Александр Матюшинский - Половой рынок и половые отношения

К числу одиночек нужно отнести также и так называемые тайные притоны, самое вредное учреждение по своей организации. Эти притоны обыкновенно содержатся сомнительными личностями, которым никак уже не удается получить разрешение на открытие «дома»; чтобы обойти закон, они снимают квартиру с массой отдельных комнат и набирают впавших в нужду одиночек под видом нахлебниц. Таким образом, они снимают с себя всякую ответственность. Их пансионерки в полиции числятся, как одиночки, и отвечают за себя сами. Содержатель притона ни за что не отвечает, он только квартирохозяин, не больше.

В действительности отношения его к пансионеркам ничем не разнятся от отношений в «официальных» домах. Он так же получает деньги с гостей, продает им напитки, следит за порядком, назначает ту или иную девушку к «гостю» и вообще ведет все дело.

Обращение с девушками в этих притонах самое возмутительное, их бьют плетью за малейшую провинность или даже совсем без вины, только потому, что содержатель притона не в духе или «с похмелья». А жаловаться некому, так как никаких регламентированных отношений девушки к содержателю дома нет, она только квартирантка и, как таковая, должна искать свою обиду в суде, чего, кажется, еще не бывало за все время существования проституции.

Такое безответственное положение содержателя тайного притона дает ему возможность не соблюдать законов о малолетних: он ведь только сдает комнату, не больше.

Из практики одного «Общества защиты несчастных женщин» известен такой случай. К обществу обратилась за покровительством из больницы девочка 15 лет. В больнице она числилась, как поступившая из дома терпимости, где она прожила до поступления в больницу около года. Значит, в дом она поступила всего 14 лет, что законом не позволяется. В «обществе» возник вопрос о привлечении содержателей дома к уголовной ответственности. Но, когда навели справки в полиции, то оказалось, что она «одиночка» и жила не в доме терпимости, а в «пансионе» для одиночек. «Пансион» же этот не что иное, как тайный притон, содержимый весьма темной личностью. Малолетние в таких притонах не редкость, но все они числятся одиночками и, таким образом, избавляют своего хозяина от всякой ответственности, о чем сами и не подозревают. Напротив, все они думают, что между ними и хозяином существуют обязательные отношения, что они должны «слушаться» его во всем, — и, конечно, слушаются, в противном случае их приводят к повиновению плетью. В существовании этих обязательных отношений они не сомневаются не только потому, что их в этом уверяет сам «хозяин», но и, главным образом, потому, что притон посещается агентами полиции, которые со всеми требованиями и распоряжениями обращаются к «хозяину», а не к каждой жиличке в отдельности.

Не редкость в этих же притонах и грабежи и даже убийства посетителей. Жертву обыкновенно спаивают каким-либо снотворным, обирают дочиста, а затем выносят на улицу, куда-нибудь в пустой переулок. Очнувшись, ограбленный часто даже не может припомнить, где и в каком именно притоне он был. Впрочем, если бы даже и указал, так и тогда из этого едва ли что-либо вышло бы. Нужно доказать факт грабежа, а это весьма трудно, в особенности, когда сочувствие агентов полиции не на стороне пострадавшего. Вообще, жалоб этого рода в полицейские участки приносится очень много, а до суда эти жалобы почти никогда не доходят.

Такую же роль по отношению к одиночкам играют многие «номера для приезжающих». Часть этих «номеров» буквально не знает иногородних приезжих и живет исключительно отдачей комнат одиночкам на одну ночь. Разница только в том, что в притоне женщины тут же живут, а «номера» каждый раз посылают за ними, если является желающий. Но раз одиночка в стенах «номеров», она становится в то же положение, как и в притоне. Часть полученной платы (половину) она отдает хозяину, на нее возлагается обязанность требовать с «гостя» как можно больше напитков и пр. Она избавлена тут только от дисциплинарных взысканий со стороны хозяина, но зато и хозяин не несет по отношению к ней никаких обязанностей. Он дает ей помещение за плату, которая взыскивается с «гостя», получает половину ее заработка, барыши с потребленных напитков и затем не входит в ее положение ни относительно жилища, пищи, одежды, ни относительно ее обязательств перед врачебно-полицейским надзором. В случае надобности, он только хранит тайну ее посещений «номеров». Это бывает относительно содержанок и замужних женщин, если последние еще не попали в списки проституток. Нужно сказать, что таких женщин в «номерах» бывает немало; это обыкновенно жены мелких служащих и рабочих, чаще практикующие днем, когда муж на работе. В сущности, это начинающие проститутки, так как в конце концов они оставляют мужа и окончательно предаются позорному ремеслу. Их соблазняет возможность легкого и значительного для них заработка. Соблазн усиливается еще и потому, что начинать им приходится при особенно выгодных условиях. Заработок мужа дает им все предметы первой необходимости, а заработок в «номерах» целиком идет «на булавки» и вообще на пополнение хозяйственного бюджета. В глазах мужа это пополнение и обилие «булавок» объясняются экономией в хозяйстве. Прием избитый, всем известный, однако он удается, мужья верят ему и остаются очень довольны своими экономными и хозяйственными женами, пока какая-нибудь случайность не раскрывает им глаза.

На счет этих же номеров нужно отнести и развращение девушек, живущих в семье, при родителях. Это, пожалуй, самая вредная сторона существования «номеров». Нередко туда попадают даже учащиеся девушки. В этом, впрочем, не без вины и некоторые учебные заведения, развивающие в своих ученицах стремление к франтовству и вообще к роскоши. Бедная девушка чувствует себя очень плохо в среде своих товарок, щеголяющих костюмами; эти товарки прямо фыркают на поношенный костюм подруги из бедной семьи. Конечно, девушка с твердым характером и правильным взглядом на вещи просто игнорирует это фырканье, — но ведь твердых характеров немного, а «правильные взгляды» должны бы развиваться учебным персоналом, но не развиваются. Приходится наблюдать нередко совершенно обратное: одна воспитательница проповедует высокое значение патентованных корсетов, тонких талий и грациозных поз, другой воспитатель прямо читает лекции о способах покорения мужских сердец. «Наука» эта иногда разработана весьма подробно и основательно. Мы знаем одного педагога, который преподавал, что девушка с короткой талией должна предпочитать кофточки из материи с продольными полосами, и наоборот, девушка с длинной талией должна шить кофточку из материи с поперечными полосами. Темная одноцветная материя скрадывает полноту талии, а светлая скрадывает излишнюю сухость стана. Желающая успеха в обществе вырабатывает свои приемы перед зеркалом. Предусмотрены даже такие мелочи: «Когда девушка сходит с лестницы, она не должна подбирать и вообще поддерживать юбку, а должна свободно распустить по ступеням: это скрадывает вообще неизящное движение ног при хождении по лестницам».