Юрий Павлов - Порочная любовь матери

Дров, они, заготовили, за неделю, на всю зиму. Каждый день ходили в тайгу, и таскали валежины. Пилили, кололи и складывали в поленницу.

Наварили варенья из малины. С собой взяли немного, а остальное оставили, решив приехать на зимние каникулы.

Алла и Таня проводили их, и даже платочки к глазам прикладывали.

И когда автобус тронулся, всё махали и махали ему вслед.

В городе им показалось душно, скучно и тоскливо.

Целую неделю вспоминали деревню, и садясь пить чай, с малиновым вареньем, подолгу вдыхали аромат тайги.

Спал Андрей в своей комнате, но с Наташкой, жил, как с женщиной.

Наташка, во второй половине августа, вышла на работу.

Начался учебный год и Андрей, слушая одноклассников, их рассказы о пионерском лагере, о подглядывании за пионервожатыми, улыбался и молчал.

Друзья спрашивали — А ты где был?

— В урмане! — отвечал Андрей.

— А это где? — удивлялись мальчишки.

— В глухой тайге. На пятьдесят вёрст вокруг, ни одного поселения.

— Ты один ездил? — удивлялись друзья — А что ты там делал?

— Дрова на зиму заготавливал, малину собирал, провиантом запасался. Нет, не один. Мы с мамой ездили.

— А для кого дрова то? Там кто-то у вас живёт?

— В урмане, да. Не в нашем доме. Дрова для Аллы и Тани. Чтобы протапливали печку изредка. Мы собираемся снова туда на зимних каникулах.

Перед ноябрьскими праздниками, в учительской, собрали стол и сели отметить.

Кто-то из учителей заметил, что Наталья выбирает и ест, в основном, солёное и пошутил.

— На солёное потянуло, Наталья Сергеевна!

Наталья покраснела и бабы переглянулись.

Когда, в августе, не пришли месячные, Наталья не придала этому значения. Задержки бывали и раньше. Но через две недели, поняла, что случилось.

Сходила в поликлинику, к гинекологу и та, осмотрев и прощупав её, констатировала — Срок три, четыре недели! Будете вынашивать? — она смотрела в карточку — Вы не замужем?

— В разводе.

— Так будем вынашивать… или на аборт?

— Я буду рожать — твёрдо ответила Наталья.

— Хорошо! Жду вас через две недели.

В середине декабря, живот уже было заметно.

Но Андрей, ничего не замечал.

А когда, за неделю до Нового Года, пришёл, вечером, к Наталье, в спальню, она, поглаживая живот и глядя на сына, сказала — Я беременная!

Андрей замер, поражённый.

— Маам! А от кого?

— Дурачок! — грустно усмехнулась Наталья.

Андрей вспыхнул, запылали щёки и горели уши. Ему стало стыдно — Мам! Ой! Наташ, так это от меня?

Наталья улыбалась и качала головой.

— Мам! Ой! Наташ, так, а это… ну, это…

— Всё, сынок! Теперь, только, после родов.

— А когда они… роды?

— Если срок определён правильно, то в апреле.

— Маам! А мы поедем в деревню?

— Нет, Андрей. Не поедем.

— Мам! Так мож я… один?

— И что ты там будешь делать, один?

— Нуу, я же не совсем один. Там же Алла и Таня.

Наталья скривилась, как от зубной боли, но потом пересилила себя и улыбнулась — Даа! Все вы мужики одинаковые. У всех одно на уме.

— Маам! Ну я же, не мужик!

— А кто же ты? — «Там же Алла и Таня!» — передразнила она его — Кобель, да и только! Всё! Заделал ребёночка, значит мужик! Иди спать! — и она выключила лампу.

В середине февраля, Наталья ушла в декретный отпуск, а в середине апреля, Андрей вызвал скорую.

Родила Наталья легко, и акушерка, держа в ладонях новорожденную, позвала — Смотри, Марин, какая хорошенькая!

Но медсестра убежала покурить, а девочку, так и назвали — Марина!