Эрика Адамс - Игрушка Тирана [СИ]

Меня безостановочно болтает в шквале боли, швыряет в штормовой стихии, словно невесомую точку и разрывает на части. Меня как будто исполосовали, не оставив ни единого живого места, и раны столь обширные, что стоит мне попытаться зажать одну из них, как начинает хлестать с неудержимой силой — из другой. Кто-то заходит. Я даже знаю, кто. И больше всего мне хочется вышвырнуть её из комнаты, чтобы не видела меня в таком состоянии, нанизывая увиденное, словно огромную яркую бусину удовольствия на нить своей памяти.

Её ненависть будет с довольным видом оглаживать круглые края этой яркой бусины. Она вывесит её напоказ, смакуя воспоминание при каждом удобном случае. И не преминет использовать его против меня. Однажды. Я уже жалею, что внёс её в ограниченный список лиц, которым можно входить в мои покои даже без моего ведома. Это была просто подстраховка.

На случай, если что-то пойдёт не так, Кейт можно будет спрятать на время здесь.

Элементарная подстраховка, больше ничего. Но Кейтлин Роу, маленькая сучка, которой не было известно о принятых мной мерах, просто попытала счастья и выиграла.

Я могу чувствовать её, но только не сейчас, когда меня безостановочно швыряет в раскалённом кипящем масле внутри котелка боли. Она где-то там, за непроницаемой завесой. И мне плевать, что она собирается сделать. Прикончить меня? Интересно, удастся ли ей это сделать?

Сейчас я как тряпичная кукла, безвольная и выпотрошенная, но если понадобится, я соберу крохи сил. Вместо этого чувствую другое: как она вертит мою голову и осторожно вытирает кровь, обрабатывая раны. Одновременно становится ещё хуже от её прикосновений и чуточку легче. Она будто сдирает с меня живьём кожу и тут же врачует ужасные раны. А её энергия плещется вокруг прохладными водами, остужая меня.

Свали отсюда, хамелеончик. Мне не нужна твоя помощь. Я отлежусь, как зверь, в глубокой тёмной норе и выползу обратно. Мне не впервой чувствовать себя так. Я просто соберу себя по частям, как это было не единожды. На первичное восстановление уйдут сутки. Сутки, чтобы просто суметь встать и разгонять остатки пламенного марева активными действиями.

Кейтлин пытается вытащить из-под меня материю. Она наклоняется надо мной. Я открываю глаза. Её лицо похоже на бледную тарелку луны, танцующую надо мной. Волосы, свисая как нити паутины, щекочут кожу лица. Собираю силы, чтобы смахнуть мираж, издевательски маячащий перед глазами.

— Мне не нужна твоя…

«ЖАЛОСТЬ».

Рука приподнимается и обессилено падает, но не успевает вновь коснуться покрывала, потому что Кейтлин перехватывает мою руку, переплетая свои пальцы с моими, и ложится рядом. Пристально смотрит на меня своими невероятными глазами и разговаривает со мной. Голос едва слышен, я различаю её слова, скорее по отдалённым всплескам, бьющимся о моё сознание. И могу отвечать ей пока только так.

Наш разговор странный напоминает танец двух инвалидов на костылях, притянутых друг другу против воли. Потому что меньше всего я хотел бы привязываться к кому бы то ни было. Но это уже произошло и продолжает происходить. Пронизывает насквозь острой иглой и крупными стежками пришивает друг к другу. Это всё пережитки и ненужные атавизмы.

Это просто плевок судьбы в лицо — оказаться именно тем, кто может образовать пару только с одной. Причудливый расклад генов в моей крови.

Дагоррианские примочки. Неудивительно, что они стали редкостью и исчезающим видом. И сейчас рядом со мной спокойно и по своему желанию лежит одна из них — экзотическое блюдо, вкус которого, как это ни странно, не надоедает. Напротив, я жадно вгрызаюсь в него день ото дня, пробуя новые оттенки вкуса и смакуя их внутри себя.

Меня всё так же штормит и кидает из стороны в сторону в океане, но с каждым мгновением амплитуда колебаний уменьшается. Она видится неподвижной пульсирующей точкой, опорой шатающегося мирка. Она становится моим якорем и меня болтает, но вокруг неё. Всё ближе и ближе, пока не замираю совсем рядом, уже не различая, где — она, а где — я, настолько размыты границы наших чувств.

Не понимаю, сколько прошло часов, но её тихий голос, как шёпот далёких волн, омывал меня на протяжении всего этого времени, приводя в чувство. Мне уже намного лучше. Я могу встать и более-менее нормально функционировать. Но вставать не хочется совсем. Голос Кейтлин сейчас слышится немного иначе: словно в горле пересохло, а слюны не хватает, чтобы смочить его и говорить обыкновенно.

Она осторожно освобождает руку из моего захвата и встаёт. Больше всего хочется вцепиться в это тонкое запястье с синеватым рисунком венком под тонкой кожей.

Но я не делаю ничего. Кейтлин вертит головой из стороны в сторону, ища, чего бы выпить. Приближается к двери, к выходу из комнаты. Я не выдерживаю, посылая ей импульс:

«ОСТАНЬСЯ» и мгновением позже окрашиваю его в вопросительную интонацию.

Я предоставляю Кейтлин право выбрать самой. И вне зависимости от её следующего шага моё отношение к ней останется неизменным: больным острой одержимостью и необходимостью чувствовать её рядом с собой.

Вопрос повисает в воздухе, становящемся густым и тяжёлым, как перед грозой, пока Кейтлин медленно наполняет стакан жидкостью из графина с водой и пьёт мелкими жадными глотками. Она отгораживается от меня плотной стеной. И я впервые не хочу идти на таран, ломая преграды. Я жду, пока она отворит заслоны или, наоборот, окончательно спрячется за них.

Кейтлин ставит стакан на поверхность стола слишком резко и громко. Он выскальзывает из её ослабевших пальцев и, пошатнувшись, падает вниз, на пол, разбиваясь на множество мелких осколков. И мой привычный мир — вместе с ним.

Потому что Кейтлин быстро-быстро, словно боясь передумать, пересекает комнату и ложится рядом, устраиваясь головой на моём плече и обвив руками за торс.

— Ты всё ещё можешь уйти. Если захочешь, Кейтлин Роу.

— Молчи. И не заставляй меня жалеть о принятом решении, Рэмиан Гай, — в тон мне отвечает она.

— Тебе нужно было жалеть о нём немного раньше. Ещё там, на планете GI-51.

Теперь уже поздно шагать назад.

— Да. Потому что позади нет ничего. А будет ли что-нибудь впереди? Кроме того, что есть сейчас?

Я немного наклоняю голову, касаясь платины тонких волос щекой. Я не могу ответить на её вопрос. Моё тело омывает приятными волнами и не только нарастающего возбуждения, но чего-то другого, выключающего напрочь из реальности. Я дурею от небывалых ощущений, слишком вкусных, чтобы расстаться с ними.

Есть ли что-то сейчас или это просто эйфория после внезапно схлынувшей боли?..

Слишком хрупкое чувство, чтобы вертеть его в руках и пристально разглядывать.