Алиса Грин - Наследница древних магов [СИ]

— Я стараюсь сдерживать себя, но у меня это не всегда получается, — он осторожно вышел из нее, продолжая целовать шею и ключицы.

— Алрой, я не фарфоровая кукла, а всего лишь беременна, но срок еще слишком маленький, поэтому мы можем заниматься любовью, не опасаясь, что навредим ребенку.

— Завтра будет трудный день, — прошептал он, устраивая Карину удобнее в своих объятиях.

— Ты про Пенелопу или вообще о королевской свадьбе?

— О свадьбе, — вздохнул он, — я уже отвык от подобных мероприятий. Все же, этот мир мне нравится больше.

— Мне тоже, — согласилась она, — пусть наш сын вырастит здесь, а не в королевстве зависти, интриг и борьбы за трон.

— Он может унаследовать магические силы, тогда нам придется отдать его в Королевскую Академию.

— Не придется, — прошептала Карина, засыпая, — у него есть замечательный отец, который всему его научит.

— Спи, любимая, — он поцеловал ее волосы, — у нас еще есть время, чтобы подумать над образованием сына.

Харвард и Эстель накануне свадьбы остановились в замке Ротмондов. Он заказал для нее наряд, в котором она должна была пойти на свадьбу. Роскошное платье, несомненно, шло Эстель и сидело на ней идеально. Она покрутилась перед зеркалом, поражаясь мастерству швей. Жаль, что надеть это великолепие, можно только в Дамарис. В Нью-Йорке в подомном наряде выйти не получится.

— Ты прекрасна, — Харвард подошел к Эстель сзади и надел ей на шею колье усыпанное бриллиантами, — но вот так на много лучше.

— Боже… — она поймала в зеркале его восхищенный взгляд, — оно необыкновенное и, наверное, очень дорогое. Харвард, я не могу это надеть.

— Можешь, потому что я выбирал его специально для тебя, — он провел пальцами по низкому вырезу платья, — иначе все будут смотреть на твою великолепную грудь, и я сойду с ума от ревности.

— А так все будут смотреть на бриллианты на моей шее? — она развернулась и обняла его.

— Их будет трудно не заметить, я старался, — Харвард улыбнулся, — если не получится прикрыть твои прелести тканью, прикроем их драгоценностями.

— А нельзя было поднять выше лиф?

— Мне сказали, что того требует мода, оказывается в Дамарис она тоже есть.

Руки Харварда распустили шнуровку, и платье спустилось с плеч, постепенно обнажая тело Эстель.

— Если его не повесить, ты испортишь ткань, — предупредила она, выступая из тяжелой парчи.

— Будет сделано, моя госпожа, — Харвард подхватил наряд и аккуратно разместил, его на спинке кресла, — здесь с ним ничего не случится.

Он посмотрел на ее отражение в зеркале, восхищаясь совершенством форм и бриллиантами на изящной шее.

— Тебе тоже нравится? — спросила она, поймав в зеркале его взгляд.

— Мне всегда нравится заниматься с тобой любовью перед зеркалом, — ответил он, накрывая ладонями обнаженную грудь, — навевает воспоминания…

— Я спросила про колье, — прошептала она, отдаваясь ласкам Харварда.

Его руки спустились ниже, лаская ее между ног, чувствуя, как она становится влажной и горячей. Он не стал снимать с себя одежду, такой контраст возбуждал его желание гораздо больше, нежели два обнаженных тела в зеркале. Харвард освободил возбужденный член, с легкостью входя во влажную плоть.

Они задвигались одновременно, отдаваясь безумной страсти. Харвард бросил взгляд в огромное зеркало: нежная красавица и грозный мужчина, разница, которая всегда будет между ними. Но ему нравилась ее, все еще девственная красота, хотя Эстель и не осознавала, насколько сейчас прекрасна. Его руки скользили по обнаженному телу девушки, возбуждая в ней первобытные инстинкты, превращая ее сдержанность в необузданный порыв.

Эстель чувствовала жаркие поцелуи на шеи и плечах, руки Харварда сжимавшие упругую грудь, заскользили ниже. Одной рукой он прижал ее к себе, вторую запустил между ног. Они продолжали двигаться, заглушая хриплые стоны поцелуями, пока одновременно не достигли пика наслаждения.

Идя по проходу из белых лилий, в окружении фрейлин, Дамарис вспоминала прошлое. Когда-то, будучи совсем юной, она стала королевой. Ее выбрал народ, доверил свои жизни и поддерживал на протяжении долгих лет. Она не обманула их доверия, приведя страну к процветанию.

Рядом с ней был любимый мужчина, готовый подставить плечо в трудный момент, она же, так глупо потеряла его. И вот сейчас он ждет ее у алтаря, несмотря на годы забвения, которые они провели, скитаясь между двух миров.

Она шла к нему, с легким сердцем, зная, что на этот раз их счастью ничто не помешает. Королева Дамарис обрела свою любовь, пусть через триста лет, но она это сделала.

Кристиан Харвард Ротмонд улыбался, глядя, как приближается его невеста. Восхитительно-прекрасная, равной которой нет в мире, и сегодня она станет его женой. Он бросил взгляд на собравшихся гостей, на их лицах так же играли счастливые улыбки. Он возблагодарил небеса, — сегодня, воистину, самый счастливый день в его жизни.

Алрой стоял между женихом и Харвардом — младшим, его взгляд блуждал по часовне, но Пенелопу он не видел. Куда же подевалась эта женщина? Что она передумала мстить, надежды никакой. Не тот человек, Пенелопа, чтобы отказываться от задуманного. Если она решит напасть во время церемонии, шансов остаться в живых у нее не будет. Он мог бы рассчитывать на Карину, но она находится в свите королевы, и при всем желании не успеет помочь подруге.

Венчание началось. Алрой с замиранием сердца ждал конца церемонии, к его счастью все прошло без происшествий. Короля и королеву объявили мужем и женой, после чего они покинули часовню под радостные крики подданных.

Прибыв в королевские покои, Дамарис наконец-то смогла обнять и поцеловать мужа, не думая о приличиях. Он улыбнулся, взяв ее ладонь в свою руку.

— Любовь моя, мы прошли через время, ты спасла мне жизнь и не задумывалась, чем это может для тебя обернуться, — он надел ей на безымянный палец левой руки кольцо с инкрустацией древних символов. — Пусть это кольцо будет символом нашей любви. На вечность, через которую, мы прошли, чтобы быть вместе.

— У меня для тебя тоже есть подарок, — она приложила его руку к своему животу, — у нас будет ребенок.

— Ты подарила мне рай на земле, — Харвард подхватил жену на руки, — королева Дамарис, я люблю тебя всем сердцем.

— Я люблю тебя больше, мой король, — она рассмеялась, осыпая его лицо страстными поцелуями.

София взяла на себя обязанности распорядителя банкета, так ей было удобнее держать все под контролем. Она заметила входящих в зал Харварда и Эстель. Они смеялись и перешептывались, не подозревая, что в любой момент могут подвергнуться нападению. Придумывая на ходу повод, чтобы завязать разговор, София подошла к сестре.