An Na Li - Дочь Темного Лорда. Истинное наследие [СИ]

Я настолько увлеклась, продвигая её взглядом, что не сразу обратила внимание на того, кто подсел ко мне в пару.

— Малфой, ты знаешь, что ученики Гриффиндора и Слизерина никогда не сидят вместе?

— Это предрассудки, что появились на почве разногласий между факультетами, — спокойно разъяснил парень.

Странно, что на нас никто не обратил внимание, ну, по больший части это может быть из-за того, что я всегда выбираю самые отдаленные места, а из-за лёгкого полумрака нас и вовсе было почти не видно. Разве что одна слизеринка с черными волосами и короткой стрижкой, уже раз десять убила меня взглядом.

— А что снится тебе? — неожиданно спросил блондин, и мне пришлось разорвать зрительный контакт с той девушкой.

— Как я убиваю свою семью, — на автомате ответила я. Почему он так странно на меня смотрит?

Эти сны и подтолкнули меня к такому выбору. По факту, именно из-за них я начала задумываться, что я лишь птичка в клетке, которую вытаскивают когда угодно хозяевам.

— Это кошмары? — он слегка напуган или же мне кажется?

— Нет, — я посмотрела на него как на несуразное дитя. — Когда я вижу их тела, я чувствую такую лёгкость… и, наверное, свободу, — я немного приблизилась к нему и перешла на шёпот. — И эта свобода опьяняет так, как ничто другое во всем мире. А потом я просыпаюсь, — сев на место, с досадой сказала я. — Но не считай меня монстром, у меня остались только дедушка и папа, и я никому не позволю их и пальцем тронуть. Ты принял решение?

— Скажу завтра.

— Тогда завтра в девять я приду в гостиную Слизерина.

— А сможешь?

— Ты забыл: чья я дочь? — с хитрой улыбкой спросила я.

— Так, — притворно задумалась Амбридж. — Как долго вы занимаете эту должность? — а я уже и забыла о её присутствии.

— Почти шестнадцать лет, — ответила Профессор Трелони, нахмурившись.

— Изрядный срок, — верно заметила женщина и сделала пометку в блокноте. — И на работу вас взял профессор Дамблдор?

— Да, — что-то мне не нравится этот допрос.

Не понимаю, почему дедушка не вышвырнет её из школы. Законно, разумеется, это сделать будет сложно, но есть тысяча и один способ обойти скучные правила.

— Может быть, вы и мне что-нибудь предскажите? — она с легкой улыбкой испытующе уставилась на Трелони. Та оцепенела, словно не веря своим ушам.

— Не понимаю вас, — она судорожно стянула шаль на тощей шее.

— Я прошу вас сделать мне предсказание, — раздельно проговорила Амбридж.

Почти весь класс замер, глядя на Трелони, которая выпрямилась во весь рост, так что зазвенели бусы и браслеты.

— Внутреннее Око не зрит по приказу, — оскорбленно сообщила она.

— Понятно, — проворковала профессор Амбридж и записала что-то в блокноте.

— Я… но… но… подождите! — Профессор Трелони пыталась говорить, как всегда, потусторонним голосом, но эффект таинственности был несколько подпорчен тем, что голос дрожал от гнева. — Кажется, я что-то вижу… что-то, вас касающееся… да, я чувствую что-то… что-то темное… большую угрозу… — Профессор Трелони наставила дрожащий палец на профессора Амбридж, а та, подняв брови, продолжала любезно улыбаться. — Боюсь… боюсь, вам грозит большая опасность, это сама тьма! — драматически возвестила преподаватель прорицания.

Пауза. Профессор Амбридж, по-прежнему подняв брови, смотрела на профессора Трелони.

— Ну что ж, — мягко произнесла она после очередной заметки в блокноте. — Если это всё, что вы можете сообщить…

Она отошла, а предсказательница, со вздымающейся грудью, будто приросла к полу.

Трелони безусловно шарлатанка, очень умная в своей сфере преподавания, но всё же шарлатанка. Но в данной ситуации я лично проконтролирую чтобы её предсказания сбылось.

Укутавшись посильнее в черную накидку, я зашла в бескрайний лес, что находился на территории школы. Деревья в его чаще росли так густо, что неба совершенно не видно. Здесь было очень холодно и мрачно, словно я вновь вернулась домой.

Я шла средним шагом, внимательно смотря по сторонам, пока справа в метре от меня не заметила женщину в черном одеянии. Я даже не удивлена, что заметила её только сейчас. Она идеально сливалась с лесом.

— Беллатриса, — негромко окликнула я женщину.

Беллатрикс Лестрейндж, в девичестве Блэк — чистокровная волшебница, Пожиратель смерти. Склонна к безумию, очень жестока и коварна, великолепный тактик и стратег. Одна из моих бывших учителей. Если бы меня попросили описать её в двух словах, я бы сказала так: она обладает огромным магическим мастерством при полном отсутствии совести.

— Приветствую, Ария, — коротко поздоровалась та.

Беллатриса намного выше меня с «тяжёлыми веками» и короной блестящих чёрных волос. Они были длинными и нечёсаными. Её лицо после долгого заключения в Азкабане выглядит иссохшим и похожим на череп. Хоть тёмная волшебница и сохранила остатки былой красоты, о которой мне только рассказывали, но несколько лет, проведенных в неволе, сильно сказались на её внешнем виде.

— Темный Лорд очень раздражён, — громко заявила она.

— Из-за чего?

— Даже не знаю с чего начать! Может из-за того, что ты переехала в Хогвартс и ведёшь себя как одна из тех грязнокровок…

— Как ты смеешь? — грубо перебила я её. — Так не позволял себе меня оскорблять даже Воланде-Морт!

Я была в гневе, в последнее время меня слишком легко вывести из равновесия. Наверное, виной всему то, что мне долгое время приходится быть совершенно другим человеком. Я привыкла делать и говорить то, что хочу, а не быть прилежной ученицей, ведь по другому, я привлеку к себе ненужное внимание, ещё и постоянная слежка со стороны Дамблдора. Это всё начинает мне надоедать.

— Неужели зная меня, ты правда решила, что я бы сделала столь неосмотрительный шаг, без весомой причины? Неужели ты считаешь, что если бы он был против моего решения, всё бы закончилось только его раздражением?!

Беллатриса замялась:

— Я знаю, он тебе верит, но…

— По-твоему, он ошибается? Или ты думаешь, я каким-то образом сумела его провести? Одурачить Темного Лорда, величайшего из волшебников, самого искусного мастера легилименции во всем мире?

Беллатриса промолчала, но в её поведении появилась легкая неуверенность.

— Он не хотел, чтобы я отправлялась в Хогвартс. Отсюда его раздражительность, но он так же понимает, что это вынужденные меры. Всё дело в пророчестве.

— Он мог поручить это мне! — подобострастно воскликнула Беллатриса. — Я справлюсь с этой мелочью. Ради него я провела столько лет в Азкабане!

— В самом деле. Похвально, — скучающим тоном протянул я. — Правда, оттого, что ты сидела в тюрьме, пользы для него было мало, зато какой красивый жест…

— Жест! — выкрикнула она в бешенстве, становясь похожей на безумицу. — Пока меня мучили дементоры, ты благополучно жила ни в чем себе не отказывая!