Альмира Рай - Страсть – не оправдание

Все смолкли, уставившись на Гвоздя. Смысл его слов начал медленно доходить до моего сознания сквозь шок.

– Ты же не хочешь сказать… – несмело отозвался Череп.

– Той ночью Цвета обратила меня, – произнес охотник, заставляя всех нас задохнутся от потрясения.

– Я вампир. Я все это время был вампиром.

Он произнес это вслух. Самую немыслимую фразу.

Кто-то из парней нервно хмыкнул. Я осознала, что с открытым ртом пялюсь на Гвоздя. Он, будто ощутив спиной мой взгляд, медленно обернулся и присел рядом, кладя руку на плечо Беса.

– Это была роковая ночь во всех смыслах, – произнес охотник. Все молча ждали его пояснений. – Драговы обратили мою жену, а та убила дочь. Многие из вас не знают, что я навещал их. Бес знал. И прикрывал меня. Но даже он не заметил изменений, когда однажды я вернулся домой… другим.

Он посмотрел на меня, но будто смотрел сквозь.

– Когда я увидел растерзанное тело дочери, словно окаменел. Я был слишком поражен, чтобы драться насмерть с женщиной, которую любил всю жизнь. Которая была смыслом моего существования. Я просто позволил ей сделать это. Она не хотела быть одной. Хотела забрать меня с собой. А я уже не видел света. Смысла. Я просто хотел сдохнуть. Она с невозмутимостью свернула мне шею. Ни единого проблеска эмоций. Ни капли сомнения. А когда очнулся – ее не было рядом. И что я чувствовал?

Он обвел своих собратьев насмешливым взглядом и пожал плечами.

– Ничего. Немного в горле жгло. Выпил крови коровы, и отпустило. Затем начал наблюдать. Я по-прежнему получаю большую часть энергии привычным для нас способом. Кровь мне нужна не чаще, чем раз в неделю. Но когда я ранен, она помогает быстрее регенерировать. Я не стал кровожаднее, ничтожнее, злее. Да я вообще не ощутил разницы. И не только я, верно?

Он с вызовом посмотрел на меня и улыбнулся.

– Ты холодный, – прошептала я и коснулась его руки. Температура его кожи никогда не причиняла мне дискомфорта.

– И смертельный для охотников яд меня не убивает, – добавил друг.

Значит, вот о каком сюрпризе говорил колдун. Я бросила быстрый взгляд на поле битвы, но у казанка никого не было. Мануэль бесследно исчез, остались лишь усыхающие трупы вампиров.

– Как. Это. Возможно? – тяжело дыша, выдал Барс.

– Ты нас разыгрываешь, верно? – предположил Кей.

Представляю, какое для них это потрясение. Долгие годы жить под одной крышей с вампиром, прикидывающимся их другом. Хотя… он всегда был их другом. Несмотря ни на что.

– Кровь, – произнес Череп, сощурив глаза. – В нашем холодильнике постоянно хранилась кровь.

– Это же для экспериментов, – перешел на фальцет Кей.

– Отчасти, – хмыкнул Гвоздь. – Я действительно пытался вывести формулу антивампиризма. Хотел искоренить это из себя. Возможно, вернуть Цвету.

Блеф протяжно выдохнул и покачал головой. Похоже, он снова собирался молчать.

А меня вдруг осенило.

– Юла! – воскликнула я. – Ты ведь и его спас, правда? Он не погиб тогда? Ты успел?

Парни снова уставились на Гвоздя, а тот поджал губы и опять невинно пожал плечами.

– А что мне еще оставалось? Как бы вы поступили на моем месте, зная, что вампиризм не меняет охотника? Позволили бы умереть брату?

– Ты спятил, Гвоздь, – выкрикнул Барс, ткнув пальцем в моего друга. – И что теперь? Каждого обратим? Ведь однажды всех нас ждет смерть.

– А почему бы и нет? – ответил Гвоздь, на что парни начали возмущенно спорить.

– Послушайте! – прикрикнул Гвоздь. – Каменное сердце приглушает жажду. Генетически мы сильнее вампиров. И скорее всего, всех остальных тоже. Это значит, что, стань мы оборотнями, вампирами, демонами… да кем угодно! Мы все равно останемся охотниками. Это не только наша работа или призвание. Это состояние души. Так вот скажите мне, разве это, – он ткнул пальцем на мою руку, которая была плотно прижата к губам Беса, – слишком высокая цена для второго шанса? Или вы готовы потерять сразу троих из нас?

Он сделал шаг навстречу им и развел руки.

– Давайте! Убейте меня, я же вампир. А после этого истребите Беса. Юла ждет вас в старом бункере. Он пришел в себя два дня назад и свыкается с мыслью, что изменился. А знаете, он был благодарен, что я спас его. И, конечно, – он понизил голос до шепота, – не забудьте уничтожить Делию. Ведь она не сможет жить без Беса.

Он смолк и опустил руки. Охотники были шокированы. Как и я.

– Голосуйте, – кивнул Гвоздь и, развернувшись ко мне, добавил: – Без меня.

Пробуждение сложно было назвать сказочным. Голова гудела, в горле пересохло, и дико хотелось пить. Но больше всего меня волновала одна мысль.

– Делия, – вскрикнул я и резко сел в постели. Правда, перед глазами мгновенно потемнело, а головная боль усилилась. Застонав, я повалился обратно.

– Очнулся, – раздался голос Гвоздя.

– Где она? – зашипел я. – Скажи, что она с нами. Ты ведь не пустил ее к Драгову?

– Тебя только это волнует? – спросил друг и навис надо мной. Над его головой горела лампа, яркий свет которой резал глаза. Только сейчас я осознал, что не в своей комнате, а в его лаборатории. Я мгновенно вспомнил события минувшей ночи. И те два дня поисков, которые превратились для меня в ад.

– Да, – твердо заверил я. – Мне нужно знать, где она.

– С нами, – ответил Гвоздь. – В твоей комнате.

Он смотрел на меня странно, будто ожидая чего-то.

Ощутив волну облегчения от приятной новости, я был готов ко всему остальному.

– Ты опять вытащил меня с того света, брат! Я чувствовал боль разъедающего яда. Клинок был отравлен.

– Это сделала Делия, – произнес Гвоздь, смотря все тем же пытливым взглядом. Что-то было не так, и он не решался об этом сказать. Я попытался встать, но голова сильно кружилась.

– Что она сделала? – непонимающе переспросил я. – Не томи.

– Вытащила тебя с того света. Как ты себя чувствуешь?

Я потер горло и сглотнул.

– Пить хочу.

– Хочешь, – кивнул тот. А затем озадачил меня еще больше: – Крови.

Стоило ему произнести вслух это слово, в горле зажгло с новой силой. Дьявол, именно этого я и хотел. Осознание нахлынуло на меня, словно лавина.

Я медленно сел, продолжая смотреть на Гвоздя, чтобы прочесть ответ в его глазах.

– Яд был смертельным, – произнес я. Гвоздь коротко кивнул. – Он убил меня.

Друг продолжать молчать, а я озвучил последнее заключение:

– Делия обратила меня… в вампира?

– Формально, – ответил Гвоздь.

А затем подошел к тумбе и взял оттуда стакан с бурой жидкостью. Как только мой нос уловил терпкий аромат крови, разум окутало пеленой дурмана.

Я с ужасом наблюдал, как Гвоздь приближается, держа эту дрянь в руке, и медленно переваривал информацию.

– Просто выпей, – произнес он.

Я еще секунду переводил взгляд с него на жидкость, а затем яростно взревел и запустил стакан в стену. На ней осталось кровавое пятно, а я поймал себя на мысли, что хочу слизнуть все до последней капли.