Вера Окишева - Командировка в Амазонию [СИ]

Губа у него сильно распухла и, скорее всего, жутко болела. Так, опять отвлеклась. Они тут правду моих неудач рассказывают, а беспокоюсь о самочувствии этих паразитов!

— Как вам не стыдно! — не смогла смолчать я. — А я понять не могу, что со мной не так!

— С тобой всё так, это у них в голове что-то не так, — утешал Самуил, опять заключив меня в свои объятия и скрывая от рыжиков.

— Аглаида, они тебе не пара, — кто-то из них крикнул. — А ты, Самуил, по гроб жизни нам должен быть благодарен. Если бы не мы, ты бы никогда не встретился с Аглаидой. Она бы уже была чьей-то женой!

— Мальчики, я бы попросила вас сейчас помолчать! Я жутко зла на вас! — крикнула им в ответ, не желая даже видеть их.

— Аглаида, давай вернемся на Землю, — опять завёл свою песню Самуил.

Вечно он все портит! Устало выдохнула и решительно отошла от него.

Мужчины зорко глядели на меня, ожидая, что я им скажу. Чувствую себя героиней какой-то мыльной оперы.

— Самуил, я повторяю: я теперь живу здесь. Мальчики, не знаю, ругать вас или нет. Я пока не решила. Но как вы посмели всё решать за меня! Чувствую себя полной дурой, что пошла у вас на поводу! Я же доверяла вам! А вы!

— А мы любим тебя, — спокойно ответил Тарас.

Захотелось орать от бешенства и топать ногами. Они непробиваемые!

— Всё! Я домой, вы в больницу! — отдала распоряжение мужчинам, а сама направилась к стоянке такси.

Сегодня просто не мой день! Столько всего свалилось на мою голову. Лучше я во всем разберусь завтра, как говорила Скарлетт О'Хара. Везёт ей, у неё не было столько мужиков!

Утро. Я сплю, а рядом кто-то пыхтит. Перевернулась на другой бок, закутываясь одеялом с головой. Но с другой стороны тоже кто-то усиленно дышит, ещё и еле сдерживает смех. Рыжики, как же я их люблю! Особенно по утрам в моей постели.

— Что вам надо, рыжие монстры, — унылым голосом осведомилась я у них.

— Аглаида, я попросил бы тебя так нас не называть. Я могу и обидеться, — прозвучало многообещающе над самым ухом.

Это Митя или Тарас? Почему я их опять путаю, они специально так делают, что ли? Митька вроде Федоровной обычно зовёт и на вы, да и интонация не его. Неужели всё же Тарас?

Приподняв голову, выглянула из-под одеяла — Тарас! Синяки так и не сошли, но опухоль ушла.

— Чего вам надо? — повторила вопрос.

— Поехали на пляж, искупаемся, пока народу мало, — предложил рыжик, подмигивая.

Ага, сейчас, разбежалась.

— Нет, — ответила и уронила голову на подушку.

Да пошли они куда подальше. Опять что-то задумали, и хотят заставить меня плясать под их дудку.

— Аглаида Федоровна, погода восхитительная. Вы ведь не видели, какое тут замечательное море.

— Чего вы заладили — море-море. Сказала, нет. Я спать хочу, а не на солнце жариться.

Вот что за люди! Я же теперь не усну!

— Хорошо, тогда давай займемся любовью, чего время зря тратить, — радостно предложил Митя, и стал забираться ко мне под одеяло.

— Эй, отвали. Я спать хочу! Спать!

— Аглаида Федоровна, да ты спи. Я осторожно, ты даже не почувствуешь, — паясничал рыжик, целуя руку, которой я пыталась удержать одеяло.

— Митя, укушу! За то самое дорогое, чем ты так сильно гордишься!

Тарас громко рассмеялся, неожиданно притягивая меня к себе.

— Ой, Агла, юмористка. Он только об этом и мечтает, а ты ему таким грозишься. Он же теперь во сне это представлять будет! — разъяснили мне глупой, от чего Митя весь покраснел и дыхание у него так сильно участилось.

Сощурила недовольно глаза и прошептала Митьке:

— Даже думать забудь. Я не падшая женщина! И мы на Амазонии, где вам, по понятиям, наслаждение и не светит!

— Агла, тобой невозможно не наслаждаться, — томно прошептал Тарас, чуть прикасаясь очень волнительно губами к моему чувствительному уху.

Тело тут же отозвалось, сладко заныло. Но я решила ночью, что больше никакого интима с рыжиками. Пусть мучаются, как я долгими одинокими ночами, проливая реки слёз над судьбой моей тяжкой.

— Так, ладно, уговорили! На море, так на море! — сдалась я и, откинув одеяло, стала выбираться из кровати. Только вот передо мной встала проблема: рыжики лежали с двух сторон, а переползать через них жутко не хотелось. Ну что ж, остается тогда через спинку перелезать, благо она небольшая. Пока доползла до неё, поняла, отчего в комнате стало подозрительно тихо. Обернулась на братьев, а они с вожделением глядели на мою пятую точку, так любезно выставленную на показ.

Обзывать себя было неприятно, но сама совершаю ошибку за ошибкой. Хорошо, что рыжики сдержались, а то… Да-а-а, хорошо, что они сдержались!

Одевалась быстро. Сама не понимала почему, но мне хотелось поскорее оказаться там, где рыжики не будут так явно ко мне приставать. И когда вышла, то Митя буквально как буксир потянул меня к выходу.

— А завтрак? — обиженно спросила я.

— На пляже поешь, — весело отозвался наглый рыжик, ещё и подмигнул.

Сам, небось, позавтракал. Я понимаю, что я девушка и мне положено придерживаться диет всяких. Но я никогда не пропускаю завтрак! Жалобно обернулась к Тарасу, но тот лишь развел руками.

В машине парни опять таинственно притихли и даже отказывались отвечать на вопросы. Митька так вообще, по-моему, нервничал.

Понаблюдав за ними еще несколько секунд, поняла, что сейчас произойдёт что-то опять из ряда вон!

— Так, — строго прикрикнула я на них, — быстро рассказали, что вы задумали и куда везёте!

Митя даже ухом не повел, таинственно улыбаясь, а Тарас гипнотизировал взглядом.

— Тебе понравится, — наконец, ответил он мне.

Только что-то в его голосе все настораживало, не давало расслабиться.

— А поподробнее? — не унималась я.

— Сейчас сама всё увидишь, — успокаивал Тарас.

И я увидела. Мы подъехали к входу на пляж, где виднелась красивая арка украшенная белыми цветами. Стулья, расставленные рядами. Постамент, а рядом с ним женщина в золотой рясе.

Сердце бешено забилось, когда я узнала в мужчине в белом фраке Самуила собственной персоной. Испуганно обернулась к Тарасу.

— Я не пойду! — воскликнула я.

— Пойдёшь, — спокойно уверял меня в обратном он.

— Не пойду! Я не хочу, — слёзы предательски выступили на глаза.

— Аглаида, ты же этого хочешь, — принялся убеждать меня Митька.

— Откуда тебе знать, что я хочу? — взвилась я на него.

— Я люблю тебя. Я всё знаю, что ты любишь, что тебе нравится. Всё-всё, — мстительно заверил рыжик.

За что мне такое наказание! В панике стала искать пути к бегству. Но меня раскусили, и Тарас пересадил к себе на колени.

— Успокойся и послушай меня. Ты сейчас выйдешь и пойдешь к алтарю…

— Не пойду, — упрямо сказала ему.

— Пойдёшь и распишешься в брачном контракте…

— Нет, — уже шептала я, так как голос не слушался.