Эрика Адамс - Игрушка Тирана [СИ]

Эфемерное и невозможное.

— Помоги? — прошу я, — ты лежишь на окровавленной простыне.

Рэмиан отодвигается, словно нехотя. По ощущениям прошло больше двух или трёх часов с того момента, как я пришла к нему. По своей воле. Я скидываю в сторону постельное бельё и ещё раз поворачиваю голову Рэмиана.

— Всё в порядке, хамелеон. Я на удивление живучая тварь, — усмехается Тиран, отводя мои руки от своей головы.

Отводит, но продолжает удерживать в своих руках. Что бы он ни говорил, но лицо у него бледнее обыкновенного и под глазами залегли синеватые круги. Борьба с тяжёлой нагрузкой истощила его. Рэмиан устал, но ни за что не признается в этом. Я чувствую его почти так же хорошо, как себя. Особенно сильна его жажда, от которой и внутри меня появляется какое-то свербящее чувство. От него не избавиться, просто махнув рукой. Не получится…

Я прикрываю глаза, задерживая дыхание. Нужно принять эту необходимость в близости с ним и перестать сопротивляться, причиняя этим себе куда больше боли, чем всё остальное.

Потому что отрывать себя насильно от Рэмиана становится всё труднее. Это кажется противоестественным, кощунственным извращением над собой. И открыв глаза, понимаю, что сделала окончательный выбор. Не потому что так надо или я устала бороться.

Но потому, что я готова принять Рэмиана таким: ужасно противоречивым, резким, прячущим под показной грубостью заботу и беспокойство, одержимого и невозможно притягательного.

Я наклоняюсь над его лицом, застыв в нескольких миллиметрах от его губ. Рэмиан не делает ни одного движения мне навстречу, но и не останавливает меня.

Внезапно я замираю в нерешительности: вдруг тяга моя тяга к нему гораздо сильнее, а у него это нечто иное?.. Но ужасно хочется попробовать и узнать, так ли это.

— Я тебя поцелую, можно? — шепчу я.

Губы Рэмиана приоткрываются, выпуская звук низкого голоса, от которого внутри меня всё начинает непрерывно гудеть и дрожать.

— Только если ты сама этого хочешь.

Киваю, медленно накрывая его губы. Прижимаюсь к обжигающему источнику на мгновение и перевожу дыхание. Сердце заходится в бешеном темпе. Одного прикосновения слишком мало, наклоняюсь и вновь накрываю его губы своими.

Пробуя уже увереннее и смелее, откровеннее. Я втягиваю его губы в свой ротик по очереди, посасывая, осторожно провожу языком.

Изо рта Рэмиана вырывается глубокий стон, наполовину рык. Его пальцы зарываются в мои волосы. Он удерживает моё лицо, не давая отстраниться. Но мог бы и не цепляться за меня так сильно. Я сама уже не могу оторваться от его горячего, жадного рта. Проникаю языком, постанывая от эйфории, рождающейся на кончиках переплетённых языков. Целую его жадно и нетерпеливо, заставляю себя замедлиться, чтобы просто провести по его губам своими, и вновь срываюсь в обжигающее жерло вулкана страсти.

Внутри как будто рождается новое ослепительное солнце. Удовольствия стишком много, чтобы довольствоваться им одной, и я перехватываю потоки сияющей энергии, направляя их к Рэмиану и одновременно с этим углубляя свой поцелуй. Я проворно схватываю кончик его языка и посасываю его, зажав между зубами, настойчиво окутывая Рэмиана всего энергией своего поля.

Рэмиана начинает трясти словно в лихорадке. Он хочет прикоснуться, втянуть, попробовать, поглотить, зажать в себе, но сдерживается. Из последних сил. Тратит то немногое, что у него осталось на оборону. От меня. Глупый…

Я отрываюсь от его рта и проворно забираюсь на Рэмиана сверху, расставив ноги по обе стороны от него. Чувствую, как сильно он возбуждён. Глаза полыхают от нетерпения.

— Почему нет, Рэмиан? Впусти меня. Я хочу этого… Хотя бы немного. Меня разорвёт на части от эмоций, если ты не разделишь их со мной. Попробуй…

— Ты даже не представляешь, о чём ты просишь, — Рэмиан словно пьян. Он с удивлением смотрит на свои руки, поднимающиеся ко мне. Его сильные пальцы сжимают грудь, заставив меня простонать, дёрнуть на месте и податься вперёд, подставляясь под грубоватую ласку.

— Хочу… — шепчу я, наклоняясь над его губами, — впусти… Возьми. Столько, сколько посчитаешь нужным.

— Я не думаю, что тебе понравится. Полностью, со мной… Это будет одна из твоих самых глупых ошибок, Кейт — мучительно стонет Рэмиан, уже сдаваясь. Моя энергия по капле просачивается к нему, и он жадно припадает к источнику.

— На столько, на сколько захочешь… Я не поверну назад. Это кажется жизненно необходимым. Пожалуйста, Рэм…

— Как?

— Рэми-и-и-ан, — протягиваю я его имя, катая на языке перед тем, как вновь начать целовать его, — Рэм… Рэм… Мне так нравится. Можно?..

— Ты сведёшь меня с ума или вывернешь наизнанку, — отзывается Рэмиан, жадно вгрызаясь в мой ротик, — уже вывернула и продолжаешь менять меня собой.

Я замираю на месте, чувствуя, как он пьёт из меня не только горячие, влажные поцелуи, но и меня — тоже, пробует на вкус, присасывается, дурея от силы источника, и заставляет себя оторваться. С сожалением.

— Упрямый, — улыбаюсь я, — кажется, что должно быть совсем наоборот, да?

Почему я тебя уговариваю, а не ты меня?

— Мне нравится. Ты сейчас совершенно невероятная. Такая нетерпеливая и настойчивая. Не останавливаешься ни перед чем.

— Нарочно дразнишь и удерживаешь меня на расстоянии сейчас? Ты? Ни за что бы не поверила…

Я спускаюсь ниже, отодвигаюсь только для того, чтобы начать снимать с себя одежду Глаза Рэмиана загораются нетерпеливым огнём. Демоническим и таким собственническим, что этим взглядом можно спалить остатки одежды на мне дотла и им же обернуться, укрывшись от других взглядов. Рэмиан сглатывает, предупреждая:

— Ты пожалеешь. Всегда жалеешь. Не сразу, но потом… Чуть позже. Будешь проклинать эту связь между нами и ненавидеть меня.

— Нет. Я не пожалею. Только если ты не заставишь меня жалеть о своём поступке.

Но ты же не заставишь? Я хочу тебя. Всего. Несмотря ни на что. И возможно это точно убьёт меня рано или поздно, но не могу сдержаться. Это сильнее меня.

Больше. Нужнее. Быть с тобой оказывается для меня нужнее, чем собственное спокойствие.

Я пробираюсь руками под футболку Рэмиана, обводя пальцами мышцы пресса и груди. Его разгорячённая кожа дрожит под моими пальцами. Рэм перехватывает мои руки и целует ладони по очереди, глядя при этом в глаза.

— Ты точно этого хочешь?

— Зачем ты спрашиваешь и останавливаешь меня сейчас? — нетерпеливо спрашиваю я, ёрзаю, сидя на нём. При соприкосновении наших тел Рэм начинает чаще дышать и выглядит так, как будто сейчас точно сорвётся. И мне до безумия хочется увидеть, как это произойдёт. Почувствовать на себе.

— Не хочу, чтобы тебя передёргивало от отвращения, Кейт.