Аманда Буше - Проклятие весны

После трёх сезонов пререканий, Рейн — помнящая своё имя, жизнь и любовь, которая была у неё в Ледене, — заявила права на свою землю со взрывной силой и яростной решимостью богини намного старше и сильнее любого весеннего младенца. Сестра, появившаяся на свет после того, как Рейн покинула Котёл, ещё даже не прожившая жизнь обычного смертного, побежала к Брэйлиан, когда Рейн изгнала её из Ледена.

Брэйлиан предпочла не вмешиваться, поскольку сестре Рейн досталась во владение оставшаяся часть континента, а Рейн не волновало, что происходит в Пейрре или там, где раньше была Раана, или где угодно, её лишь заботила судьба Ледена.

Всякий раз её сердце разрывалось почему-то всё сильнее при виде Дарика у Котла. Он едва походил на принца, которого она знала. Исхудавший, суровый, лохматый, жилистый, с заострёнными чертами. Его глаза сверкали подобно голубым льдинкам, но когда-то, несмотря на цвет, в них плескалось тепло. А теперь полыхал лишь гнев и горечь.

Рейн очень хотелось пойти к нему и хоть как-то помочь. Она отчаянно пыталась предстать пред ним и заговорить, даже если бы не могла прикоснуться. Но Брэйлиан не позволяла ей. Великая богиня останавливала её яростными стихиями всякий раз, когда Рейн пыталась обрести в Котле форму. Обожжённая, избитая и поверженная так много раз, что сбилась со счёту, и видя, как каждый раз Дарика отбрасывает неумолимая сила, Рейн наконец прекратила попытки и просто наблюдала издалека за возлюбленным, обрушивая на него дождь из слёз.

Он поднимал лицо к небу и порой она знала, что они плачут вместе.

И когда он говорил, что слишком сыро и земля затоплена, она брала себя в руки, вытирала заплаканные глаза и позволяла сиять солнцу, думая не о потерях, а о счастливых воспоминаниях.

Всего через несколько часов она заснёт и проведёт три сезона без Дарика, не имея возможности увидеть или приглядеть за ним. Четыре года назад она послала вместе с его армией гром и молнии в Раану. Обрушила бурю на его врагов. Сделала всё возможное, дабы защитить Дарика и Леден. Однако многое могло случиться, пока она спала, и это пугало всякий раз, когда её одолевал великий покой.

С земли Дарик звал её, пока не охрип. Он всегда так делал, мучительный хрип царапал кору и ветви. Она обернулась в бесформенное существо, но разбитое сердце не было телесным. Душа надломилась и страдала.

Внезапно Дарик взревел и швырнул бурачник в Котёл Брэйлиан с проклятием, от которого встрепенулся лес. Рейн ахнула, её потрясённый вздох заставил листья затрепетать и взметнуться ввысь.

Дарик резко вскинул голову, прищурившись.

— Рейн?

Сосредоточившись на бурачнике, Рейн собрала всю свою силу и устремилась к Котлу. Горячее пламя бесполезно взметнулась вверх, чтобы удержать её. Рейн бросилась вперёд, уворачиваясь от обжигающих языков. Она должна была спасти вырезанный им цветок. Он принадлежал ей и Дарику.

Несясь вниз подобно торнадо, она задула и уничтожила огонь Брэйлиан своей бурей. Хотя Рейн лишь одна из четырёх сезонов, и не сравнится с могущественной богиней, однако она была полна решимости.

Две древние и дикие силы столкнулись в Котле. Рейн удвоила усилия, черпая силу и мужество не от божественной сущности, а от перенятой у людей упрямой решимости, в смелости духа, которая воплощала борьбу, самопожертвование и непоколебимую цель.

Внезапно, на месте ожесточённой битвы остались лишь дым и пепел. Сражение прекратилось. Рейн сделала это. Победила Брэйлиан. Погасила её огонь!

Рейн материализовалась в центре Котла. Она стояла на дрожащих ногах и смотрела на Дарика. Он стоял так близко, что она почти могла прикоснуться к нему.

Он смотрел на неё как зачарованный. А потом, взревев, ринулся к ней. Рейн наклонилась и схватила бурачник в тот момент, когда Брэйлиан ринулась в атаку, быстро и сильно пламя взметнулось ввысь, стремясь вернуть непокорную дочь.

Рейн выпрыгнула из Котла, языки пламени лизнули ноги. Дарик поймал её и побежал прочь. Его широкая спина защитила её нагую кожу от божественного огня, обрушенного на них Брэйлиан.

Он поставил её на краю поляны. Рейн шаталась, отвыкнув стоять на ногах и сохранять равновесие. Дарик поддержал её. Схватил за руки и устремил на неё дикий затравленный взгляд голубых глаз.

— Это не сон?

— Мне… кажется — нет, — ответила Рейн.

— Я люблю тебя. Так сильно. — Его голос надломился, и Рейн всхлипнула. Он обхватил её лицо ладонями и поцеловал. Неистово, нежно, с оттенком горести и неуверенности. — Не покидай меня снова. Я этого не переживу.

— Я обожаю тебя. И была в разлуке так несчастна.

Слова неуверенно слетали с губ, ведь она разучилась говорить, как и ходить.

— Все эти годы без тебя… — Дарик покачал головой, его дыхание сильно сбилось.

Рейн обвила его шею руками и поцеловала. Их губы соприкоснулись, и тепло расцвело внутри неё. Тепло дома, жизни и любви. Теперь Рейн поняла больше, чем когда-либо, насколько холодно и одиноко ей было без Дарика.

Она отстранилась, всё ещё дрожа, и зарылась пальцами в непослушные кудри его волос. Рейн не могла перестать прикасаться к нему.

— Ты выбросил мой бурачник.

— Он принадлежал тебе. И я не знал, как иначе его вернуть.

Он снял плащ и накинул на её обнажённые плечи.

Вспыхнул огонь, и они оба посмотрели на Котёл. Стоило им сделать это, как пламя погасло, став мерным и нежным. Рейн инстинктивно поняла, что мать простила её бунт. Богиня не сердилась. Она понимала, что дочь ей больше не принадлежит. Рейн с первой встречи отдала Дарику своё сердце и душу.

Последний торжественный луч солнца упал на поляну с маленькой дымкой тумана. Заиграла радуга, и обуреваемая счастьем Рейн расхохоталась.

— Это ты делаешь? — На губах Дарика заиграла ответная улыбка. Впервые она видела, как он улыбался с того дня, когда она покинула его.

Рейн покачала головой, раны затянулись, и сердце исцелилось, когда она посмотрела на него.

— Моя младшая сестрёнка заявляет права на Леден, прежде чем отправится спать.

— Весна ещё придёт к нам? Твой побег из Котла ничего не изменит?

— Весна, как и положено, придёт в Леден, — ответила Рейн, поглаживая пальцем тёмную бороду, которую с наслаждением почувствовала бы на своей коже. — И я не сомневаюсь, маленький чертёнок при любой возможности будет раскалывать небеса над моей головой. Вероятно, я не смогу покинуть замок между зимними и летними месяцами.

Дарик в замешательстве уставился на неё.

— Мы жестоко сражались за Леден, — объяснила Рейн. — Разумеется, я отвоевала его.

— Конечно, — пробормотал он. Судя по выражению лица Дарик верил, что она может добиться всего, что угодно.

— Мой принц. — Рейн протянула холодный мраморный бурачник Дарику.