М Айдем - Испытание Виктории

Глядя сейчас на эту пару, было трудно поверить, что это одни и те же люди. Столько всего случилось с ними с того дня, но он видел счастливые слезы в глазах обоих, что говорило ему, что это хорошие воспоминания.

— Это мама с папой? — удивление Бретта было легко услышать.

— Так и есть. Знаешь что? — Виктория подождала, когда их глаза встретились. — У них была жизнь до нас.

— Неужели? — он сделал большие глаза.

— Да. Теперь это тетя Кэсси и дядя Уильям, — Виктория вытащила официальное изображение королевы в королевских одеждах Дома Знаний и Верховного адмирала в парадной форме. Глаза Синди и Питера расширились.

* * *

— Виктория, — Лукас повернул ее лицо к себе. — Они должны увидеть Испытание, чтобы действительно понять, что произошло. Ты не можешь показать им просто конец.

— Но…

— Они имеют право знать, через что вы обе прошли. Что это было нелегко.

— Испытание? — спросила Синди.

— Это то, через что пришлось пройти тете Кэсси, чтобы поймать Одрика, «Светящегося человека», защитить меня и стать королевой, — объяснила Виктория. — И Лукас прав, ты должна знать. Это официальная запись Испытания Кассандры Квес Чемберлен, от королевы Якиры, попечительницы трона Дома Знаний, — нажав последние клавиши, она устроилась в объятиях Лукаса, наблюдая за своим прошлым.

— Член ассамблеи Тервиллигер, спасибо за представление, но, боюсь, вас неправильно информировали. Меня зовут Кассандра Квес Зафар. Теперь, когда мое настоящее имя внесено в протокол, я вернусь на свое место, чтобы королева Якира могла защитить свое назначение на трон Дома Знаний.

Питер наблюдал на экране труднейший период в жизни сестры. Весь Совет взорвался негодованием, когда Кэсси спокойно повернулась к ним, несмотря на то, что ее личность поставили под сомнение. Она стала защищать себя — он хорошо знал ее решительный характер — гнев переполнял ее. Ее заявление, что Совет должен избрать ее, потому что они ее знают, растревожило Питера. Нет никого лучше его сестры! Когда лидер ассамблеи спросил Кэсси, хочет ли она проголосовать, Питер не удивился, что в ответ прозвучало емкое «нет».

Кэсси всегда любила аргументировать. Но случай, который она представила, удивил даже его. Она представила на Совете хорошо взвешенные доводы: какой была Земля, почему она была уничтожена, что было уничтожено. Она бросала Совету вызов, кто действительно виноват в этом и почему. Питер понимал, что она имеет в виду бабушку, говоря о похищенной молодой женщине, о ее родимом пятне. Затем Кэсси «отвесила» словесную пощечину мужчине, сидящему рядом с «королевой Якирой». Затем продолжила говорить о Тори, о том, что с ней случилось и почему. Питер напрягся, наблюдая, как его дочь уверенно пересекла платформу, направляясь к Кассандре.

— Я тебя больше не боюсь. Раньше мне снились кошмары о том, что ты вернешься, что найдешь меня снова, но больше нет. Ты забрал меня утром и положил на стол, чтобы я не могла двигаться. Там было ярко, так ярко, что у меня болели глаза, но за пределами света было темно. В темноте слышалось множество голосов. Тогда ты был там. Смотрел на меня, прикасался ко мне.

Питер в замешательстве слушал, как его дочь говорила на языке, которого он никогда не слышал, наблюдал, как напрягся мужчина, к которому она обращалась. Видел, как Кассандра продолжала «ударять» по нему, защищая Викторию, а когда мужчина напал, они синхронно ушли от удара в движении, которому он научил их, и тогда Лукас и Уильямам скрутили напавшего, а им помогал огромный мужчина, похожий на их родственника.

Когда судили принца Одрика, Питер впервые увидел панику в глазах дочери. Она потянула Уильяма за руку, и здоровяк слушал, точнее, заставил всех ее слушать. Его дочь предложила пожизненный приговор на тяжелую жизнь вместо смертной казни и получила это. Сейчас он смотрит на свою дочь в объятиях мужчины из этого фильма.

Когда Кассандре приказали расторгнуть брак и объявить себя королевой, Питер был потрясен, увидев, что она, игнорируя приказ, возвращается к мужу. Но «королева Якира» остановила ее и потребовала объяснить свои действия. Кассандра ясно дала всем понять, что для нее нет более важного положения, чем быть женой адмирала Зафара.

Внезапно на платформу выскочил человек и выстрелил в Уильяма. Даже видя их перед собой живыми, Питер не мог успокоить бешено колотящееся сердце, когда смотрел, как Лукас, подхватив Викторию, пытается защитить ее, а Кассандра открыто насмехается над неудачливым киллером.

Наконец, Кассандра показала свое родимое пятно, сверкающее белизной. Питер никогда не видел ничего подобного. Когда киллер прицелился в Кассандру, он наполовину встал со своего места, а когда адмирал атаковал того, спасая жену, то киллер был убит множеством выстрелов.

Но оставалась еще проблема — Кэсси не могла иметь мужа из другого «дома». И тут к Совету вышел мужчина, очевидно Зафар, и указал нужный пункт существующего закона.

Когда запись закончилась, в комнате воцарилась тишина.

— Как долго? — Лукас понял, о чем спросил Питер.

— Два лунных цикла после разрушения Земли.

— Шестьдесят дней?

— Да.

Питер не знал, что сказать. Его сестра и дочь прошли через все это, пока они с Синди благополучно сидели в убежище. Конечно, они были травмированы и напуганы, но они были в безопасности. Они не боролись за выживание в незнакомом мире со странными правилами, где люди пытались убить их. Что еще произошло, чего он не знал? Он бросил взгляд на свою дочь, лежащую в надежных объятиях Лукаса, и на молодого мужчину, который был рядом, защищая ее во время испытания, когда он был далеко и не мог ничем ей помочь.

* * *

— Ты можешь проиграть еще раз? — настойчиво попросил Питер.

Лукас включил повтор, а Виктория слушала, положив голову любимому на грудь. Каждый раз, когда у отца возникал вопрос, запись останавливали. Тогда Лукас подробно и доходчиво рассказывал отцу о людях на экране, о каринианских процедурах, об отношениях между людьми и вопросах брака. Тори видела, как на ее глазах человек, которого она когда-то знала и которым очень гордилась, но который почти сломался под гнетом тяжелейших обстоятельств, расправил плечи и выпрямился. Она наблюдала, как появилась в его взоре твердость, уверенность в своих силах и решительность. Ее отец на глазах становился, как прежде, успешным и надежным главой большого семейства, словно опять нашел свой путь, с которого ненадолго пришлось сойти.

* * *

— Вау, Тори! Это было потрясающе! — воскликнул Бретт.

— Ты так думаешь? — глядя на Бретта, она улыбнулась.

— Да, то, как вы с тетей Кэсси переместились вместе.

— Этому нас научил папа.

— Неужели? — Бретт с благоговением посмотрел на отца.