Галина Чередий - Эволюция любви [СИ]

— Не прекратишь, я с тобой месяц разговаривать не стану!

— Если переспишь с Ромой, можешь и полгода не разговаривать, разрешаю! И кстати, как ты думаешь, можно его уболтать обнаженным мне позировать?

— Ты это всерьез? — рассмеялась я.

— Более чем. Ты же видела какое у него тело!

— Не знаю, сама у него спрашивай!

— А мне почему-то кажется, что если ты попросишь его раздеться, он с радостью согласиться! Да я просто в этом уверенна!

— Так, хорош! Все, я пришла на работу. Давай уже, демон-искуситель.

— Трахни этот шоколадный батончик. Если откажешься я тебе этого никогда не прощу! — вопит на прощанье подруга.

Боже, они все на меня ополчились, что ли?! Будто мне и собственных снов недостаточно! Я опять набрала мужа. Ответа не было. Но через минуту пришла СМС «Очень занят. Перезвоню позже.». Нет, ну надо же! Он что сильно отвлекся, если бы то же самое сказал мне лично, подняв трубку? Внутри закипела обида, чуть почти по-детски не брызнув слезами.

— О, привет, Лиза! — окинул меня оценивающим взглядом Алексей, с которым мы вместе уже второй год работаем. — У тебя сегодня что, день рождения?

— С чего ты взял? — удивилась я.

— Ну, выглядишь так… непривычно и потрясающе, в общем, — он неожиданно смутился. — Я всегда видел, что ты красавица, но сегодня ты… как-то мягче что ли. Тебе очень идет.

— Спасибо, Лёша.

Я выпила с ним кофе и погрузилась в работу. Около одиннадцати меня позвал наш охранник Женя.

— Лизавета Михайловна вам тут цветы доставили!

Само собой, что тут же все взгляды оказались прикованы к моей скромной персоне. На входе стоял худенький мальчишка-курьер в фирменной кепке дорогого цветочного магазина.

— Елизавета Филиппова это вы? — спросил он.

Я кивнула. Он протянул мне большой букет белых роз и попросил расписаться. В цветах была карточка. Ровным почерком там было написано:

«Прости за то, что испортил тебе вчерашний день. Я все осознал и готов прийти с повинной! Прошу, дай возможность реабилитироваться! Обещаю, больше не буду изображать носорога прущего напролом. Твой Ромочка.»

Мой Ромочка! Нет ну надо же! На меня почему-то нахлынуло смешанное чувство нежности и смятения.

— Ну вот, и как это понимать? — задала я риторический вопрос, подняв глаза на Женю.

— Наверное так, что вы кому-то очень сильно нравитесь, — пожав плечами, улыбнулся он.

— Лиза, у тебя появился тайный поклонник? — с явно просвечивающей изрядной долей зависти спросила Наденька, наша вечная супер-стар местного масштаба.

— Почему же тайный? Очень даже явный. Нарисовался — не сотрешь, — огрызнулась я, направляясь с огромным букетом на своё рабочее место.

Дальше, в течение дня только совсем ленивый и не ходячий не подошел к моему столу, не полюбовался на букет, и не поизголялся в остроумной попытке выведать у меня от кого же цветы. Нет, ну совсем народ одичал. Из-за одного букета движняки, как будто мне «Феррари» под окна подогнали, и ключики с бантиком принесли.

И конечно я уже почти не удивилась, когда выйдя после работы, увидела перед входом машину Ромы и его самого в небрежной позе прислонившегося к капоту. Надо ли говорить, что почти у всех моих сослуживцев появились какие-то срочно-неотложные дела на широком крыльце офиса в ожидании того, как будет развиваться мелодрама.

Я со своим букетом наперевес спокойно подошла к Роме и остановилась напротив.

— Тебе понравились мои цветы? — с какой-то почти робкой улыбкой спросил он.

— Да, понравились. Спасибо.

— Я рад. А то я, знаешь ли, волновался. Я, как ты поняла, не силен во всяких там романтических штучках, — усмехнулся в своей убийственной манере.

— Не силен? А мне показалось, что ты очень уверенный в себе парень и не страдаешь отсутствием женского внимания.

— Это так, — честно кивнул Рома. — Только ты знаешь, мне как-то не приходилось прилагать столько усилий, что бы привлечь к себе внимание женщины.

— Что, неужто, никогда? — удивилась я. — Все так и падали сами к тебе в объятия?

— Ну, как-то так. Так что я в этом смысле можно сказать инвалид. Эта сторона отношений мне совсем не знакома, — Рома смотрел прямо и говорил совершенно серьёзно, без самодовольства.

И мне вдруг подумалось, что, и правда, смех смехом, но наверное не так уж и легко привлекательному мужчине научиться строить нормальные отношения, если женщины сами постоянно навязывают себя, сводя процесс собственного соблазнения к нулю. Вот красивые женщины постоянно жалуются, что за красивым телом и лицом в них часто людей не замечают. А кто сказал, что у мужчин все не так? Конечно, бесконечная череда легких побед, несомненно, льстит их самолюбию, но ведь все когда-то надоедает. Может это и не так уж по-кайфу мужчине, когда на него только и смотрят как на красивое тело, прилагаемое к исправно работающему члену. Принято считать, что это мужики бездушные кобели и потребители, но давайте будем честными, разве большинство женщин так уж интересуются тонкой душевной организацией мужчины, если у него есть смазливая внешность, он хорош в постели и денег хватает?

— Ты чего приехал то? Теперь у меня в офисе только и разговоров будет о твоей синеглазой сексуальной персоне.

— М-м-м. Приятно, что ты все же считаешь меня сексуальным. А то я уж отчаялся. Я хотел тебя, вообще то, позвать в кино и поужинать.

— В кино? — поразилась я.

— Ну да, в кино! Помнишь, как мы в детстве в ДК на мультики бегали? — безмятежно заулыбался мне Рома.

— Ром, я в кино уже… уже даже не знаю сколько лет не была!

— Ну, я тоже затрудняюсь припомнить своё последнее посещение. Может, освежим впечатления вместе? Не отказывайся! — перебил он, едва я открыла рот. — Ну что тебе дома-то делать? А так посмотрим что-нибудь смешное или приторно-сопливое, поржем до слез или поплачем до смеха, потом перекусим и я честно отвезу тебя домой. Просто как старые друзья. Что тут такого-то? Обещаю, что больше не буду вести себя как озабоченный придурок. Честное пионерское! С этого дня я просто твой старый друг Ромочка. Ну что, идем, пока в нас тут еще дыры взглядами не прожгли?

Я оглянулась на сборище на крыльце. Вот уж кому надо поп-корн и колу выдать на время просмотра!

— Ладно! Но только хоть одна сальная шуточка или вольность, и я ухожу, — пригрозила я.

— Идёт! — засиял как новая копейка Рома и стал совсем похож на мальчишку.

Мы попали на четвертую часть «Сумерок». Оказалось, что первые три Рома тоже не смотрел, так как считал это сопливой подростковой чушью. Моя тонкая ранимая душа возмутилась таким определением и, так как у нас еще было почти полчаса до сеанса, то мы купили мороженное, и я взялась за культурное просвещение этого неандертальца. Я пересказывала краткое содержание прошлых частей, а Рома отпускал по ходу повествования едкие комменты. В итоге он привлек внимание юных фанаток и чуть не был бит за свои язвительные высказывания толпой влюбленных в Эдварда малолеток. Я смеялась от души, давясь мороженым, и игнорировала его призывающие на помощь взгляды.