этой планеты? Почему никто не рассказывает, что здесь случилось?

- Мы можем поговорить об этом в другой раз?

- Нет уж, - она покачала головой. - В другой раз ты скажешь мне то же самое. А я хочу знать.

Хорган устало вздохнул.

- Что именно ты хочешь знать?

- Что случилось здесь прошлой Зимой? Почему Ллур внесли в список опасных для жизни планет? Что вы все здесь скрываете? Почему половина поселка заброшена, и куда делись люди из тех домов? Полторы тысячи человек, если мне память не изменят.

Она видела, как меняется лицо Хоргана с каждым брошенным ею словом. Видела, что ранит его, бросая ему в лицо обвинения. Но уже не могла остановиться. Она понимала, что делает ему больно, и намеренно продолжала причинять эту боль, испытывая при этом странное, пугающее удовлетворение от собственного бессердечия.

- Не изменяет, - еле слышно проговорил Хорган, когда поток ее обвинений на секунду иссяк. - Если быть точным, то погибла тысяча шестьсот тридцать восемь людей. Из них четыреста пятьдесят два ребенка. Как видишь, у меня тоже отличная память.

- И ты не скажешь, что с ними случилось?

- Нет.

Безжизненное, холодное «нет», брошенное в пустоту, точно камень. Хорган поставил точку, давая понять, что все, разговор окончен. Но у Киры было свое мнение на этот счет.

- Почему нет? Мне здесь жить, разве я не имею права...

- Нет!

Кира вздрогнула, как от пощечины. Хорган снова схватил ее за плечи и бесцеремонно встряхнул. Его глаза горели безумством, когда он нагнулся над ней. Лицо командора исказилось, словно он испытывал жесточайшие муки. И стоило ему снова заговорить, как Киру охватил безотчетный ужас.

Перед ней стоял монстр. Тот самый, что уничтожил базу такахейцев вместе с женщинами и детьми, мстя за свою невесту. Тот самый, что никогда не испытывал ни сожаления о сделанном, ни сочувствия к своим жертвам, ни мук совести. И сейчас он смотрел на нее.