Аманда Буше - Проклятие весны

Рейн обвила негодяя лозой петля за петлёй, чтобы удержать на месте, пока не примет решение о его дальнейшей судьбе. Жизнь. Смерть. Бесконечный цикл.

Мужчина поник и повалился на бок, больше не шевелясь.

«Неужели я сильно затянула путы? Или он просто замёрз и испугался?»

Ответа Рейн не знала. В конце концов, она освободила мужчину, заставив лозы исчезнуть. Она решила оставить разбойника на волю случая, который когда-то был его спутником. Двое валявшихся без чувств бандита могли выжить или умереть. Возможно, они отогреются под дневным солнцем и спасутся. Или, быть может, замёрзнут и отправятся в мир иной. Саблезубые могут учуять лёгкую добычу и сожрать их.

Из леса донёсся знакомый голос, отвлекая её. Или, возможно, заземляя. Возвращая сознание. Раздался звук копыт, но внезапно обострённые инстинкты не предупредили об угрозе. На самом деле, Рейн испытала непреодолимое чувство защищённости.

«Дарик».

Рейн откинула капюшон и позволила ему увидеть ту, которую он знал с детства, загнав в клетку свою другую сущность. Дарик галопом мчался к ней, такой красивый, сильный и явно преисполненный тревоги.

Рассвет, наконец, окрасил мир, когда он доскакал до неё. Дарик держал в руке за поводья Арджуна и заставил обоих коней на бешеном ходу остановиться в нескольких шагах от неё. Спрыгнув на землю, он бросился к ней, схватил в охапку и прижал к себе. Жаркая волна омыла Рейн с головы до пят, и она охотно прильнула к нему.

― С тобой всё хорошо? Что случилось? ― Он слегка отстранил её от себя. Безумный взгляд метнулся к распростёртым на земле бандитам, прежде чем вернулся к ней.

― На меня напали.

― Ты ранена? ― Ладони Дарика скользнули по её телу в поиске ран, крови или, возможно, торчащих кинжалов.

Рейн прервала его лихорадочные метания, сжав его ладони.

― Я в полном порядке и отбилась от них.

Он сильно нахмурился.

― Одним кинжалом?

Рейн пожала плечами.

― Дарик, со мной всё хорошо. Спасибо, что привёл Арджуна.

― Я был в ужасе, когда жеребец промчался по тропе без тебя. ― Высвободив руки, он обхватил ладонями её лицо в столь нехарактерной интимной манере. Дарик стал поворачивать её голову из стороны в сторону. ― Не вижу никаких синяков. Похоже, ты во мне не нуждалась.

На самом деле, он всегда будет необходим ей больше воздуха.

― Я рада, что ты здесь, ― хрипло прошептала Рейн.

Дарик нахмурился ещё сильнее.

― Я очень зол, что ты уехала без меня.

Если судить по выражению его лица, Рейн охотно поверила этому утверждению.

― Мне остаётся уповать, что твоя ярость пройдёт столь же скоропалительно, как обычно.

― Кажется, мой гнев сменился ужасом.

Прикрыв глаза, Дарик прислонился лбом к её лбу, по-прежнему тяжело и неровно дыша. Он никогда не прижимался к ней так близко, и Рейн поняла, что если чуть-чуть наклониться, то она сможет поцеловать его. Но он уже однажды отказал ей, и она не возьмёт то, чего он не предлагал.

Отступив, Рейн разорвала это тревожное соприкосновение.

Дарик открыл глаза и глубоко вздохнул.

― Ты нашла, что такое кровь Брэйлиан и Альдерварака. Кто бы мог подумать, что речь идёт о склонах утёсов Альдер.

Рейн кивнула.

― Я нашла книжку после того, как ты покинул библиотеку, хотя в слове Альдерварака сокрыта весьма неясная подсказка. Уже много веков там нет воды для русла реки.

― Почему же ты меня не дождалась?

Рейн не проронила ни слова.

«Неужто он ещё не догадался?»

Дарик поморщился и замялся на месте.

― А как мы поступим с ними? ― Он провёл рукой по волосам, встревоженно посматривая в сторону разбойников.

Рейн не думала, что бандиты из Ледена, хотя это никоим образом не может повлиять на их решение. Они не знали, кто она такая, а её серебристые волосы сочли необычными.

― Пусть остаются, где лежат. У меня нет никакого желания решать их судьбу.

Если судить по заострившейся челюсти и суровому выражению, Дарик счёл это предложение слишком мягким. Рейн погладила его по плечу, успокаивая. Если задуматься, то просто смешно, что они никогда не прикасались друг к другу, особенно, когда именно этого хотели и искали утешения друг в друге.

Дарик медленно разжал кулаки.

― Их кровь не должна запятнать наши души.

Кроме этого, Рейн могла с уверенностью сказать, что мужчины никогда больше не нападут на женщину. Теперь эти разбойники знают, что в женщине скрыта могущественная и страшная сущность.

Ноздри Дарика затрепетали, но в конце концов, он кивнул.

― Как тебе будет угодно. ― Развернувшись, он взял поводья Арджуна и протянул ей. ― Ваша лошадь, сударыня.

― Благодарю вас, любезный сударь.

Рейн собралась усесться верхом. Их глупое формальное обращение облегчило тяжесть в сердце, собственно для чего Дарик это и затеял. Они с самого детства играли в эту игру.

― Моквид? ― с надеждой спросил Дарик, вставляя её обутую в сапожки ногу в стремя. ― Или ведьма с Кургана?

К сожалению, пока Рейн не представляла, о чём речь. Колдунья оставалась загадкой. Хотя, по логике, возможно, та поселилась в курганах леса Ледена. А любой сорняк, который им удастся отыскать в это время года, окажется засохшим или едва живым.

― Мой принц, наше путешествие только началось.

Рейн всей душой надеялась, что удача будет им благоволить. Несмотря на череду катастрофических событий последней четверти века, Леден по-прежнему оставался обителью Котла Брэйлиан и желанным сердцем континента, а семья Эшев ― самым древним и уважаемым родом. Ей становилось дурно от одной мысли отдать всё это Илланне Нейтхолл.

Дарик тоже вскочил в седло, и они вместе поскакали к вершинам Альдер в поисках крови Брэйлиан.

Несмотря на привилегированную жизнь, Дарик не понаслышке знал, что такое трудности и непомерный груз ответственности. Спустя три дня он решил, что нет ничего более мучительного, чем лежать рядом с Рейн каждую ночь и не тянуться к ней. Ему хотелось прижать Капельку к своему горячему телу, вдыхать аромат любимой, пока они спят, прильнув друг к другу.

О, во имя любви к Брейлиан, он хотел не просто обнимать её. Ему хотелось перекатить Рейн под себя, поцеловать, прикоснуться и раствориться в ней.

Однако помимо этого, Дарик хотел удержать её. Жаждал обнимать до конца своих дней… чего никогда не случится, если она станет женой Альдо Локвуда.

Желудок скрутило узлом, убивая утреннее возбуждение.

Рейн зашевелилась во сне, тихо сопя. Он не знал, что она беспокойно спит. Раньше они никогда не делили комнату, палатку или какое-либо помещение, которое могли счесть интимным.