Альмира Рай - Страсть – не оправдание

– Блин, Бес, ты не поверишь, – уже спокойнее, но не менее язвительно добавила я. – Радости от того, что я к тебе привязана, у меня как не было, так и сейчас, – развела руки в стороны и пожала плечами, – не появилось. Лишь стойкое непонимание. – Я сделала шаг назад, отступая от него спиной. – За что мне это все? Перед кем я провинилась?

– Все сказала? – зловеще спросил он.

Я отступила еще на шаг и не придумала ничего лучше, как показать ему средний палец. А чтоб мало не показалось, добавила еще и второй.

– Вместо тысячи слов, – злорадно улыбнулась и развернулась, чтобы уйти.

Он рыкнул, собираясь броситься за мной, но его, на удивление, остановил Юла.

– Дай ей время, – раздраженно зашипел он.

У меня все еще не укладывалось в голове, что он так резко изменил свое отношение ко мне. Хотя я была рада. Просто должна была выплеснуть всю свою боль.

Остановившись у косяка, обернулась и встретилась с обжигающим взглядом Беса:

– Кстати, ты знал, что у Красной Шапочки не шапочка вовсе, а шкура волка, вывернутая мясом наружу? Правдивые сказки, они такие.

Не желая больше продолжать этот разговор, я направилась в зал. Мне казалось, что даже после обращения он останется таким же самовлюбленным болваном, и будет всегда ставить свои потребности превыше моих. Но, возможно, этот маленький скандал заставит его хоть немного задуматься.

Силы, попавшие ко мне с кровью Данэйла, бурлили внутри. Не представляю, как ему удавалось быть таким бесстрастным, когда мне буквально хотелось прыгать на месте каждую секунду. Я была рада, что охотники не пошли за мной. Мне нужно было побыть наедине, спустить пар. Через полчаса бедная боксерская груша таки треснула по швам и слетела с крючка. Не знаю, в чем она была виновата, но я стала пинать ее ногами. А когда и это не помогло, ударила кулаком в стену. Штукатурка осыпалась, а я даже не почувствовала боли. Посмотрела на окровавленные костяшки и почему-то засмеялась. Просто представила себя со стороны.

– Да я же в точности, как он, – обреченно прошептала. – Такая же ненормальная.

Покачав головой, еще раз пнула грушу напоследок и пошла в свою комнату принимать душ. Мне нужно кое-что большее, чем бездушная груша. Мне нужна охота.

В коридоре услышала голоса парней и не удержалась, подошла ближе.

“Подслушивать нехорошо”, – в который раз напомнила себе и навострила уши.

– Да, я нормально себя чувствую, – угрюмо произнес Бес. – В том то и дело! Я, черт возьми, чувствую.

– Это очень интересно, – заключил в своей манере Гвоздь. – Мне необходимо понаблюдать за вашими с Делией отношениями. Выходит, если охотник-полукровка находит свою Невесту, то становится более чувствительным?

Услышанное заставило впасть меня в ступор. Серьезно? Каменное сердце теперь может чувствовать? То есть, еще что-то, кроме ненависти или злости? Когда я уже готова была принять мысль, что Бес способен любить, и все может наладиться, как этот засранец, как всегда, все испортил.

– Или я просто пропускаю ее эмоции через себя, – произнес Бес. – Когда смотрю в ее глаза…

Охотник запнулся, и я, хоть и не видя его, четко представила себе, что он потер ладонью грудь.

– Не думаю, – вмешался Юла. – Мои чувства тоже усилились после обращения. И не только к Делии.

– Заткнись, – зашипел Бес. – Не хочу даже слышать о вашей гребаной связи.

– Ревнуешь? – подразнил Гвоздь. – Знаешь, Бес, мне кажется, ты все это время обманывал сам себя. Я знаю, что многие из нас не способны на сентиментальность, но даже до обращения ты не отходил от нее ни на шаг. А если бы не вел себя, как придурок, и не напоминал себе и ей каждую секунду, что всем сердцем ненавидишь вампиров, сейчас бы мы с парнями страдали от вашего медового месяца.

Раздался какой-то треск, и я опять подумала об испорченной мебели.

– Опять подслушиваем? – раздался шепот над ухом.

– Как твоя рука? – не оборачиваясь, спросила я Черепа. Я слышала, что он подкрался, но пребывала в каком-то ступоре.

– Не хочу об этом говорить, – огрызнулся тот и, закинув здоровую руку мне на плечо, повел в зал.

– Хорошо, она здесь, – произнес лысый, как ни в чем не бывало. – Можем голосовать.

Я недоуменно уставилась на Гвоздя, а тот улыбнулся и кивнул на диваны. На одном сидел Бес, на другом, напротив – Юла.

Рука Беса дернулась, будто он собрался притянуть меня к себе силой, но не успел.

– Иди ко мне, mon cher, – произнес рыжий и усадил меня рядом с собой, пристроив мою руку в своих. А затем еще и сделал глубокий вдох и блаженно выдохнул.

– Ох, этот аромат!

Я с округлившимися глазами посмотрела на Гвоздя, который прикрыл кулаком рот, чтобы не заржать. Остальные парни тоже держались на грани истерического хохота. Кроме одного. О, да, Бес был на грани. Только бешенства.

– Давайте все же покончим с главным вопросом, – объявил Гвоздь прежде, чем Бес что-то сломал бы. Или кого-то.

– А в чем дело? – поинтересовалась я, пытаясь незаметно отвоевать свою конечность обратно. Юла позволил мне, но был откровенно разочарован.

– Бес решил, что мы должны избрать нового лидера, – прошептал мне на ушко мой внезапный обожатель. – Но большинство из нас не желает ничего менять.

– Остался твой голос, – произнес главарь, не сводя с меня глаз.

– Тебе нужен мой голос? – искренне удивилась я. – Я ведь не охотник.

– Ты часть команды, Делия. И точка.

Я всегда мгновенно возбуждалась от его властного тона и проникновенного взгляда. Особенно, когда он говорил приятные вещи. Прямо сейчас я до безумия жалела, что не могу это контролировать. Юла часто задышал и, казалось, придвинулся еще ближе.

– Сядь дальше, – процедил Бес.

– А то что? – с вызовом бросил рыжий.

– Я против! – вмешалась я, предотвращая конфликт. – Как по мне, пусть лучше Блеф станет лидером. Он сильный и спокойный.

– Не вариант, он отказывается говорить, – ответил за него Кей.

– Тогда Гвоздь, – пожала я плечами. – Он самый мудрый из нас.

– Э, нет, спасибо! – покачала головой тот. – Я большую часть времени провожу в лаборатории. Мне некогда следить за этими оболтусами.

Бес победно улыбнулся.

– Видишь, никто не хочет в подчинении такую проблему, как я. На самом деле, ты единственная, кто может поставить меня на место.

Я приподняла бровь, едва сдерживая улыбку. Бес подлизывается? Как занятно.

– Да если бы я долбилась головой об стену, было бы больше пользы, нежели от нашего с тобой общения. На тебя никто не влияет. Ты сам себе на уме.

Я пыталась вложить как можно больше безразличия в свой тон, но обиду так и не удалось скрыть. А что Бес? Он улыбался. А затем и вовсе выдал:

– Обожаю твой острый язычок.

Полный страсти взгляд и двусмысленность фразы заставили меня смутиться. И я опять ненавидела его власть над моим телом. А он прекрасно знал, как действовал на меня, и, видимо, собирался воспользоваться этим. В глубине души я хотела, чтобы он не только осознал, кем стал и как изменился, а принял меня, как свою половинку. Я ведь помнила, какое сильное это чувство – потребность в единственном мужчине.