Натали Нельсон - Оковы Амайнаны

- Это просто невыносимо!

Я стою ни жива, ни мертва, боясь уточнить, что именно ему так невыносимо. Вид-то у него по-настоящему жуткий. И как я с таким буду жить? Убьёт ещё во сне.

- Это невыносимо, слышать все ваши мысли!

Мне не послышалось? Он слышит все мои мысли?

- Вам не послышалось! Невозможно вытерпеть этот ваш поток сознания! Эльфы с ушками, вампиры замороженные. «Кровь так смешно хлестала! Ха-ха-ха!». Просто невыносимый бред!

К вашему сведению, в Северном Кварте нет публичных казней. Да и вообще последняя казнь была, когда меня ещё на свете не было.

Всё это он сказал совершенно безэмоциональным тоном, четко выговаривая слова, хотя, наверное, всё-таки жёстко и зло. Воздуха снова не хватало и единственным моим желанием было убежать отсюда на край света. Я собрала все свои силы:

- Милорд, вы же понимаете, что я не могу контролировать свои мысли? - Мой голос дрожал, да и руки тоже. – Если вы всегда слышали мои мысли, то почему раздражать вас это стало сейчас?

- Я стал слышать ваши мысли после того, как надел вам эти серёжки.

Я потянулась к ушам, чтобы снять серьги, на что услышала:

- Снять их может только тот, кто надел

- Ну так снимите!

- Этого делать нельзя, и это не обсуждается!

Отрезал так отрезал. Меня стало трясти сильнее, к горлу подступил комок. Только бы не заплакать, я не вынесу, если он увидит мои слёзы. Я сильная, и не буду плакать перед мужчиной, который меня ненавидит.

- О боги! Леди Алинальдиль, я не испытываю к вам ненависти! Просто я не думал, что будет так сложно. Как будто кто-то ещё живёт в твоей голове. Да ещё взбалмошная девица!

Это я-то взбалмошная? Была бы я взбалмошной, то уже нагородила бы Кронпринцу сорок бочек арестантов. Я знала, что он это слышит, но всё-таки произнесла вслух дрожащим голосом:

- Я не взбалмошная. Если бы я была взбалмошной, то мои мысли слышали бы не только вы, но и весь зал гостей!

- Хорошо, - его голос звучал также подчёркнуто равнодушным. - Просто помолчите и старайтесь не думать.

Я развернулась и быстрым шагом пошла в сторону сада. Не думать и не плакать! Давно я не чувствовала себя такой уязвимой и одинокой. Шла вперёд, сосредоточившись на дыхании. Два шага – вдох, три шага – выдох. Голова от такого дыхания слегка закружилась, но это даже к лучшему. А ведь повезло моему будущему мужу! Другая бы устроила истерику, плакала, выясняла отношения, а я наматываю себе круги вокруг фонтана и никого не трогаю. Может, конечно, замороженные Высшие вампирши так себя и ведут или вообще никак не реагируют. После восьмого круга я села на мраморную скамейку неподалёку. Возвращаться катастрофически не хотелось. Вокруг шелестела травка, щебетали разноцветные пташки, но это не действовало на меня успокаивающе. Травка была нереально изумрудная, да и птицы… это что на них, чешуя?!!

Вспомнила язык Кронпринца. Жуть жуткая. И вдруг вижу, по краю скамейки ползёт божья коровка. Наша родная! С красной спинкой и чёрными пятнышками! В груди стало нарастать волнение. А может здесь рядом портал, и она прибыла из моего мира? Я стала осматриваться, нет ли здесь чего похожего на портал? И на что он должен быть похож? Кусты, скамейки, фонтан. Ничего примечательного. Я вздохнула, почему здесь не может быть божьих коровок, вполне могут быть.

- О, божья коровка! – лорд Эйнар подошёл незаметно и стал рассматривать насекомое. – Что-то они поздно в этом году.

Я не ослышалась? Божья коровка?

- Лорд Эйнар, а откуда такое название?

- Это из староэльфийского, его знают только несколько старых шаманов.

Я стала судорожно соображать. Местный североэльфийский похож на синдарин, божья коровка так называется ещё в нескольких языках. Нет, стоп, синдарин – язык искусственный, придуманный Толкиеном. Может Толкиен здесь был? Или отсюда кто-то был у нас? Нет, не состыкуется это у меня в голове. Вампиров у Толкиена не было. Их вообще не бывает, вот эльфы – другое дело, они более реальны.

- Да-да, именно, эльфы бывают, а вот вампиров не бывает, - представитель последних смотрел на меня высокомерно-презрительно, как можно смотреть только на бестолковых блондинок.

- Милорд, попытайтесь понять, я росла в мире без магии, и с точки зрения того мира быть остроухим возможно, а вот питаться энергетическим полем на грани фантастики.

Меня ещё раз одарили надменным взглядом и назидательным тоном продолжили:

- В любой живой природе существует энергообмен. Не вижу ничего странного, что один из видов научится это использовать. И поэтому у меня вызывает недоумение тот момент, что это находится за гранью вашего понимания.

Наверное, он прав. То, что есть люди, которые «вампирят» на других, я почти верю, просто у них это происходит неосознанно, а если научиться этим управлять?

- Милорд, мне значительно лучше. Давайте вернёмся к гостям.

Значительно позже, перед сном, я вспомнила фразу Кронпринца и спросила Мирру, почему же это лорду Эйнару повезло вдвойне.

- Миледи, в храме Амайнаны женят только, если невеста – девственница. По- другому никак.

Вот позорище, теперь все гости знают мой гинекологический статус.

- И что, у вас тут нет девственниц?

- Есть, но, когда ты влюблён, разве дотерпишь до помолвки, поэтому в храме Амайнаны женятся не так уж часто.

- Ну и что, что я девица нетронутая, что с того? Что в этом особенного? Можно же жениться и любом другом храме.

- Барышня, Амайнана в ответ на жертву всегда одаривает семью. Это или материальное благополучие, или рождение особенных детей, или изменение статуса семьи к лучшему.

- Ничего себе. И почему же тогда девушки не блюдут себя, так сказать? Это же своего рода приданое.

Мирра немного засмущалась:

- Вы только не обижайтесь, барышня, но это считается как бы архаизмом, глупым старомодным обычаем. Сейчас все уверены, что надо узнать друг друга поближе до свадьбы, а то вдруг не понравится.

Да… по здешним меркам я не в тренде ...да и по меркам того мира тоже.

- Ложитесь, барышня, отдыхать, завтра у вас уроки танцев, да и портнихи опять придут, свадьба уже через две недели.

- Уроки танцев? – я воодушевилась. – Ура! Мирра, я обожаю танцевать. Я же целых два года не танцевала!

А потом до меня дошло окончание фразы про «две недели».

- Что? Уже через две недели?

Мирра засмеялась.

- Барышня, а вы на помолвке-то были?

Уже лёжа в постели, вспоминала свои занятия фламенко. Завтра оторвусь!

Берта бежала по лесной тропинке, перепрыгивая через корни деревьев, иногда останавливалась и замирала, оглядываясь и слушая, нет ли слежки. Девушка знала, что ей серьезно не поздоровится, если кого-то заинтересуют её ежедневные отлучки в заброшенную охотничью хижину. К тому же Берта и так всегда привлекала к себе много внимания. Среди темноволосых смуглокожих жителей она выделялась высоким ростом, совершенно белыми локонами и светло-серыми глазами. Говорят, её мать много лет назад согрешила с проезжающим мимо Высшим вампиром с Севера. Увидев светленького ребёнка, обезумевший муж сотворил проклятие на смерть коварного соблазнителя, но, как и положено было быть, на вампира это не подействовало, зато каким-то боком задело незадачливую изменщицу. Она чахла-чахла и завяла через месяц после родов. Выбросить ребёнка на улицу не могли, не позволил Совет. Так и росла девочка в семье неродного отца в «приживалках», о чем ей регулярно напоминали. А в тридцать лет вместо вампирской сущности у неё проявились магические способности с уклоном в целительство, что и вовсе поставило под сомнение отцовство Высшего. Способности были настолько сильными, что ей не нужно было ни заговоров, ни зелий, как другим магам. Достаточно было только прикоснуться, и она видела все внутренние повреждения, и стоило только представить, как рана заживает или как восстанавливается структура внутренностей, как все заживало и восстанавливалось. К ней, ещё подростку, потянулись болящие со всего Южного Кварта, что стало поводом для зависти других целителей и магов, и не только из их деревни. Её не любили, за глаза называли «белоглазой молью» и не могли дождаться повода избавиться от конкурентки.