Ульяна Гринь - Гарем для попаданки

Стекляшка ответила радужными переливами — от нежно-голубого до светло-розового. Зрелище впечатляло. Но я не знала, что за ним стоит. Для чего?

На мой молчаливый вопрос ответила Марга. Кивнув на Дайго, сказала:

— Как видишь, он кяэрри, без обмана. А теперь посмотрим на твоего.

Мой покемон тоже сделал шарик радужным. Я улыбнулась:

— Что ж, получается баш на баш. Сделка совершилась?

— Полностью и бесповоротно, — Марга растянула губы в улыбке, которая показалась мне хищной. Обеспокоилась:

— А мы у мальчиков-то и не спросили! Хотят они или нет?

— Кто же их спрашивает, милая моя! — звонко расхохоталась гостья. — Ну, ладно! Вино было, как всегда, превосходным, обед сытным, пора и честь знать!

Она поднялась, и кяри мгновенно накинули на её дородные плечи шубу. Я тоже встала:

— Спасибо, ари Марга, за визит. Будем дружить?

— Ну разумеется, душа моя, — ответила соседка слегка отвлечённо. Она смотрела только на своего нового наложника, и я невольно порадовалась за парня. У него сегодня будет секс. А вот у Дайго — не знаю. Конечно, хочется… Хоть попробовать… Но Тиль! Мой нежный Тиль! Как он там сейчас, у Кристалла?

— Спасибо, приезжай ещё, — вся в думах о любовнике, рассеянно проводила я Маргу, а, когда она и весь караван расселись по волкам и отчалили, повернулась к Девлину: — Так, дорогой мой, считаю, что нам нужно поговорить.

— О чём, милостивая? Я всегда готов решить любые ваши проблемы и исполнить все желания, — склонился он, снова показав мне свою плешивую белку. Как же меня достал этот парик! Машинально ухватилась за «шубку» и сорвала её с головы кяари.

— Твою мать, Девлин! Ты лысый? Сколько ж тебе лет?

Старший слуга вздрогнул, напрягся, но не сказал ни слова. Только посмотрел с укоризной. Мне стало совестно. Покрутив беличий парик в руках, я сунула его одному из кяри:

— Сожгите это, пожалуйста.

И подхватила Девлина под локоть:

— Послушай, тебе идёт лысина. Только брить надо до зеркального блеска! Не носи больше ничьи шкурки, очень прошу!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ари Анна, вы не понимаете в мужской красоте, — упавшим голосом ответил Девлин, нервно огладив лысую башку. — Волосы — это одно из главных достоинств мужчины!

— Глупости, — отрезала я. — Самое главное достоинство мужчины… И нет, не то, что между ног, а то, что под черепушкой! Ум, короче.

— Признаться, я предполагал, что иномирянка окажется непохожей на наших женщин… — пробормотал Девлин. — Но настолько… Простите, ари Анна…

— Стоп. Я тут главная? Я решаю всё?

— Да, милостивая ари.

— Тогда пошли в гарем. Мне надо почирикать с покемонами.

— Почи… Что сделать?

Девлин смотрел на меня тёмными бездонными глазами, и я отмахнулась:

— Поговорить. Извини, у меня пока ещё проскакивает это… из той жизни. Скоро привыкну и начну изъясняться, как ты, высоким штилем.

— Ари Анна…

— Девлин, а где Тиль?

— Милостивая, он ещё у Кристалла, и освободится нескоро.

— А… Хорошо. То есть, не слишком хорошо, но я подожду.

Мы шли к гарему, я впереди, кяари позади. Гобелены мелькали перед глазами, а один привлёк моё внимание. Остановившись, я приблизилась, ткнула пальцем:

— Девлин, что это?

— Вы хотели, наверное, спросить — «кто»? Это дракон, милостивая ари.

— Шта? Дракон?

Я наклонилась, чтобы разглядеть лучше, даже пальцем гобелен поколупала. И правда, дракон — крылья во, зубы во, хвост… И хвост тоже во! Один в один Змей Горыныч, только с одной головой.

— Девлин, — я обернулась к кяари, — у вас тут водятся драконы?

Он растянул губы в улыбке:

— Милостивая, не надо бояться. Драконы водятся далеко на юге, в Аликарии. К нам они уже лет эдак восемьсот как не залетали — снег не любят!

— Успокоил, ха! — я ещё раз оглядела великолепного дракона — как по канону, на обложку фэнтези его! — и кивнула: — Ладно, гоу.

— Боюсь предположить, что именно вы сейчас сказали… — пробормотал Девлин.

Я рассмеялась и подхватила его под руку:

— Пошли, сейчас у нас состоится первое собрание гарема.

— А, вот это я понимаю! — обрадовался он. — Вы желаете послушать, как поют кяэрри! Я вас обрадую, они великолепно поют хором!

Давясь от смеха, я поспешила разочаровать Девлина:

— А вот и нет! Петь буду я. То есть, говорить!

— О чём?

— Ты так спросил, будто с кяэрри не о чем поговорить.

Девлин хотел что-то ответить, но отчего-то заткнулся. Видно, решил, что у меня кукушечка уже двинутая и спорить со мной вредно. Отчасти он, конечно, прав. Кукуха, радостно чирикая, улетела в тот момент, когда я очнулась в бане.

Мы вошли в гарем, и там сразу стало тихо. На меня уставились с десяток пар глаз. Мои покемоны смотрели странно, как будто я собиралась резать их живьём. А ведь я не собиралась! Неужели так страшно? Чего они тут все такие трепетные? Да, общее собрание будет в тему. Надо вывести их на разговор.

— Здрасьте, мальчики! — весело сказала я. — Как дела? Как спалось?

Они молчали, растерянно переглядываясь. Девлин подбодрил их:

— Ну же, смелее. Ваша ари задала вам вопрос.

— Благодарим вас, милостивая, что поинтересовались, — один из парней низко поклонился, выпрямился, не поднимая взгляда. — Живём вашими молитвами Реддане и Акрусу!

— Как приняли новенького?

— Кяэрри Дайго сейчас в бане, милостивая ари, — подсказал Девлин. Я кивнула:

— Хорошо. Тут такое дело было… В общем, я обменяла одного из ваших товарищей на наложника ари Марги. Каюсь, не спросив его мнения на этот счёт…

Они снова переглянулись, потом все разом посмотрели на Девлина. Старший кяари ответил отстранённо:

— Вам нет нужды спрашивать чьё бы то ни было мнение, милостивая. Вы наша госпожа, и мы рады служить вам верой и правдой, принимая ваши решения как величайшую мудрость.

Это я уже слышала, лысый! Теперь хочу услышать ваше мнение, блин!

— И всё же.

Я присела на низкий диванчик, закинула ногу на ногу и выжидающе обвела взглядом наложников. Они молчали, глядя в пол. Вот жеж… А ещё волчата! Должны бы посмелее быть!

— Послушайте, я понимаю, что в вашем мире такой уклад. Я понимаю, что вы всегда жили, беспрекословно слушаясь женщину. Но поймите и вы меня! Я привыкла считаться с мнением других людей, потому что выросла в мире, где все равны.

— Равны? — растерялся Девлин. — Как равны?

— А вот так! Мужчины, женщины, дети… Дети вообще равнее всех!

Я смотрела в глаза покемонов и вдруг поняла, что они боятся. Не меня. Того, что я сумасшедшая.

«Сегодня он танцует джаз, а завтра Родину продаст».

Мало ли, прикидываюсь добренькой, какие-то непонятные им речи толкаю о свободе, равенстве и братстве, а потом херак — и велю высечь на конюшне. Ой! В волчатнике!