Сильвия Лайм - В объятиях Тени

Бег. Стремительный бег на последнем дыхании. Страх, ноющий в животе тупой болью и сливающийся с огненным возбуждением от которого подкашиваются ноги. И странное ощущение неправильности всего происходящего. Гулко стучит сердце где-то в желудке. Деревья мелькают одно за другим. Темнота размазывает очертания паркового леса, превращая все вокруг в одно тёмное пятно. Но то и дело взгляд цепляется за мелкие детали, отправляя в мозг тревожные сообщения, смысл которых пока неясен.

Прячусь за какими-то кустами, полностью скрывающими мою яркую внешность. Все. Осталось только ждать, что ОН не найдёт…

Почему и куда я убегала? А главное: от кого?

Чтобы понять это, придётся начать издали.

Меня зовут Валерия Соколова. Мне — двадцать семь лет. Я — вокалистка малопопулярной андеграунд группы и по совместительству — кассир в банке.

Нет. Это слишком далеко. Попробуем поближе.

Есть у меня одна проблема. Практически проблема всей моей жизни. И зовут эту проблему — Влад. Ударник нашей группы, красавчик и абсолютно ушибленный на голову рокер. Мой мужчина.

Уже пять лет как мы вместе. Несмотря на то, что у меня длинные розовые волосы, пирсинг, где ни попадя, и тату на линии бикини, я, как и все приличные девушки, мечтаю о замужестве. Мечтала. Ровно до сегодняшнего дня.

Субботний вечер в Castle Rock club мы привычно отыграли свою программу. В зале трясли волосатыми хаерами по большей части наши же собственные друзья. Я окинула помещение скептическим взглядом: вот она слава, к которой мы шли всю жизнь. Под пьяные выкрики: «Бладууун!», что должно было означать наше гордое название: «Blood moon», мы покинули сцену.

— Лер, ты домой? — окликнула меня маленькая миловидная блондинка с родинкой над губой. Такая миловидная, что иногда рядом с ней я казалась себе инопланетянином. Знакомьтесь — моя сестра.

— Кать, я устала, — ответила я, когда мы уже выходили из метро на своей станции.

— Давай отпразднуем выступление, ну что ты опять, как синий чулок! — воскликнула она, нахмурив свои кукольные бровки.

Эх, дать бы ей хорошего пинка… С детства мечтаю. Нет, я люблю её, конечно. Но, в конце концов, кто из нас неформальная молодежь? Я со своим кожаным корсетом и волосами, как в классике аниме, или она — в чёрной юбочке, светлой блузочке и чистой коже без намека на пирсинг и тату?

— Кать. Не начинай, а?

— Лерусик, ну что ты ворчишь, — прижался ко мне Влад, нежно сопя в ухо, как подвыпивший лабрадор.

Терпеть не могу его такого. Но привычка — страшная штука. Музыка значит для него слишком много. А группа — вообще все. Наши скромные выступления, которые и концертом-то назвать язык не повернётся, похоже, кажутся ему веским поводом для праздника. В принципе, я могу это понять. Еженедельные репетиции, полугодовая подготовка и потом полтора часа на сцене — есть, что отметить.

Раньше и я так думала. Но последние месяцы меня всё чаще стала посещать мысль, что всю жизнь я так жить не хочу.

— Давай, выпей с нами винца, а домой пойдёшь попозже, — проговорил Пашка, наш гитарист.

Всунул мне в руки пластиковый стаканчик и налил золотисто-жёлтого напитка.

— Ребят, мне завтра вставать в шесть утра, — проговорила я, задумчиво заглядывая в наполненный стакан. — Меня шеф вызвал.

— Тогда, конечно, другое дело, — кивнул басист. — Давай тогда с тебя один тост. И иди уже.

Я улыбнулась. Неисправимые они у меня.

— В раю нам пива не дадут, поэтому и пьём мы тут, — многозначительно проговорила я, подняв пластик с вином вверх. Пошловато, зато в тему.

— Чётко подмечено! — ухнул мой Влад и опрокинул в себя стакан.

Катя хихикнула, отпивая из своего, и проговорила:

— Пойдёшь домой, унеси с собой мою сумку, хорошо?

Я взяла протянутую кожаную вещицу, напоминающую немного раздутый кошелёк и ответила:

— Думаешь, если оставить её здесь, она напьется в хлам вместе с вами?

— Ха-ха, — скривилась Катя. — Это что, была шутка, или мне показалось? Лер, ты и шутки — вещи несовместимые.

Пожала плечами, слабо улыбнувшись.

— Пошли, сумка, — сказала вместо ответа, — здесь тебя плохому научат.

Попрощалась с ребятами. Влад обещал быть дома не позже часа ночи. Катя временно остановилась у нас на съёмной квартире. Вообще-то она совсем недавно приехала из Воронежа, где все это время жила с родителями. Но вот уже три дня, как моя любимая сестренка околачивается в Москве под предлогом поступления в институт. Эх, я ей немного завидовала — лучшие годы впереди. Мои-то уже отгремели…

Тьфу, что за странные мысли меня посещают? Как это отгремели? Я ж ещё — ух! УХ!

Подбадривая себя таким нехитрым образом, я поднялась домой в нашу скромную однушку на семнадцатом этаже новостройки. Разделась, приняла душ, смыла клубный боевой раскрас.

Подошла к зеркалу, окинула себя скептическим взглядом: бледная кожа, два колечка в левом ухе и одно в правом, зеленые глаза, розовые волосы. В детстве мне хотелось прическу, как у Ариэль из диснеевского мультика. Помню, мама очень удивилась, когда однажды именно с такой прической я и приехала к ней в гости.

Высунула язык, дразня саму себя. В зеркале и здесь блеснула штанга пирсинга.

— Ух! — повторила я на этот раз вслух.

И уже собралась лечь спать, как из сумки сёстры донесся звук телефонного звонка. Честно говоря, я совершенно не собиралась лезть в её личную жизнь, узнавая, что за редиска трезвонит моей сестре в двенадцать часов ночи. Но противный аппарат совершенно не собирался замолкать.

Пришлось распотрошить кожаную «подругу по трезвости», выволакивая на свет божий маленький розовый мобильник.

— Господи, до чего ж ванильно, — пробурчала я. — И, как в стиле сестры!

На экране под именем «Джесси» красовалось фото какой-то девчонки, фотографигующей саму себя на фоне тарелки с суши.

— Мда, «если ваша девушка не делает селфи хотя бы раз в день, проверьте, может её давно съели пришельцы, и вы разговариваете с одним из них», — вырвалось у меня сквозь смешок.

Звонки сыпались один за другим, и мне пришлось поднять трубку. На другом конце тонкий девчачий голосок требовал немедленно подать ему Катю. Вопрос жизни и смерти!

Пробурчала в ответ нечто невнятное, сунула ноги в мягкие тапки и вяло поковыляла к лифту. Вся наша компания должна была сидеть сейчас внизу под подъездом, распивая остатки вина. Так что мне нужно было лишь отдать телефон нерадивой сестренке, и я свободна. И почему я не плюнула на это неблагодарное занятие? Ведь даже банального «спасибо» я вряд ли дождалась бы.

У подъезда никого не оказалось.

— Блин! — проговорила я в ночную пустоту, кутаясь в мягкий халат. И ведь могла же позвонить Владу, спросить, где они…