Эрика Адамс - Игрушка Тирана [СИ]

— Плохая идея, Кейт. Очень плохая. Мне ничего не стоит сломить твоё сопротивление. Смять твои стены, как лист бумаги. Выкинуть прочь. Убери заслоны. Сейчас же.

— Нет. Сминай. Ломай. По доброй воле ты не получишь ничего, Тиран.

Почему-то прозвище звучит так оскорбительно, как будто она плюнула мне в лицо.

Злость уже распирает меня на части. Но я перехватываю контроль, потому что чувствую: ещё немного и сорвусь, причинив вред Кейтлин. Принимаю последнюю попытку образумить упрямицу:

— Послушай меня. Я не причастен к смерти твоих родных. Активные вооружённые действия со стороны мятежников начались с сегодняшнего утра. Я целый день находился рядом с тобой.

— Это ничего не значит я не следила за тобой каждую секунду. У тебя было достаточно времени, чтобы послать сигнал.

— Я этого не делал. Управляющий сам принял решение, потому что не дождался согласия от меня. Действовал на свой страх и риск, чтобы не допустить…

— Какой огромный риск! Нежить свою задницу в мягком кресле…

Кейтлин перебивает меня и вдруг подаётся вперёд, застывая всего в нескольких сантиметрах от моего лица.

— Если ты непричастен, покажи мне это. Пожалуйста.

Почти отчаянная мольба в её голосе едва не скручивает меня в тугой узел. Я понимаю, что именно она хочет. Она хочет полного слияния, чтобы я не смог скрыть от неё ни единой мысли.

— Нет. Кейтлин. Не сейчас.

Кейтлин резко отпрянула от моего лица, вновь насупившись:

— Ублюдок и лжец.

— Прекрати сыпать оскорблениями.

— Не нравится? Думаешь, мне приятно было выслушивать «ласковые прозвища» в свой адрес?. Почувствуй на своей шкуре, каково это… Только в отличие от моей ситуации, все слова, адресованные тебе, правдивы.

— Надоело выслушивать тебя. Что есть, то есть. Смирись. Будь благоразумна. Или я буду вынужден принять меры. Буду действовать в соответствии с тем, как ты меня называешь.

— Ты меня ничем не удивишь, Тиран, — кривит губы Кейтлин, — чудовище.

— Да неужели? — усмехаюсь я, — но тебе нравится это чудовище. Несколько часов назад ты самозабвенно трахалась с этим чудовищем. Показать, как тебе нравится, когда это чудовище трахает тебя?

Глаза Кейтлин от страха округлились, превратившись в огромные плошки на пол-лица. Но всё равно тихо выплёвывает в мою сторону:

— Трахни сам себя. Получишь от этого больше удовольствия, чем от секса с кем бы то ни было.

— Не-е-ет… Я лучше утрахаю тебя, упрямая девчонка. И ты будешь кончать подо мной.

Мне надоело прыгать перед сучкой на задних лапках, выклянчивая угощение.

Перехватываю её за талию и в два счёта пересекаю вместе с ней комнату, сбросив Кейтлин на кровать.

— Некуда бежать, Кейтлин Роу. Ты находишься полностью в моей власти. И только от меня зависит, будет ли приятным твоё времяпровождение.

Я рывком сдёргиваю с себя рубашку, отбрасывая в сторону. Туда же летят брюки с бельём.

— Тебе помочь? — спрашиваю я, дёргая Кейтлин за щиколотку.

Получаю тычок пяткой в лицо. Неожиданно острый и болезненный. Каблук впечатался в нос, заставив зажмуриться. Из глаз посыпались искры.

— Не хочешь по-хорошему…

Подмять её под себя — вопрос нескольких секунд. Так же как дёрнуть молнию костюма, безжалостно разрывая его в клочья. Возбуждение и злость туго переплетаются и непонятно, чего во мне сейчас больше. Но вид её белого тела заставляет замереть на миг и жадно прижаться ртом к острым холмикам груди.

Сильно сжать пальцами, выкручивая один сосок, посасывая в это же время другой.

Пустить в ход зубы и толкнуться коленом между стиснутых ног, разводя бёдра в стороны.

Кейтлин царапается и дёргается, пытаясь вырваться. С таким же успехом она могла бы пытаться преодолеть силу гравитации при падении.

Не получится ни хрена. Так же как не получится остаться равнодушной. Уже не получается. Она зла и обижена на меня, но эта сверхъестественная хуйня про пару, скормленная мне Мердоком, наверняка действует на нас обоих. Потому что Кейтлин проникается безумием и обжигающей страстью, с привкусом ненависти.

Мои пальцы выбивают дрожь из её податливого тела, заставляют пульсировать и наливаться кровью её плоть. Те-е-ечь для меня. Су-у-у-учка уже влажная, противоестественно возбуждённая и всё ещё сопротивляющаяся. Я нарочно быстро двигаю пальцами, чувствуя, как она пытается сдержать возбуждение, дразню грудь языком и губами, всасываю соски по очереди. Поднимаюсь к шее и покусываю, растираю кожу между зубами. Ожесточённо вдалбливаюсь в неё пальцами. Сжимается, пульсирует, откликается и пытается оттолкнуть меня, разрывая связь.

Не получится.

Я и сам хотел бы избавиться от этого притяжения. Но не выходит. Вечно голодный и жадный до её тела и запаха, до её вздохов и взглядом. Мне мало того секса, что был недавно. И хочется ещё. Всю. Всюду. Каждое её крошечное узкое отверстие.

Выебать. Заклеймить. Подчинить. Не могу сдержаться и устремляюсь возбуждённым членом в её лоно, всаживаясь до упора.

— Ненавижу тебя. И то, что ты делаешь со мной, то-о-оже.

— Ненавидь сильнее, сучка. И подмахни бёдрами. У тебя это так хорошо получается.

Наклоняюсь к её губам. Упрямо вертит головой: поцелуй приходится на щёку.

— Мне не нужна имитация нежности и чувств. Это лживая маска. Оставь её себе.

— Не нужна? Хорошо-о-о-о. Как скажешь. Сама попросила.

Я перехватываю её ноги под коленями, закидывая к себе на плечи, наклоняюсь, выдыхая в губы:

— Так лучше?

Долблюсь глубоко и нещадно, срываясь в неё, как в пропасть, с разбегу. Но не останавливаясь. Раскачиваюсь и грубыми толчками пронзаю её на всю глубину.

Кейтлин трясёт подо мной, губы дрожат и приоткрываются только для того, чтобы она упрямо их сомкнула, прокусывая до крови.

— Не стоит сдерживаться, Кейт. Покажи, как тебе нравится быть моей сукой. Не стесняйся…

Я сдавливаю тонкое горло рукой, перекрывая доступ воздуха, не останавливаясь ни на секунду. Немного придушить, чтобы от нехватки кислорода возникло головокружение и тело обмякло, окончательно расслабившись. Возбуждение резко усиливается… И только после этого отпустить, наслаждаясь, как быстро Кейт приходит в себя и тут же теряет над собой контроль. Потому что сейчас я владею её телом безраздельно… И ей приходится принимать меня и трястись от наслаждения. Выгибаться дугой, часто дышать, постанывая, не имея возможности прервать порочную пытку.

— Нравится. Ещё как нравится, — выдыхаю я, толкаясь языком глубоко в её рот, получаю болезненный укус, но продолжаю врываться дальше, подчиняя её своей воле.

Происходящего кажется мало. Я отстраняюсь только для того, чтобы перевернуть её на живот и прижать своим телом к кровати, толкнуться до упора, кайфуя, глядя, как Кейт беспомощно царапает простынь, мнёт её своими тонкими пальцами и кончает.