Матильда Старр - Ты – моя собственность

Щеки заалели еще сильнее. Можно подумать, это я разрисовала себе лицо!

– Хорошо, – сказал король. – Осталась одна небольшая формальность, – он отвернулся от женщины и развернулся ко мне: – Пришла ли ты сюда по своей воле, хочешь ли остаться со мной?

Вот он мой шанс!

– Нет! – я сказала это, глядя прямо ему в глаза, хоть выдержать этот взгляд было непросто. – Я хочу вернуться домой. И вы мне совершенно не нравитесь.

– Прекрасно! – он впервые улыбнулся и повернулся к женщине. – Я беру ее. Ступайте. Казначей отсыплет вам серебра.

Женщина скользнула в развал портьер, дверь еле слышно стукнула, словно ставя точку, и мы с королем остались наедине. Вот и всё. Ловушка захлопнулась. Там, за дверью, осталась моя прежняя жизнь, простая и понятная. Замок, Лаорр и Мирая, уютные вечера у камина. Сандра, украдкой таскающая булочки, ее ворчливое: «Опять завтрак проспала, егоза. Не добудишься…». Возня с малышами, их смех и лепет: «Лиася»…

Все это осталось там, а здесь… Да откуда я знаю, что «здесь». Теперь я во власти незнакомца, от которого неизвестно, чего ждать, и нет никого, ни единого человека в этом королевстве, кто бы осмелился забрать меня у него, или хотя бы вступиться.

Одна-единственная глупость, которая привела меня к такому печальному исходу.

Что я знаю о короле? Почти ничего. В нашем доме о нем не говорили. Совсем. Нет, потом, когда я подросла, Мирая приоткрыла передо мной завесу тайны, рассказала о стычке Лаорра с королем, хотя, думаю, далеко не все. Но тогда даже имени не произносили, словно все, что связано с королем, было под негласным запретом. Это невольно будоражило мое воображение, и я умирала от любопытства и ловила крупицы информации, где могла. В пансионате девчонки мало что знали, а в городе… В городе ходило много разных слухов. Но можно ли им верить? Что могут знать о короле простые горожане? Юные дамочки ахали и твердили, что он безумно красив, просто душка. Мужчины – что он жесток и не прощает своих врагов. Впрочем, мне-то известно, что иногда он может смириться с их существованием, но лишь до тех пор, пока они не мозолят глаза.

Одна из сестер Лаорра как-то обмолвилась, что в постель король всегда берет нож. «Ты ведь понимаешь, для чего?» – шептала она, обмирая от сладкого ужаса. Я важно кивнула, хотя никак не могла сообразить, зачем этот нож нужен в кровати: во сне ведь можно случайно пораниться. Вторая шикнула на нас, сказав, что все это досужие сплетни, а мы – две сплетницы. Она как раз была из тех восторженных поклонниц, кто втайне хранит в своем столике его портрет, который романтично целует на ночь, закатывает глаза, с придыханием шепча его имя, а поэтому, разумеется, «знает про него больше всех». Тогда мы с сестрами Лаорра были, пожалуй, даже дружны. Но шло время – и становилось понятно, что этой дружбе скоро придет конец. Слишком уж разное будущее нас ожидало – темных и человечку. Может, поэтому я и поспешила покинуть замок, что уже давно чувствовала себя там лишней?

Сбежала, да… Какая же я дура. И что будет со мной теперь?

Я подавленно молчала, обхватив себя руками за плечи, словно если я буду занимать как можно меньше места, то на меня перестанут смотреть, или вообще оставят в покое. Какая глупость! Кроме нас тут никого нет, и никуда я не спрячусь, а значит, в этом нет никакого смысла.

Я выпрямилась и с вызовом сказала:

– И что же вы намерены со мной делать?

Он усмехнулся и рванул платье с моих плеч. Оно легко соскользнуло, подставив груди холодному воздуху. Я ахнула и попыталась прикрыться руками, остро ощутив свою наготу и беззащитность. Подняла на него глаза, готовясь выдать гневную тираду, но наткнулась на равнодушно-насмешливый взгляд и осеклась.

– Вы ожидали чего-то подобного? Я должен был на вас наброситься как матрос, полгода не видевший женщины?

Он откровенно забавлялся. Я промолчала.

– Чтобы мне захотелось до вас дотронуться, вам сначала нужно снять эту провонявшую сыростью и клопами тряпку, а потом несколько часов провести в пенной ванне.

От стыда мои щеки вспыхнули огнем, глаза предательски защипало. Я бы, может, и сама не отказалась от ванны и от чистой, приличной одежды. Да кто бы мне дал!

– В таком случае я предпочитаю до конца жизни оставаться в этом платье! – я упрямо вскинула подбородок и несколько раз моргнула, прогоняя непрошеные слезы. Ни за что не буду плакать. Ни за что не покажу ему свою слабость…

Он посмотрел на меня странным взглядом. Я бы даже не сказала, что понимаю, что значит этот взгляд. Король сердится? Недоволен? Или, напротив, заинтересован?

– Боюсь, я не могу вам этого позволить, – выдохнул он мне на ухо. А в следующее мгновение словно ветер, словно сквозняк скользнул вокруг тела. Одно быстрое, неуловимое движение – и вот уже платье изумрудными лоскутьями лежит на полу. Я стою перед королем обнаженная, а он прячет нож в ножны.

Значит, правда. Все правда. Я застыла, не в силах сказать ни слова.

Он резко развернулся и вышел из комнаты, а я так и осталась стоять, не зная, что мне делать и куда идти. Наклонилась, попыталась поднять лоскуты и собрать из них что-нибудь, чем можно хоть как-то прикрыться, но нет. Единственное, что из этого теперь можно было сделать, это стеганое одеяло из лапиков.

Когда мы были маленькими, такие нам шила мама, и по кусочкам можно было узнавать: вот это старенькое платье, вот это вышитая салфетка, когда-то она была красивая, а потом я случайно махнула ею перед печью…

Еще одно болезненное воспоминание о прошлом, к которому теперь нет возврата.

Дверь мягко отворилась, и в комнату вошла девушка. Высокая, дородная, полная. Она едва ли была старше меня. Мое бедственное положение ее нимало не удивило, она деловито набросила мне на плечи накидку. Увидев, что я стою, как истукан, со вздохом продела мои руки в рукава, подпоясала меня и ухватилась за мой саквояж.

– Это, что ли, вещи ваши?

– Это, – едва выдавила из себя я.

Он с легкостью подняла его, словно «мои вещи» ничего не весили и, сделав знак следовать за нею, скользнула за портьеру.

Меня привели в комнату. И снова она не отличалась излишней роскошью. Впрочем, все необходимое тут было, даже с избытком. Гардеробная, кровать под балдахином и дверь, ведущая в «интимную» комнату.

– Я уже наполнила ванну, – отрапортовала девушка. – Можете нежиться сколько угодно, горячей воды всегда долью… А как надоест, кликните, помогу промыть волосы. Густые они у вас…

Отличный план. Но было кое-что еще – важное и невыясненное.

Я задала вопрос, на который она вряд ли знала ответ. Но вдруг и по этому поводу были какие-то распоряжения:

– А когда явится король?

Она удивленно вскинула брови: