Джейсон Галлавэй - Дневник одержимого Виагрой

— Итак, вы напишите ваш донорский номер, дату и количество часов, прошедших с вашей последней эякуляции. А потом — это важно — приклейте этикетку на чашку, а не на крышку. Она выглядит так, будто подходит к крышке, но крышка нам не интересна, нам интересно то, что здесь внутри.

Чтобы подчеркнуть сказанное, она подвигает чашку ко мне. Я киваю, что понял, но мысли мои уже улетели к тому, что будет дальше. Словосочетание «комната для сбора» звучит жутко и эвфемистично. На что же она будет похожа?

— У вас есть какие-либо вопросы?

Карен хорошая. Она по-настоящему болеет за дело. Я пожимаю плечами. Несмотря на всю эту pro forma [165] Pro forma — формальный, для проформы; составленный заранее (лат.). сперматическую болтовню о законах согласия и движения, о разрешениях и жизнеспособности, о траве и куда приклеить эту фигову этикетку, я здесь для того, чтобы струхнуть в чашку и получить чек. Ну, давай, Карен. Когда же мы начнем?!

— О, забыла еще пару вещей…

Ну, черт, давай же!

— …в комнатах есть несколько пробирок со смазкой… если вам понадобится смазка, то, пожалуйста, пользуйтесь той, которая там… не приносите свою… это не та смазка, она испортит образец.

То, что сочетание «это не та» [166] «Это не та» — (tain’t pussy and tain’t asshole или просто taint — сленговое выражение для обозначения промежности (perinium). прозвучало в этом разговоре в другом контексте, заставляет меня непроизвольно смеяться. Фактически это не смех, а носовое фырканье.

Карен бросает на меня взгляд, говорящий, что она не понимает, почему я смеюсь. Кажется, выражение «это не та» никогда не попадет в лексикон городских лесбиянок.

«Комнат для сбора» — четыре. В свободных двери открыты, а над дверью слабо горит зеленая лампочка. В комнатах есть все необходимое, поэтому сюда можно приходить с пустыми руками (опять — что есть, то есть). Мне было сказано запереть дверь на замок сразу после того, как войду в комнату. Запирание замка активирует красную лампочку над дверью. Это также активирует красный свет на эзотерической контрольной панели, находящейся прямо над выключателем внутри комнаты, по ту сторону запертой двери, которая скоро будет моей. Последняя инструкция, данная Карен мне, заключается в том, что когда я «закончу», я должен буду нажать на другую кнопку на той же самой контрольной панели, а потом ждать, чтобы красный свет на ней сменился на зеленый. Она подчеркивает крайнюю важность того, чтобы я оставался запертым внутри комнаты до тех пор, пока свет не станет зеленым.

— Почему? — спрашиваю я.

Она объясняет, что это просто для того, чтобы другие доноры не столкнулись друг с другом в холле или у стойки, где сдаются образцы.

Поначалу это кажется мне глупым и несерьезным. Но, подумав, я смог оценить потенциальную неловкость ситуации, когда двое парней сталкиваются друг с другом или просто без дела стоят у стойки, каждый с посторгазмической аурой, которую в некоторых кругах называют «Хи-Про Гло» [167] «Хи-Про Гло» (Hi-Pro Glo) — американская группа. Самый известный альбом — «Everything but the Thumb» (2000). , держа в руке пластмассовую чашку, полную спермы. Что, черт возьми, вы смогли бы сказать друг другу? Но ведь нужно что-то сказать, поскольку напряжение от молчания было бы невыносимо. Это была бы такая же неловкость, которую испытывает один, когда другой садится рядом с ним в баре. Там, по крайней мере, можно поговорить о футболе или о чем-нибудь еще. Здесь — никакого шанса. Два парня стоят прислонившись к стойке в банке спермы, держа образцы так, как держат пиво. «Ничего порция», — говорит один другому. Нет. На фиг. Все чушь. Карен права. Я должен сидеть там, пока не получу Зеленый Свет.

Она опять спрашивает, нет ли у меня вопросов, и опять я пожимаю плечами.

— Хорошо, тогда вы готовы полностью, — говорит она чуть слышно, как мать, подбадривающая своего застенчивого ребенка, чтобы он не боялся зайти в класс в первый школьный день.

Я закрываю дверь. Я запираю дверь. Я не просто запираю ее, а запираю ее по-настоящему. Замок обычный. Вы входите, нажимаете на кнопку. И кнопка остается в нажатом положении, пока вы не повернете ручку изнутри. Такие замки обычно устанавливают в туалетах американских офисов. Я не просто нажимаю на кнопку замка, а я действительно нажимаю на кнопку замка. Я надавливаю на нее всем телом. Просто чтобы быть уверенным, я поворачиваю ручку, ожидая увидеть кнопку, выскакивающую назад. Я слегка давлю на дверь, нажимаю на кнопку снова и пытаюсь повернуть ручку снаружи. Дверь заперта. Карен или одна из ее помощниц, возможно, наблюдают за этой комедией откуда-нибудь, но это мне совершенно безразлично. Я должен быть полностью уверен в безопасности этой комнаты, если действительно хочу полностью сосредоточиться на деле, которое у меня в руках (еще раз — что есть, то есть). Я закрываю дверь, а затем давлю, давлю и давлю на замок до тех пор, пока не убеждаюсь, без всякого сомнения, что никто не войдет сюда, разве что при помощи тарана и ордера на обыск. Почувствовав, что я добился надежной уединенности, я слегка расслабляюсь и поворачиваюсь, чтобы осмотреться и расположиться с комфортом.

Я точно не знаю, чего я ожидал, но это не то.

Комната просторная в разумных пределах, если исходить из ее ограниченного предназначения. По размерам она грубо соответствует каюте экономического класса на круизном корабле. Температура в ней на несколько градусов ниже той, которую я привык называть комнатной, хотя подозреваю, что так и было задумано по проекту, исходя из того, что здесь происходит. На полу — черно-белая плитка. Он похож на скошенную шахматную доску — холодную шахматную доску. Наибольшее количество площади недвижимого имущества в этой комнате, и это воистину удивительно для меня, занято кроватью. Да… настоящей односпальной кроватью с рабочей площадью, покрытой этой странной бледно-зеленой бумагой, вездесущей в больницах и различных медицинских учреждениях повсеместно. Наличие этой кровати удивительно для меня, в основном из-за законов гравитации и других неизбежных законов физики, которые просто не способствуют наполнению мензурки. Учитывая, что целью пребывания здесь является сбор жидкого образца в пластмассовую чашку, а также помня о печально известном отсутствии контроля со стороны мужчин за направлением полета жидкости, выпущенной из сопливой части их трубочек удовольствия, мне кажется, что будет экспоненциально труднее поймать большую часть материала образца, делая это в горизонтальном положении.

Мне это каким-то образом напомнило праздничные игры в разгар ярмарки штата, где кто-то старается удержать десятицентовую монету на относительно горизонтальной поверхности (обычно для этого служит пепельница с логотипом какого-нибудь пива), и малую вероятность успеха таких попыток. Существуют ли мужчины, которые способны, находясь в горизонтальном положении, выстрелить так высоко, что у них достаточно времени, чтобы схватить мензурку и совершить ею маневр для сбора количества жидкости, достаточного для образца, на обратной части траектории ее полета к земле? Я не знаю. Я посмотрел достаточное количество порнофильмов, видит бог, но я никогда не наблюдал такого с подобной стратегической, физически тактической перспективы. А общая идея того, что эту кровать следует использовать мужчинам для того, чтобы лежать на ней во время мастурбации, настолько страшна для меня в сексуальном отношении, что от ее вида можно угодить на психотерапию. Нет, я не лягу на эту кровать. Я должен выстоять, и я буду стоять. Я — вертикальный мастурбатор. Всегда был и… всегда буду. И я встану в той точке комнаты, в которой, по моим расчетам, стояло наименьшее количество мужчин.